Всматриваясь в лица воинов, Хаген начинал видеть в них живых, чувствующих людей — не частицы безликой и безмолвной толпы, а отдельные души со своими переживаниями, горестями и воспоминаниями — воспоминаниями о жизни, столь же неповторимой, как и его собственная.
Мысль об этом заставила его вздрогнуть. Не привык он рассуждать подобным образом. Полководец не должен рассматривать свое войско как отряд, состоящий из отдельных личностей. Не должен, если хочет одержать победу.
Хаген ускорил шаг. Пора было возвращаться к Зигфриду и остальным.
Дорогу ему преградила маленькая фигурка, закутанная в длинный темный плащ. Несмотря на то что лицо скрывал низко надвинутый на лоб капюшон, Хаген сразу же узнал ее.
— Кримхилд! Как ты здесь оказалась? Ты… — Внезапная догадка не на шутку рассердила его. — Если ты ищешь здесь Зигфрида…
— Я ищу не Зигфрида, — торопливо перебила его девушка. Она откинула назад капюшон и шагнула в тень. — Я тебя разыскиваю.
— Меня?
— Я хотела поблагодарить тебя за то, что Гунтер ни о чем не знает, — Кримхилд говорила очень быстро, вероятно, она заранее продумала каждое слово, — Я много думала о том, что ты говорил мне, дядя Хаген. Ты был прав. Мы поступали неверно, и я хочу это исправить. Мы во всем признаемся Гунтеру, как только закончится война.
— И ради этого ты пришла?
Кримхилд помолчала.
— Не только. Я пришла… чтобы попросить тебя кое о чем, дядя Хаген. Я… я боюсь.
— Не только ты, Кримхилд. Каждый из нас исполнен страха — и я, и Гунтер — тоже. Страх всегда сопровождает войну. Все мы это понимаем.
— Но только не Зигфрид. — Голос Кримхилд дрогнул, — Он не знает страха, дядя Хаген, поверь мне. И это пугает меня больше всего.
Хаген ответил не сразу. Он знавал людей, которым чужды были эти понятия — страх, ужас… Но все они прожили слишком мало, так и не дождавшись того дня, когда им пришлось бы столкнуться с этим так или иначе.
— И что же? — вымолвил он наконец.
Кримхилд доверчиво взглянула на него — как дитя, ни разу еще никем не обманутое и не разочарованное.
— Я прошу тебя, присмотри за ним.
Хаген ошарашенно уставился на нее. Кримхилд просит его присмотреть за Зигфридом? Именно его?
— Понимаю, я требую слишком многого, — умоляюще продолжала девушка, — Но ты единственный, к кому я могу обратиться. Только ты своей сильной рукой сможешь защитить его.
— Но… почему именно я?
— Потому что я тебе верю.
Хаген вздохнул. Какой-то пьяный остановился возле них пошатываясь, но, узнав Тронье, поспешно убрался прочь.
— Ты знаешь, как я отношусь к Зигфриду, — продолжал Хаген, — Я не ненавижу его, как считает Гунтер, но и не люблю. Многие в Вормсе уверены, что я был бы рад, если бы Зигфрид пал на поле боя. И, несмотря ни на что, ты все же обращаешься именно ко мне?
— Даже если бы это было правдой, я все равно тебе верю, дядя Хаген. Потому что я знаю, что ты во что бы то ни стало сдержишь свое слово — не важно, что происходит между тобой и Зигфридом.
Хаген невольно улыбнулся.
— Кримхилд, Кримхилд, — молвил он, качая головой. — Боюсь, ты действительно его любишь.
— Я люблю его так, как ни одна женщина не любила еще мужчину, — Девушка была совершенно серьезна, и, хотя Хаген все еще видел в ней дитя, не женщину, возразить было невозможно, — Ты напомнил тогда о моем сне, дядя Хаген, — продолжала она, — О соколе, которого я видела. Пожалуйста, помоги, чтобы сон не осуществился. Если с Зигфридом что-то случится, я не переживу.
— Ты преувеличиваешь, — буркнул Хаген. Он чувствовал себя беспомощным — беспомощным и запутавшимся. Сердился он только на самого себя, — Не говори так легкомысленно о смерти. Никто не умрет — ни Зигфрид, ни ты.
— Ты обещаешь?
— Обещаю. — Что-то в душе Хагена говорило ему о том, что он совершает ошибку. Впервые в жизни он дал обещание, сдержать которое будет едва ли возможно.
Глава 13
К утру третьего дня они повстречали Ортвейна. Из стен крепости племянник Хагена выезжал с маленьким эскортом — дюжина всадников сопровождала чужеземных послов. Сейчас в отряде было больше сотни вооруженных рыцарей. Выполнив свою задачу, Ортвейн не отправился тотчас же назад, навстречу основному войску, а послал своих людей по окрестным селениям вербовать ратников. И не без успеха: многие примкнули к его отряду, плененные именем Зигфрида.
Все вместе они тронулись дальше на север, пересекли границу Бургундии и углубились во владения гессов. Число их постепенно увеличивалось: теперь их сопровождало больше тысячи трехсот всадников, но вперед они продвигались все медленнее. Зима словно решила возвратиться вновь — день ото дня холодало, а к вечеру четвертого дня пошел снег.
На седьмой день похода стали заметны следы войны. На пути все чаще попадались покинутые жилища: люди бросали дома и имущество, стремясь спасти собственную жизнь.
Следующее утро принесло неожиданную встречу: даны. Хаген вместе с Данквартом, Зигфридом и еще шестью всадниками отправились на разведку по окрестностям. План Зигфрида основывался на том, чтобы застигнуть Людегаста врасплох, но их огромное войско не могло бесшумно продвигаться по лесу. И единственный вражеский шпион, заметивший отряд и донесший о нем весть в лагерь данов, мог полностью разрушить их намерения.
Они пересекли узкую полоску леса, собираясь выехать на просторную поляну, как вдруг Зигфрид резко остановил коня. Хаген, сощурившись, взглянул в направлении, куда указывал Ксантенец. На противоположном конце поляны стояла крытая соломой хижина, из трубы курился дымок.
— Смотрите, там… там лошади, — шепнул Зигфрид, — Даны?
Хаген пожал плечами. Он тоже заметил лошадей — восемь или десять животных были привязаны за хижиной, но сквозь сплошную пелену падающего снега виднелись лишь их смутные силуэты.
— Может быть, — пробормотал он. — Очень даже может быть. Поэтому следует поостеречься, пока мы не выясним, кто это.
Один из нибелунгов тронулся было вперед, но Ксантенец остановил его резким окриком:
— Стой! Если это действительно даны и хоть одному из них удастся улизнуть — все пропало. Нужно действовать осмотрительно, — Он повернулся в седле, — Данкварт, бери половину моих людей: обогните поляну с другой стороны, а мы с Хагеном останемся здесь. Если это даны, то ты знаешь, что делать.
Да, можно было и не пояснять — все действительно знали, как нужно поступать в этом случае. Данкварт кивнул. Все понимали, что у них не было ни времени, ни возможности брать пленных. Каждый меч, оставленный для их охраны, мог сыграть решающую роль в предстоящей битве.
— Дайте нам знак, когда будете готовы, — предупредил Зигфрид.
