– Вы всегда покидаете офис в это время?
– Когда как. Иногда позже, иногда раньше. – Я отвечаю механически, не думая. Голос становится глухим, словно мне не хватает воздуха. Внезапно вспоминаю про Фреда.
– Офицер, в складе был охранник. Он жив?
– Жив, сейчас его тоже допрашивают, – равнодушно отвечает лейтенант, что-то черкая световым пером. – Продолжим, если не возражаете. Когда вы покидали офис и склад, не заметили ничего необычного? Никаких припаркованных неподалеку автомобилей, брошенных предметов, незнакомых людей?
Я чувствую, что ему нет до меня никакого дела. Он просто выполняет необходимые формальности. Протоколы, свидетели, осмотр места происшествия… Обычная полицейская тягомотина. Мне от нее ни жарко ни холодно.
– Нет, все было как обычно.
– Ваше имущество застраховано?
– Да, от пожара, кражи и стихийного бедствия.
– Ваши финансовые дела в порядке?
– Офицер!! – вскидываюсь я. – Вы что, не видите, что мои финансовые дела горят ясным пламенем?!
– Отвечайте на вопрос. Просто «да» или «нет». Если не знаете ответа, так и говорите – «затрудняюсь ответить». Ваши показания фиксируются. – Лейтенант говорит, не меняя интонации. С оттенком легкой досады. Типа: «У меня столько работы, а тут ты еще выеживаешься».
– Мои финансовые дела в порядке, – сдаюсь я.
– Ваш охранник, который дежурил сегодня, давно работает у вас?
– Больше пяти лет.
– Он не употреблял на службе наркотики, алкоголь, расслабляющие препараты?
– Нет… Не знаю… Нет, скорее всего…
– Нет или не знаете?
– Затрудняюсь ответить, – вспоминаю я казенную формулировку. – Я за ним такого не замечал.
– Он получал жалованье исправно?
– Да.
– Между вами не было неприязненных отношений?
– Зараза! Офицер, хватит меня третировать! – взрываюсь я. – Фред не такой идиот, чтобы сжечь свое место работы, как бы он ко мне ни относился!
– «Да» или «нет»?
– НЕТ!!!
– Успокойтесь. Я просто выполняю свою работу. Что находилось внутри склада?
– Запасные части к сельхозоборудованию. К сеялкам, комбайнам, дренажным роботам.
– Никаких горючих и легковоспламенимых материалов?
– Нет.
– Откуда поступило оборудование?
– От моих постоянных поставщиков. Три оптовые компании.
– Среди ваших поставщиков были компании, расположенные в Латинской зоне?
– Нет. Это представители инопланетных компаний.
– Знаете ли вы кого-нибудь, кто мог бы испытывать к вам чувство мести?
– Нет.
Лейтенант терзает меня еще минут двадцать. Я отвечаю на целую кучу бессмысленных вопросов. Ставлю свою подпись на протоколе и прикладываю к сканеру запястье.
– Лейтенант, – устало интересуюсь я, – может, все же просветите меня – что тут произошло?
– Взрыв на автозаправке по соседству с вашим складом. Пятый в городе за сегодня. Подозреваем диверсию, – отвечает коп, складывая планшет. Говорит куда-то в сторону: – Марк, передай пожарным, я закончил. В ближайшие несколько дней настоятельно рекомендую не выключать свой коммуникатор и находиться в пределах города. Вы можете понадобиться следствию, – говорит на прощание лейтенант.
Равнодушно киваю. Как будто я не знаю, что выключенный коммуникатор – ненадежный способ избавиться от лишних глаз и ушей. В мое запястье имплантирован «стукач» – крохотный биоэлектронный контрольный чип, сигналы которого ежедневно регистрируют миллионы наземных датчиков и целая сеть следящих спутников. Программа распространения «стукачей» началась три года назад, и ее целью была борьба с терроризмом и преступностью. Помню, сколько шума наделало тогда постановление полномочного представителя Императора на Шеридане о правомерности использования показаний регистрирующих устройств в качестве доказательства виновности. Глупо, но даже в такой момент, как сейчас, меня посещает неожиданная мысль о том, что на деньги, потраченные Имперской администрацией на организацию системы тотального контроля, можно было без лишних хлопот решить проблему радикально – просто провести войсковую операцию и перебить половину Латинской зоны к чертям собачьим. Или нанести по Тринидаду удар звеном орбитальных бомберов. Или накормить всех голодающих и просто бездельников лет на десять вперед. Что кому больше нравится.
Тем временем ночь сюрпризов продолжается. Следующим номером программы выступает щуплый офицер-пожарник, весь покрытый хрустящей зеркальной пленкой. В своей огнеупорной робе, яркими бликами отражающей огни пожара, пожарник переливается, словно уличная реклама синтетического пива «Шпунт».
– Капитан-инспектор Фарид, – представляется он. – Сэр, я должен задать вам несколько вопросов.
– Валяйте, капитан, – равнодушно отвечаю я, глазея по сторонам.
Пока мы общались с полицейским, количество спецмашин вокруг увеличилось в несколько раз. И они все продолжали прибывать. Моргание разноцветных маячков давно превратило окрестности в подобие дискотеки под открытым небом. «Скорая помощь», пожарные, полиция, какая-то спецтехника. Даже одна бронемашина Национальной гвардии. Сверху явственно раздавался свист турбин невидимого пока вертолета. И все это хлопало дверцами, приезжало, отъезжало, выплескивало пену, выдвигало из себя какое-то сложное оборудование, подвывало сиренами и сияло прожекторами.
Пожарный ведет меня к передвижному штабу – красному автобусу, увешанному антеннами и прожекторами. По дороге мы пропускаем нескольких медиков, которые сноровисто тащат закутанные в белое тела с торчащими из-под простыней трубками реаниматоров. Обугленные остатки того, что когда-то называлось ногами, выбиваются из-под белого и покачиваются в такт неровных шагов санитаров. Тут же, неподалеку, вдоль кипарисов со сбитыми и переломанными ветвями, я вижу длинный ряд скрюченных фигур с кое-как наброшенными поверх них пластиковыми чехлами. «Прямо как на войне», – думаю я. Вот так же после боя нас выкладывали рядами в ожидании вертушки. Только вместо чехлов нас накрывали зелеными непромокаемыми пончо.
– Откуда столько трупов, капитан? – интересуюсь я.
Капитан оглядывается на ходу:
– В момент взрыва на заправке находились два автобуса. С пассажирами. Точное число пока неизвестно.
– Вот зараза… – только и могу сказать я. Происходящее упорно не умещается в моих заторможенных мозгах.
– Там была заправщица. Марта. Она вечером дежурила. Симпатичная такая деваха, – зачем-то говорю я.
Капитан только пожимает плечами. И так все ясно. Рваные куски обшивки автобусов валяются тут и там. От здания самой заправки не осталось и следа. Только вонючий дым и кольцо переливающихся маячков вокруг него. Во всяком случае, отсюда я ничего другого не вижу.
