Остановившись перевести дух, Санин повернулся и обнаружил своего подчиненного замершим в боевой стойке перед тренажером рукопашного боя.
— Ты почему не отдыхаешь, Адамс? — тяжело дыша, спросил Санин. — У вас же личное время.
— Не хочется, сержант. Мне нельзя здесь находиться?
— С чего ты взял? — удивился Санин. — Тренируйся сколько влезет. Только надень щитки и маску, иначе мне придется давать объяснения, откуда на тебе синяки.
— Не придется, — ответил парнишка. — Я верткий.
— И приведи в порядок форму. Сдай рабочий комплект в прачечную.
— Уже сдал, сержант.
Адамс сделал пробный выпад правой и тут же пригнулся, уходя от ответной атаки тренажера. Скрипнув пластиковой обивкой, механический боец обрушил на паренька град ударов.
Двигался солдат на удивление резво. Сержант задумчиво смотрел, как боец танцует перед атакующим монстром, словно мангуст перед змеей. Недуг Санина странным образом роднил его с Адамсом, с его невосприимчивостью к гипнокодированию, словно бы сержант чувствовал в новобранце собрата по несчастью. К тому же его не оставляло предчувствие, что парень не так уж и прост. И еще ему нравилось, как этот невезучий новобранец справляется с обрушившимися на него напастями. Пережить столько сеансов в симуляторе без всяких вживленных навыков — это что-то, да значило. А уж как он окоротил этого горластого дебила!
— Слышь, Фермер?
— У-ф-ф, — выдохнул Брук, одним плавным, текучим движением разорвав дистанцию между собой и наступающей машиной. — Что, сержант?
— Как у тебя с ориентированием?
— В смысле, могу ли я по лесу ходить?
— Ну, и это тоже.
— У-ф-ф. Нормально. В вельде без этого никак.
— По приборам ходишь?
— Всяко бывает. Больше по ориентирам. А что?
— Да так, ничего. Работай, не отвлекайся.
И в этот момент удар робота достиг цели. Пластиковый кулак врезался в грудь пареньку с такой силой, что бедняга покатился по полу. Однако не успел робот сделать и шага, как Адамс снова вскочил на ноги и, прихрамывая, начал обходить противника справа.
Санин повернулся к тренажерам и в который раз за вечер сокрушил челюсть ни в чем не повинного соломенного истукана. По ангару заметалось эхо его ударов.
Сам не зная отчего, сержант улыбался.
* * *
Лагерные отхожие места были скрыты от любопытных глаз за четырехугольным, поросшим травой земляным валом. Человек с живым воображением и не чуждый познаний в истории нашел бы в этой площадке, наполненной жужжанием насекомых и птичьим чириканьем, несомненное сходство с древнеримским полевым лагерем. Сами же уборные представляли собой забавное зрелище — длинный ряд узких высоких домиков, напоминавших скворечники. К дверям каждой вели четыре узкие ступеньки, так что для отправления естественных надобностей солдатам приходилось восходить вверх, словно на пьедестал. В глубине пьедесталов покоилась суть санитарного наряда — заполненные наполовину или доверху — это уж как повезет — металлические емкости.
— Фу-у! Ну и вонища! — зажав нос, Пан высыпал в туалетное очко порошок из пакетика с химическим преобразователем. Темная масса в бочке немедленно вспенилась и забурлила, испаряя влагу.
Брук уныло кивнул. Не то чтобы он был слишком брезглив. Дома, на участках откорма, и в особенности в вельде, на неосвоенных болотах, ему случалось нюхать еще и не такие ароматы, хотя болтовня о потоках навоза на фермах была не более чем распространенным предрассудком. Улететь за чертову прорву световых лет от дома в ожидании чудес и ярких красок, чтобы в итоге чистить грязные уборные, — вот что его напрягало.
Он думал о том, что мир, в котором он оказался, здорово отличается от красочных роликов, какие им показывали в призывном пункте. И пахло здесь чем угодно, только не экзотикой. Где-то там, за колючей проволокой, за лесами и горами, короче — бесконечно далеко от него, наслаждались охлажденными напитками и живописными видами миллионы туристов из множества миров; там продавались сеансы легендарного неокинетика, позволяющие прожить целую жизнь всего за минуту субъективного времени; там зазывно смеялись женщины и сверкали на солнце воды ласковых морей, в которых можно плавать без риска быть съеденным заживо. Здесь же его окружало сообщество угрюмых ограниченных типов, трусоватых и озлобленных горожан, которые тащатся от гипнокодирования, словно какие-нибудь наспех сооруженные андроиды. Эти придурки даже не смогли сконструировать отхожие места так, чтобы продукты жизнедеятельности перерабатывались и удалялись без привлечения солдатских рук. Чего уж говорить о разумном подходе к обучению?
Бурлящая масса пенилась и шипела, превращаясь в сухие удобрения. Для лучшего протекания реакции ее приходилось перемешивать длинной палкой, что вызывало новый взрыв волнующих запахов.
— Не могу больше! — заявил Пан, спрыгивая на землю. — Уж лучше гоняться за партизанами.
Он стащил с руки резиновую перчатку и громко высморкался.
— Эй, навозная морда, — крикнул Гор от дальней кабинки. — Я ничего не имею против того, что ты избил несчастного сержанта, но не прощу, что ты никак не научишься ходить в ногу! — И он с грохотом задвинул пустой бак в люк под туалетом.
— Наслаждайся, пока есть возможность, придурок, — посоветовал Людвиг. — Хождение строем — одна из древнейших военных традиций. Жаль, что в частях этого не будет.
— Это почему?
— Потому, что не успеешь построиться, как — бах! — и одной миной положит целый взвод. Так что на войне никаких построений.
— Боже, — сказал Бан Мун, вытаскивая бак, — как же я хочу на войну!
— До того времени Вирон сожрет нас с потрохами, — заметил Гор.
— Лысая обезьяна! — пробурчал Бан Мун.
— Эй, не смей оскорблять моего лучшего друга! — запротестовал Людвиг. — Он же герой войны!
Раздались сдержанные смешки. Захихикал даже запершийся в кабинке солдат из хозяйственного взвода, минуту назад взлетевший по ступенькам так, словно за ним гнались черти.
Брук слегка улыбнулся. «Они просто шутят, — подумал он. — Может, не так все и плохо, если все это сведется к шуткам».
— Ну что, взяли? — спросил он Пана. Тот кивнул, и они вытащили парящий чан, наполненный рассыпчатой бурой массой. Пыхтя и чертыхаясь, они дотащили его до ямы, в которой стоял железный контейнер, накрытый деревянным щитом с люком посередине. Каждый день после ужина в лагерь приезжал грузовик и увозил контейнер в какое-то фермерское хозяйство. По слухам — поставлявшее рис и кукурузу для их столовой.
Кряхтя от натуги, они опорожнили бак в черный провал люка. Огромная емкость под ногами была уже наполовину полной. Удивительно, сколько удобрений способны произвести пять сотен защитников человечества всего за одни сутки!
— Твоя очередь, — сказал Пан.
