– Заноза, здесь Бульдог-Главный, прием, – басит далекий голос.
– Здесь Заноза, – откликается Сергей, прислушиваясь к уханью взрывов на поверхности. Не пропустить бы пехоту.
– Заноза, кратко дай обстановку.
– Нахожусь под огнем. Батальон уничтожен. Противник закрепился в городе. Оборона не сплошная. Много замаскированных огневых точек и снайперов. Мобильные группы на легких бронемашинах. Средства ПВО в городе преимущественно переносные. Но «косилки» кладут. Пехота преимущественно легкая. Действует под плотным прикрытием с воздуха. Хорошо подготовлена. Тяжелая пехота действует группами пять-десять единиц. Снайперы не обнаруживаются средствами наблюдения. Только визуально, через оптику. В убежищах и на развалинах полно гражданских. Противник их не трогает, использует в качестве заложников. Наблюдал посадку космических десантных средств на космодроме, в количестве от десяти до пятнадцати единиц. С космодрома действует батарея ПВО. Со мной лейтенант Стейнберг, космофлот. По его сообщению, десантный транспорт противника на орбите поврежден, посадку совершить не сможет. Готовьтесь принять запись такблока. Прием.
– Принято, Заноза. Передавай.
Сергей сбрасывает кодированный пакет. На всякий случай, приказывает Триста двадцатому тоже передать записи его регистратора.
– Заноза – Бульдогу-Главному. Передачу завершил. Прием.
– Бульдог-Главный – Занозе. Хорошо поработал, парень. Будем через час плюс-минус пять минут. Плацдарм обеспечить сможешь?
– Ответ отрицательный. Я один. Со мной КОП без боеприпасов и раненый флотский. Это все.
Короткая пауза. Где-то над морем в штабной «вертушке» спешно расшифровывают его записи. Готовят с учетом его данных оперативные «типсы» – рекомендации личному составу в ходе войсковой операции. Обстрел стихает. Плохо. Теперь жди гостей.
– Бульдог-Главный – Занозе. Наводи «птичек». Выровняй Лима-Зулу к нашему прибытию.
– Заноза – Бульдогу-Главному. Ответ отрицательный. Обеспечить наведение не могу. В районе Лима-Зулу много гражданских. Бродят по развалинам. И под землей, в убежищах. Огневая поддержка невозможна. Предлагаю использовать точечные удары. Прием.
Пауза. Треск помех.
– Бульдог-Главный – Занозе. Плохая слышимость. Обеспечь наведение авиации. Лима-Зулу высота 3-5. Скоро тебя вытащим. Держись.
– Заноза – Бульдогу-Главному. Огонь поддержки – статус отрицательный. Повторяю – отрицательный. В районе Лима-Зулу гражданские лица. Прием.
– Бульдог-Главный – Занозе. Не слышу тебя. Обеспечь наведение авиации. Лима-Зулу высота 3-5. Переключаю на воздушную поддержку. Конец связи.
– Все ты слышишь, сволочь, – горько говорит Сергей в пустоту. – Тебе свой батальон дороже, не хочешь бойцов класть. А я крайним буду. Будет дежурное «из-за ошибки корректировщика имеются случайные жертвы среди мирного населения».
Он уже не знает, кого ему больше жаль. Тех, голодных, озлобленных, зачумленных и запуганных до скотского состояния бедолаг, на которых через несколько минут он выведет маркер целеуказателя? Или других, вышколенных, организованных, смертельных, что через час начнут выпрыгивать из «вертушек» под огнем снайперов? Тех, в развалинах, он и не знает вовсе. Они для него чужие. Сытые бараны из «Стилуса», жирующие на чужих костях. Они его ненавидят. А эти? Эти свои. Теоретически. Друг за друга и за него костьми лягут. Их так воспитали. И его тоже. Кому он служит? Кого он обязался защищать? Империю? Так вот она, среди развалин, дерется из-за огрызков. Императора? А где этот говнюк? За сколько световых лет? У кого спросить совета? Гадство, да когда же эта голова болеть перестанет!
