У дальней от входа стены стояла кровать, собранная из дешевого мутно-зеленого коралла. Синий топчан на ней был сплетен из водорослей и набит ими же. У изголовья стоял небольшой шкафчик. Материал для него явно приобрели на распродаже штормовых обломков: кусочки светлого дерева, кораллы, плотная грязно-серая ткань. Рядом с дверью скромно стояли два старых коралловых стула, которые вполне могли быть ровесниками Снежной Клементины. Фалко вежливо выбрал для хранителя Сергия тот, что выглядел попрочнее, а сам осторожно опустился на другой. Стул не рассыпался.
– Про самочувствие не спрашиваю – сам вижу, – сказал хранитель Сергий. – А что говорит целитель?
– Много умных непонятных слов, – улыбнулась Алина. – В переводе на понятный: я замерзла, и мне здорово встряхнуло мозги, если они есть, плюс шрам останется. Придется отращивать челку.
– Тебе идет, – заверил ее Фалко.
– Да? Спасибо. Представляете, эти бандиты вообще хотели срезать все испачканные кровью волосы, – пожаловалась Алина. – Но я задала им жару. Отмыли горячей водой.
– Целители наверняка хотели как лучше, – мягко заметил хранитель Сергий.
– Я тоже, – ответила Алина. – Но у меня голос громче.
Хранитель Сергий едва заметно усмехнулся.
– Это у вас фамильная черта.
– Ну, наверное… Ой, что это я все о себе. Лучше расскажите, как вы тут?
– Я? Я – все тот же хранитель заветов, только еще более старый.
– Да ладно вам, – улыбнулась Алина. – Вы еще нас всех переживете. А как Эллана?
– Надеюсь, что с ней все хорошо, – вздохнул хранитель Сергий. – Я давно ее не видел, но каждый день молюсь Алгоре за вас обеих.
– Разве она не приплыла на похороны? – удивилась Алина.
Хранитель Сергий откинулся назад. Стул подло хрустнул, но вовремя одумался и не посмел сконфузить духовное лицо такого ранга банальным падением.
– Я ее не видел, – сказал хранитель Сергий. – Семью на церемонии представляла только ваша мать. Ну и я, на правах духовного лица. От алого храма был хранитель Клементий.
– Не уверена, что слышала о таком, – нахмурилась Алина.
– Не удивительно. Хранитель Клементий – большой знаток похоронного церемониала, но другие вопросы бытия его совсем не интересуют.
Девушка кивнула. Жрецы Фервора – обычно называемые просто алые – были не в пример строже не только служителей ночной богини, но и даже суровых королевских чиновников. Впрочем, надо отдать им должное, алые жрецы были строги не только к другим, но и к себе. Многие полностью отгораживались от мира, посвятив всю жизнь служению пылающему богу.
– Ну и как все прошло? – спросила Алина.
– Достойно. Ваша мать мужественно сдерживала эмоции и перешла к горячительным напиткам только после торжественной части. Там свое и наверстала. Даже с процентами.
Хранитель Сергий тяжело вздохнул и развел руками: мол, тут он уже ничего не мог поделать. Все в руках Алгоры, а она подчас милосердна без меры.
– М-да, – скривила гримаску Алина. – Представляю, что она наговорила про нас с Элланой.
– Ничего такого, что уместно повторить под сводами храма, а значит, ничего существенного, – ответил хранитель Сергий. – Когда ты окрепнешь, я покажу, где развеяли прах.
– Спасибо. Брик, составишь мне компанию?
– Непременно, – сразу согласился Фалко.
– Кстати, – Алина лукаво улыбнулась. – А ты правда проповедник?
Фалко широко улыбнулся.
– Разумеется. Хотя я могу соврать и в присутствии хранителя заветов, но в данном случае нет необходимости. Вот только проповедник из меня тот еще.
– Это верно, – с улыбкой подтвердил хранитель Сергий. – Отчеты о его миссионерской деятельности больше похожи на описание военной кампании. Ваше рвение, Фалко, конечно, похвально, но наша старомодная миссия предпочла бы, чтобы вы обращали души к Алгоре, а не отправляли их к ней.
