Девушка надулась.
Они долго летели молча. «Опять Лазарев», — вертелось в голове у Джека. Вольно или невольно Ника напомнила один из самых неприятных эпизодов службы.
Эндфилд посмотрел на нее и увидел, что девушка расстроена.
— Примерно так говорил наш инструктор в училище. Не обижайся.
Она протянула ему руку, и Джек церемонно поцеловал ее.
— Противный, — сказала с улыбкой Ника. — А может, покажешь, как надо?
— Где полигон?
Девушка ввела координаты из блоков памяти своего идентификационного браслета, и штурмовик помчался сквозь сумерки.
— А почему ты так не любишь строителей?
— Разве? К ним я отношусь вполне нормально. Просто не нравится, что будет город.
— Ну и что?
— Ведь это лишь начало. Потом их будет все больше и больше… Городов, где будут жить озлобленные теснотой люди. Они истопчут нашу планету, загадят, а если нет, все равно насытят ее ауру мелкими страстишками, проблемами, комплексами. Они заставят нас жить так же, — сквозь нежный и мелодичный голос явно проступило шипение мегеры.
Высокомерная патрицианка сидела рядом, глядя на боковые экраны. Эндфилд долго смотрел на нее.
«Ведь она права, — подумал Капитан. — Охотничьи угодья и парки пойдут под нож землепланировочных машин, дома снесут или загородят убогими башнями так, что не видно будет солнца. Но даже если до этого не дойдет, возникнет масса ограничений, да и просто нездоровой зависти к чужому богатству. А как неприятно находиться там, где люди живут скученно и плохо. Интересно, девица сама до этого додумалась или ее матушка напела про нехороших соседей».
— Джек…
— Да, — машинально отозвался он.
— У тебя челюсть отвисла. Очнись, мой герой, скоро полигон, произнесла Ника, подразумевая совсем другое.
Зеленые глаза глядели ласково и насмешливо. На щеках играли ямочки, розовые губы призывно полураскрылись, обнажая белизну зубов.
— Приготовьтесь, леди, — отрывисто бросил Эндфилд, подавив острое желание поцеловать ее.
Он осмотрел поверхность. Было видно, что тут не один год работали поставленные на тренировочную мощность пушки штурмовиков. То, что надо. Гравилет круто пошел вниз. Джек пустил на полную мощность реакторы, включил защитное поле, проверил компенсаторы.
— Ты готова? — Девушка кивнула. — Тогда начнем.
Машина резко пошла вниз, то разгоняясь до сверхзвуковой скорости, то почти останавливаясь. Эндфилд крутил каскады бочек и мертвых петель, шел зигзагом, тормозя и разгоняясь, менял высоту и направление полета. Со стороны казалось, что неясная серая тень мечется по небу, принимая в мгновения кратких остановок очертания штурмовика. По экранам скакали прицельные перекрестья, земля и небо сменяли друг друга с головокружительной быстротой. Раскаты грома от ударных волн трясли каменистую бесплодную почву. Аппарат резко провалился до пятидесяти метров и понесся, продолжая убийственно резкие вращения и скачки, вздымая за собой пыль, комья земли и мелкие камни.
Капитан, мельком взглянув на девушку, понял, что с нее хватит. Он плавно скабрировал, набирая высоту, и медленно полетел обратно. Ника сидела бледная, покрытая испариной, прижимая руку ко лбу. Джек повернулся к ней.
— Это впечатляет, — голос был слабым и замученным. — Но боюсь, это не для меня.
Эндфилд выключил экраны, настроился на местную станцию. В кабине, освещенной лишь огоньками индикаторов и лунным светом, заиграла негромкая музыка. Сильный и чувственный женский голос пел о любви, о первом поцелуе ночью на берегу моря под яркими южными звездами.
Капитан и девушка молчали, думая каждый о своем. Дома их ждал Лазарев. Он сидел на веранде за пустым столом, на котором гордо красовалась бутылка марочного вина.
— Ну, туристы-путешественники, аж здесь было слышно, как вы носились.
Девушка с ногами забралась в глубокое кожаное кресло и сказала:
— Уф. Это просто какой-то вихрь, а не машина. Никогда не буду больше просить Джека летать таким образом.
— Добрый вечер, Юрий. Вот опробовали твой аппарат, — ответил ему Капитан.
— Опробовали?! — тоном шутливого ужаса возразила Ника. — Я не знала куда деваться. Где земля, где небо? Все перед глазами смешалось в одну сплошную серую полосу.
— Ты же сама попросила… — возразил ей Джек.
— Мне тут уже было несколько звонков, — подытожил Юрий. — Короче, система ПВО просит больше так не делать. Они даже объявили боевую тревогу, но потом разобрались, что штурмовать там, кроме горелых пеньков, нечего.
— Понял, — ответил Эндфилд.
— Ну ладно, — сказал Лазарев. — Надо обмыть машину, чтобы лучше летала. Ника, где тут у тебя бокалы, закуска. Я уж не стал без тебя хозяйничать.
Девушка улыбнулась и произнесла:
— Терраса — это место вечерних чаепитий, а пьянствовать, пожалуйста, в дом. Подальше от посторонних глаз. Я вас оставлю, а ты, Лазарев, проводи Джека, ведь он здесь в первый раз.
И Ника неслышно исчезла в полумраке лестницы, ведущей на второй этаж. Джек с Юрием побрели, спотыкаясь, по полутемному холлу, пока Лазарев наконец не нашел выключатель. Яркий свет засиял в хрустальных подвесках люстры, ударил во все углы, обрисовывая запустение Никиного жилища. Капитану бросилось в глаза, что мебель и картины аккуратно завешены чехлами, стулья поставлены один на другой, на них и на полу лежит густой слой пыли.
Юра заметил:
— Вот лентяйка. Вчера приехала и не могла убраться.
Эндфилд подумал, что вычистить в одиночку две тысячи или больше квадратных метров практически невозможно, но в тот же момент увидел, как из ниши выехал робот-уборщик, а вместе с ним несколько андроидов. Механическая команда принялась за дело. Шланги с шумом начали всасывать пыль из гардин и карнизов, с золоченых рам, стульев и диванов. Усилиями роботов был наведен идеальный порядок: расставлена мебель, сняты унылые серые чехлы. Едва слышно заработали кондиционеры, уничтожая нежилой привкус в воздухе. Стало вполне уютно. Потом в комнату въехал столик с бокалами и закусками. Кухонный андроид ловко накрывал на стол. Все было готово, не хватало только хозяйки.
— Это она устроила кавардак в новом городе? — поинтересовался Лазарев.
— А ты думаешь, я?
— Она всегда была чокнутой. — Юрий хмыкнул.
— И сейчас куда-то запропастилась. Что за компания без женщин!
Юрий прижал палец к губам и сказал:
— Ты ее закрутил так, что, видимо, ей уже не до гостей. Наверное, лежит пластом, — и, почесав широкой пятерней затылок, сказал: — Ну что, давай за знакомство по маленькой.
Они чокнулись и выпили.
— Так-так… — раздалось от дверей. — Уже пьете.