Сергей не выдерживает. Вщелкивает картридж со свежей заправкой для автодоктора. Гаснет мигающий индикатор на такблоке. Доктор радостно раз за разом ширяет бедную просоленную спину. Лезут на лоб глаза. Мир сразу обретает четкость. Вот только соленый привкус во рту. Плевать.
– Слушай, Серж, – доносится сзади. Стейнберг. Смотрит так, словно Сергей уже покойник. Неужели все так плохо? – Если не знаешь, как поступить, делай, как приказано. Старая армейская мудрость. А то с катушек слетишь.
– Ясно, Карл. Конечно. Сделаю, как приказано, – кивая головой, как китайский болванчик, отвечает Сергей.
– Обнаружен противник, – сообщает Триста двадцатый. – От пятнадцати до двадцати единиц легкой пехоты. Удаление триста метров. Квадрат 18, район отметки «восемь». Двигаются в нашу сторону.
– Ну, вот и гости, – равнодушно принимает новость Сергей. – Это за нами, парни.
– Заноза, здесь Игла. Поступил в твое распоряжение. Ретрансляторы в районе Лима-Зулу сброшены. Связь устойчивая. Ожидаю распоряжений.
И почему у всех пилотов голоса, как у радостных идиотов? Или это высота так на мозги действует? А может, это их от фирменной пилотской дури так плющит?
Сергей устраивается среди камней поудобнее. Через туннель их взять проще. Но где они тут среди развалин вход найдут? Значит, полезут сверху, через пролом. Ну-ну, ублюдки. Давайте. Мобильная пехота спускается с неба и жалит насмерть. Сейчас он оторвется по полной. Накамура, ау! Слышишь меня? Это за тебя… Тебе сверху, из твоего самурайского рая, хорошо видно? Давай, считай ублюдков. Господи, кайф какой!
– Заноза – Игле, – облизывая внезапно пересохшие губы, начинает Сергей. – Передаю код подтверждения…
– Здесь Игла. Твой статус подтвержден. Не трать время.
– Принято. Сколько вас?
– Весь состав «Нимица» тут, – весело отвечает пилот. – Все, что остались. Поквитаться пришли. Тебе хватит.
– Понял, Игла. Над городом низко не ходи – ПЗРК на каждом углу, не считая тяжелой пехоты. В районе порта – батарея ПВО.
– Принято. Что дальше?
– Для начала вокруг меня подчисти. Тяжелым не бейте, сижу неглубоко. Квадрат 18. Между отметками «шесть» и «восемь». Ориентир – мой передатчик. Пехота, до взвода. Огонь по готовности.
– Принято, Заноза, квадрат 18. Сигнал вижу. Отправляю подарок. Готовность – минута.
– Ловите, ублюдки… – шепчет Сергей в потолок. – Триста двадцатый, Карл. Приготовиться к удару с воздуха.
С неба приближается раскатистое шипение. Сюда оно едва доносится через далекий пролом. Совсем нестрашное. Как шелест волны на пляже. Шипение переходит в оглушающий многоголосый свист. Мгновенье тишины. С треском рвутся простыни над головой. Много простыней. Камни под животом шевелятся, как огромные черепахи. Что-то с грохотом падает в глубине туннеля. Журчит под полом неунывающий ручеек-пофигист. Штурмовики делают заход за заходом, утюжа развалины, пока КОП не сообщает об уничтожении целей.
Сергей переносит огонь в район позиций минометчика. От непрекращающегося грохота говорить без шлема становится невозможно. Оставив Стейнберга в туннеле, Сергей вслед за Триста двадцатым выбирается на поверхность.
– Жди тут, дружище, – инструктирует он лейтенанта напоследок. – Или я сам вернусь, или пришлю кого-нибудь. По всему, что не светится на карте зеленым – стреляй. Если что, зови меня по пятому каналу. Терпи, ждать тебе недолго осталось. И не подведи меня. Не дай себя шлепнуть.