– Как могу, – развел руками Фалко. – В конце концов, это была не моя идея.
– А чья? – удивилась Алина.
Офицерами военного флота, торговцами или рыбоводами люди часто становились по рождению – наследуя путь, выбранный основателем «династии». Жрецом же можно было стать только по зову сердца и пройдя строгий отбор. Не каждый из тех, кто считал себя призванным Алгорой или Фервором, мог служить им в рясе, а уж тот, кто сам не стремился…
– Это была идея отца. Рассказать, как я стал проповедником? – спросил Фалко и, не дожидаясь согласия, пустился в объяснения. – Отец всегда видел меня в рясе белого священника, а я мечтал о морских походах. Ну и на каком-то этапе родитель решил, что путь странствующего проповедника был бы неплохим компромиссом. Я, конечно, так не считал. Закончил с отличием Мореходную академию, получил диплом капитана, и тут, как по заказу, подоспела война с краббами. Мне, конечно, полагалось пару лет патрульной службы на каком-нибудь корыте вдали от достойных внимания событий, но случай был на моей стороне. Его Величество затеял вместе с дуа'леорами тот самый Южный поход – слышали, конечно?
Хранитель Сергий степенно кивнул. Войны с этими беспокойными южанами были столь часты, что иногда казалось – идет одна большая необъявленная война, в которой иногда заключаются временные перемирия между отельными подразделениями враждующих армий. Договора почти никогда не выполнялись, но кто-то хоть на несколько дней получал передышку.
– Д'ель много о нем рассказывал, – сказала Алина. – Дуа'леор, который плыл с нами на «Пеликане». Он говорил, что возвращается домой из этого похода без штанов. Но так и не вернулся.
Алина погрустнела. Фалко ободряюще погладил ее по руке.
– Не переживай. Может, так оно и к лучшему. Дуа'леорское общество беспощадно к живым неудачникам, а так он – павший герой.
– Да, наверное, – неуверенно кивнула Алина.
– Ну, вот Его Величество и позволил частным боевым кораблям присоединиться к экспедиции, – поспешил перевести разговор в менее печальное русло Фалко. – Еще до того, как заключил договор с дуа'леорами. Я тогда уговорил отца снарядить для меня корабль. Пообещал привести его обратно с полными трюмами металла. Спорили долго, но в итоге отец согласился. И через год я вернулся, как этот Д'ель, в самом буквальном смысле без штанов…
Алина сочувственно кивнула, и Фалко, окрыленный ее вниманием, продолжил:
– Если бы этот идиот адмирал Лярд держался первоначального плана, все было бы отлично, но ему непременно хотелось взять Алый атолл. Взяли, между прочим. Битва была – даже вспоминать страшно. Море на десятки миль вокруг полыхало. Семьдесят наших кораблей против их девяносто, да еще три каменные крепости – одна другой сильнее. Но мы победили! Пустили на дно корабли краббов, превратили в руины их крепости… – Фалко тяжело вздохнул. – Едва мы подняли флаг адмирала над атоллом, как подошел объединенный флот краббов. Одних дредноутов сотня. А у нас боеспособных хорошо если пятнадцать кораблей оставалось, да и команды, кто еще живой, по большей части на берегу с легким оружием. Посмотрел на ситуацию наш бравый адмирал, спустил свой флаг и поднял белый. Вот так вот. Думал, под флагом Алгоры выплывет, да не вышло. Краббы на радостях его в жертву Фервору принесли, а уцелевших кого в рабство продали, кого родные выкупили. Отец дал за меня выкуп, но по возвращении предъявил счет. За корабль, за обещанный металл, за выкуп и доставку его краббам. Каждую каплю в строку. А у меня только хламида краббовская да шарф – один знакомый наемник на день рождения подарил. Тут отец и вернулся к своему компромиссу. Мол, если стану проповедником, то за каждого новообращенного он мне белую коралку с долга спишет. Наша северная миссия как раз нуждалась, как они сказали, в инициативном и энергичном представителе на местах, а тут я.
