— Ответьте, что будет исполнено. Как только погрузим материалы для ремонта.
— Да, капитан.
Спустя минуту на мачту «Глории» вползла целая вереница флажков. С галеона ответили, что все поняли, поставили блинд, и корабль уже своим, но все тем же едва заметным ходом направился в сторону канала. На «Глории» тем временем спустили на воду шлюпки.
— Тот, кто ищет себе на голову приключений, может сойти на берег, — объявил дон Хуан. — Свободные от вахты — тоже. Пока эти портовые крысы копаются, вы вполне успеете на мессу. К четырем склянкам жду всех обратно. Особенно вас, сеньорита. Надеюсь, вы передумаете и оставите мужские игры мужчинам.
Диана в ответ неопределенно улыбнулась, словно не спешила сжигать за собой мосты, и спустилась в шлюпку. Проделала она это так ловко и уверенно, что ни у кого не осталось и тени сомнения в законности ее притязаний на статус бывалой путешественницы. Дон Себастьян и падре Доминик в свою очередь откланялись и последовали за ней. На берегу испанцы тотчас затерялись в пестрой толпе.
Для горожан наплыв приезжих был уже давно привычен, и они сразу направлялись в дальние храмы. Два примыкавших к порту были заполнены почти исключительно моряками. Впереди чинно расположились офицеры, торговцы и чиновники, сзади толпились матросы, солдаты и простой портовый люд. Дон Себастьян вертел головой, пытаясь выбрать в этом собрании подходящего капитана. С одной стороны, он должен был оказаться порядочным человеком и не надуть их. С другой — тайно доставить трех испанцев на французский остров. Как еще на корабле предупреждал дон Хуан, им понадобится человек, который за деньги готов на многое, но именно такому человеку однозначно нельзя доверять. Вот такая у них возникла дилемма.
Решили ее не сразу. Первый из капитанов резко отказал. Второй, это был голландец, долго колебался, опасаясь, что происки испанцев могут сильно повредить его торговле с французами. Правда, опасался он и того, что испанцы каким-то хитрым трюком вернут себе контроль над островом, и тогда уже они припомнят капитану, как он отказался им помочь. А в том, что затевается нечто подобное, голландец не сомневался. В отличие от других потерь, с Мартиникой испанские власти еще мысленно не расстались, и даже на картах этот остров значился исключительно на испанский манер: остров Мартинико. Дон Себастьян уже сам не был уверен, что стоит связываться с таким типом, когда тот пришел к окончательному решению. Сам он им отказал, но порекомендовал надежного капитана. Француза, который любил золото больше своего правительства.
Звали его Арсений де Синье. Это был высокий стройный мужчина, одетый настолько элегантно, насколько вообще мог быть элегантен сведущий в моде француз. Его костюм был бы более уместен в залах Версаля, а не в портовой таверне, где прошли переговоры, но де Синье носил его с такой привычной непринужденностью, с какой носят только повседневную одежду. Длинный золотистый парик с тщательно завитыми локонами скрывал его настоящие волосы. Белая сорочка была сильно отягощена лентами и бантами, а ее кружевной воротник раскинулся на плечах так широко, что частично спадал на руки. Поверх сорочки была надета бордовая кожаная куртка. Алые штаны-ренгравы,
[47]
расшитые золотистыми нитями, по ширине не уступали женской юбке. По длине они были точно до начала высоких белых сапог. С таким костюмом более уместны были бы туфли, но сапоги, будучи сверх того более практичной обувью, не уступали им ни в качестве материала, ни в отделке. По бокам блистали серебряные пряжки. Смысла в них не было, но сапоги сразу выглядели не как обычная обувь, а как произведение сапожного искусства.
— Хорошо, — сказал де Синье. — По пять дублонов с человека, и считайте, что мы договорились.
— По три, — сразу спокойно поправил его Эспада.
Француз усмехнулся.
— Только ради прекрасной дамы согласен на четыре.
— Капитан, — улыбнулась в ответ прекрасная дама. — Я знаю цены. И двух дублонов будет много.
— Контрабанда — это всегда риск, — развел руками де Синье. — Потому и четыре.
— У тебя совесть есть? — вздохнула Диана.
— Есть, — кивнул де Синье. — Но с ней будет намного дороже. За четыре дублона я продаю только место на моем корабле. Который, кстати, не первый год ходит отсюда прямо на Мартинику и ни у кого не вызовет подозрений переменой курса. Так что, по рукам?
— Десять дублонов за всех, и по рукам, — сказал Эспада. — Или извини за беспокойство.
Француз задумался. Думал он долго, минут пять, переводя внимательный взгляд с одного собеседника на другого. Те его не торопили. Дон Себастьян неспешно крутил в руках кружку с вином. Падре, судя по взору, совещался в надмирных сферах. Диана буравила капитана суровым взглядом. Наконец, тот снова кивнул.
— Ладно, уговорили. Но тогда я высажу вас не в Форт-де-Франсе, а в Ле-Франсуа.
— Где это? — спросил Эспада.
— Там же, на Мартинике.
— Это маленький городишко с другой стороны острова, — уточнила Диана. — Там правят бал пираты.
— А французские власти об этом знают? — удивленно спросил дон Себастьян.
— Знают, — с усмешкой кивнул де Синье. — Но делают вид, что ничего не замечают. А пираты не замечают корабли под французским флагом. Если идти навстречу друг другу, всегда можно найти разумный компромисс. Мы таковой нашли?
Эспада взглянул на своих спутников и кивнул.
— Хорошо. По рукам. Когда отплываем?
— Сейчас.
Они поднялись и направились к двери. К столу бочком придвинулся старик в оборванных лохмотьях. Он давно уже крутился неподалеку, клянча у посетителей милостыню. Где-то ему перепадала мелкая монета, где-то затрещина, а здесь на столе осталось целых четыре кружки с недопитым вином. Увидев в этом знак удачи, старик торопливо ухватил кружку и одним глотком втянул в себя все ее содержимое. Девушка-служанка прикрикнула на бродягу. Тот ругнулся в ответ, но, оборвав фразу на полуслове, дико захрипел и повалился на стол. Эспада оглянулся на звук. Старик лежал поперек столешницы. Одна рука сжимала собственное горло, другая так и не выпустила кружку. Лицо побледнело настолько, что могло соперничать в белизне со снегом.
— Что за чертовщина?! — фыркнул Эспада.
— Чья у него кружка в руках? — спокойно спросил де Синье.
Эспада пожал плечами.
— Место было наше, — сказал француз. — Я свое вино выпил. А вот кого-то из вас явно пытались отравить. Думаю, нам не стоит здесь задерживаться.
Эспада кивнул. Они торопливо покинули таверну и быстро зашагали по улице прочь.
* * *
Быстрота — это умение, позволяющее за кратчайший срок превратить сказанное в сделанное. Арсений де Синье обладал этим умением в полной мере. Уже на исходе, но все того же часа на его бриге «Ля Шуэт» подняли якорь и поставили паруса.
