В силу некоторых обстоятельств наши техники выбрали военную, а не исследовательскую модель. Военные же все стараются сделать двойного, если не тройного назначения. Автомат у них не только стреляет, но еще и колет противника, бьет прикладом и режет колючую проволоку. Танк не только ездит и стреляет, но и под водой передвигается, а то и плавает. Привычка у вояк такая, из всего выжимать по максимуму.
Я включил аппаратуру и буквально сразу получил картинку, поступающую с разведчика. Чуть подстроил оптику — ба! Знакомая комната. Оружейная палата. Ах ты ж Саня! Ах ты ж сукин сын! Не допер ты. Не дотумкал. А ведь мог бы, я же тебе показывал что к чему. Или это Илье? Неважно.
Так вот, еще одной функцией разведчика является самоуничтожение с ограниченным радиусом поражения. То есть в нем не имеется дополнительных поражающих элементов в виде штатных осколков. Просто небольшой пластитовый заряд с радиодетонатором. Это я еще в училище учил. Надо же, не забыл. Сейчас проверим. Экран показал, что функция самоуничтожения может быть активирована.
Тут я заметил, что ко мне спешит сотник. Грязный, лицо в черной гари, только белки глаз блестят. Я приспустил боковое стекло.
— Император зовет, — выпалил он. — Пойдем.
— Некогда мне.
— Ну что ты, Попов? Куда собрался? Ты ж так нам помог. Мы хотели тебя поблагодарить, ну?
Я выразительно посмотрел на валяющийся багажник, из которого торчали остатки катапульты. Поблагодарили уже, благодарствуйте.
— Лично найду гадов! — яростно пообещал он.
— Скажи, чтобы ворота открыли.
Пару секунд мы в упор рассматривали друг друга. Боевые товарищи, блин. Не знаю, мне-то самому не видно, но, полагаю, что-то он в моих глазах прочел. Или угадал.
— Как скажешь, — пробормотал Илья и пошел к воротам.
Я медленно развернул машину, хотя во мне кипело жгучее желание сделать это лихо, с пылью из-под колес, и наплевать, если я кого задавлю. Но я сдерживался, отчего моя злость только усиливалась. Или мне так только казалось и хотелось? Не знаю. Но и к воротам я подъехал медленно. В них, распахнутые на моих глазах, ворвался рваный дымный вихрь. Я поднял стекло. Мне показалось, что на лице Ильи-сотника промелькнуло торжествующее выражение. Наверное, все же показалось. Я медленно въехал в раствор ворот. И ударил по тормозам.
Моста через ров не было.
Ах ты ж гад поганый! Ну теперь не обессудь! Сам напросился. Я-то уж было хотел простить обиду. Что с вас, убогих, взять? Живите, как умеете. Видно, не поняли меня тут. Сейчас объясню. Подробно.
Я медленно сдал назад, въехав под самую пушку танка. Они все еще ничего не поняли. Сейчас объясню. Потянул ручник на себя и нажал педаль тормоза, после чего дал газку. Первая скорость, вторая — двигатель утробно заревел. Я чуть прибавил оборотов и резко, одновременно убрал оба тормоза. И теперь втопил педаль газа в самый пол. Сердце моего мустанга хищно взревело, и он рванул с места, отбрасывая за себя землю и мелкие камни. Третья скорость — тахометр зашкалило.
Сколько в том рве? Метра четыре? Пять? Будь у меня разбег побольше, я бы даже не беспокоился. А так…
Машина у меня изрядно перегружена, и весь груз, естественно, сзади. Во время полета я почувствовал, как меня начинает понемногу заваливать на спину. Ну?
Я приземлился на задние колеса, но инерция не дала мне опрокинуться. Убедившись, что я по ту сторону, сделал резкий разворот с одновременным торможением, отчего чуть не оказался во рву, где все еще горело. Зато мне стали хорошо видны распахнутые ворота, в которых стоял Илья и еще кто-то. Некоторое время мы смотрели друг на друга. Ну что? А потом я дал команду на самоликвидацию самолета-разведчика.
Дымный завиток, словно выдох курильщика, дернулся в мою сторону. Одновременно с ним до меня донесся звук взрыва. Не скажу, чтобы очень уж сильного.
Будем считать, квиты. Надо думать, Коммунист не замедлит воспользоваться ситуацией. Ну да это уже ваши дела. Внутренние.
Я сдал назад и поехал в обход частокола. Не без злорадства я увидел, что в том месте, где на него попал напалм, все еще горит огонь. Ну эту штуку просто так не потушить. От воды эта дрянь только разгорается. Были бы вы людьми, я б подсказал. А так разбирайтесь сами.
Ров все еще горел. Полагаю, пока его никто не станет тушить. Да и, возможно, особо нечем. За все время я видел тут всего два колодца, и у них стояли люди. Пусть не толпа, но по два или три человека точно. Для колодцев это много.
Из-за частокола что-то кричали, возможно, даже мне, но я даже не посмотрел в ту сторону. Все, мы уже попрощались. В каком-то смысле, ясное дело, жаль. Это если объективно и исходя из сути моего задания. По-человечески я все еще был зол. Очень зол. Ведь я же был готов выстрелами вынести их хлипкие ворота! И вынес бы.
Куда теперь? Особенно учитывая, что вскоре надо будет думать о ночлеге. А еще не худо бы умыться, а лучше вымыться целиком. Я прямо чувствовал запах гари, исходящий от меня, хотя даже окно открыл. Но сначала нужно убраться долой с глаз подданных императора Сани. И я поехал на запад. Вслед за траками.
Глава 6. НАПАРНИК
Я уже неоднократно намекал про то, что на территорию я приехал не один. Полагаю, пришло время рассказать. Двое нас было. Я и Коля. Двадцать семь лет, советник юстиции, отличные физические данные, несколько успешно проведенных дел в области природоохраны, холост и вообще большой симпатяга и умница. Лично мне он, считай, сразу понравился. Наши прокурорские девки от него просто млели, но он их как-то сторонился. Потом, то есть уже здесь, я у него спросил про это. Дескать, какого черта?
Правильный, в общем, парень оказался. На работе и по месту жительства с ихним полом — ни-ни. Зарекся. Нормальный, скажу я, подход. Я на работе тоже сторонюсь. Как говорится — не шути, где живешь. И работаешь, конечно.
Но сначала, казалось, к нашему делу это не относится. То есть, может, и относится каким-то боком, но не сильно.
В дело нас вводили спринтерскими темпами, то есть бегом. Кстати, мне его никто не навязывал. Когда генеральный поставил передо мной задачу, то предложил выбирать второго номера самому. Без подсказок и всего с одним намеком — может быть опасно. Сам я человек холостой (хотя пора б уже и задуматься по этому поводу), потому, возможно, в опасные дела считаю разумнее брать тех, у кого семеро по лавкам не плачут. То есть холостых. Да и успел я к Егорову присмотреться, даже вместе поработали немного. Дополнительно навел справки, переговорил кое с кем — все нормально. Нет, действительно классный мужик. За дело как за родную мать — грудью встанет. И вставал. И не сказать, что фанатик. Просто добросовестный человек, ответственный такой трудяга. Люблю таких.
Так что готовились мы вместе. В нашем деле, особенно на выезде, очень важно чувство локтя. Как ни крути, а мы орган карающий — прокуратура. Особенно природоохранная. Это в уголовке надзорная функция важнейшая, у нас же меч и микроскоп в работе одновременно. То есть, конечно, сначала микроскоп или, если угодно, лупа Шерлока нашего Холмса, а уж потом все остальное, только дело не столько в последовательности применения инструментов, сколько в их наличии.
