— Ты предлагаешь вещи, от которых трудно отказаться. А говоришь ли ты правду? — Юрий дрожал от возбуждения мелкой дрожью:
— Сколько лет мы знакомы? Вспомни. Если я говорила, что буду жить с тобой, это было правдой. Если я говорила, что буду спать с другими мужчинами, поскольку это моя работа, — и это было правдой. Если я говорила, что без меня ты будешь неудачником, — это тоже оказалось правдой. Я обещала тебе должность и хорошее место и выполнила. В конце концов мне хочется пожить жизнью простой женщины. Можешь сказать Джеку спасибо, что по его милости во мне проснулась тоска по крепкому плечу и маленьким семейным радостям. А впрочем, не думай, что я кинусь тебе на шею сама. Все это ты получишь в награду, то есть после.
— Почему? — почти простонал полковник.
— Я так хочу, — жестокосердно улыбаясь, ответила Ника. — Видимо, ты уже не тот прежний, отважный и безрассудный Юрик-счастливчик. Я слишком долго тебя уговаривала.
— Я все сделаю, как ты хочешь.
— Вот и чудно. А теперь иди, оправдывай доверие. И обойдемся без слюнявых поцелуйчиков, красавчик, — сказала Управительница Жизни, заметив движение Лазарева к ней. — Джек Эндфилд сегодня прилетает на Деметру. Делай что хочешь, но выгони его на Победу, в столицу. Прямо приказать мы ему не можем, но ты же умный мальчик. Только не говори ему гадости про меня. Пока я не хочу, чтобы он считал меня законченной стервой.
Глава 15
ВОЗВРАЩЕНИЕ НА ДЕМЕТРУ
Порядки на Деметре были весьма либеральными для людей, у которых есть деньги. За небольшую плату Джек смог избежать неприятного общества пилота-перегонщика или душного нутра орбитального челнока. Его машина парила над бескрайним простором планеты, а перед глазами Капитана вставали картинки годичной давности: хохот, брызги воды, грива золотых волос, глянец загорелого тела, колдовское сияние зеленых глаз и кружащее голову ощущение близости самой прекрасной девушки на свете.
За этим Эндфилд незаметно для себя добрался до цели — холостяцкого домика, который он купил вместе с громадным массивом леса — первый опыт Капитана в коммерческих операциях. Теперь он мог и не продавать свою собственность. В конце концов должен же он где-то жить.
Капитан прошелся по обоим этажам своей двухсотметровой хибарки, тесной после роскошной Никиной резиденции на Гелиосе.
В кабинете Эндфилд провел рукой по пыльному столу, опустился в кресло. Здесь самоуверенный и дерзкий отпускной вояка строил далеко идущие планы. Теперь ему это не нужно, все кончилось.
Джек мог поехать в имение, но ему не хотелось жить в глуши сельскохозяйственной планеты, по соседству с тупыми помещиками, быть мишенью для осуждения до конца дней своих за то, что он выскочка, «дракон», шулер. Еще сильнее ненавидели бы Эндфилда за кровь прежнего владельца, которая лежала на нем. Деметра его устраивала больше, несмотря на бесконечные ночи и дни.
Капитан уселся поудобнее, настроился на выявление приборов наблюдения. Он обнаружил больше десятка закладок. Через пару часов работы Джек прошел на кухню и проглотил дежурный обед из конфигуратора. Он уже почти закончил есть, когда за окном промелькнул глайдер, снижаясь по пологой кривой. Эндфилд просканировал аппарат, идентифицировал пассажира. «Прекрасно, только его еще не хватало», — подумал Капитан.
Лазарев вылез из своей машины, помахал Джеку, который глядел на посадку «Стрижа» из окна. Капитан жестами показал, чтобы он заходил вовнутрь.
Юрий был в штатском. В его портфеле звякали бутылки.
— Ты негостеприимен. Мог бы и встретить. Я не знаю внутренней планировки твоего дома.
— В это верится с трудом, — Эндфилд кивнул на разложенные по столу жучки.
— А ты думаешь, я сам их ставил? Неприлично начальнику самому лазить по чужим домам.
— Прокол получается. Как же ты знаешь, что у врага на уме, если не имеешь понятия, как он живет, по каким комнатам ходит и за какие ручки двери открывает.
— Странный ты, Джек. Везде ищешь врагов. Ребята выполнили обычную процедуру. А с противниками режима мы не церемонимся — пытаем и расстреливаем.
— Значит, эта проверка — своего рода дружеское участие. — И я о том же, — Лазарев широко улыбнулся. — Ты получил женщину, которую без Службы не нашел бы до конца твоих дней, стал богат и знатен. Тебе ли жаловаться? И разговариваем мы не в застенке, а в твоем доме. Между прочим, весьма роскошном для человека, который еще недавно водил крейсер и ничего, кроме штанов, не имел.
— Ты только это пришел мне сказать?
— Против тебя я ничего не имею, ты против меня лично, наверное, тоже. Почему бы нам не пообщаться спокойно, — Юрий извлек из портфеля три бутылки вина, отодвинув мертвый электронный хлам, поставил их на стол.
— А, ладно, — махнул рукой Капитан. — Наливай. Очень скоро Лазарев дошел до кондиции. Эндфилд тоже изрядно опьянел, сказались события последних дней и перелет.
— Ты славный парень, Джек, хоть и перешел мне дорогу.
— Все равно в итоге остался у разбитого корыта.
— Джек, я бы взял тебя в отдел, будь ты трижды изменник. Ты не знаешь, на что способен. У нас хорошо, девочки веселые и ласковые… Камеры пыток есть, можно душу отвести.
— Это мысль, — пьяно хихикнул Капитан.
— Нет, правда. Ты просто не знаешь, что ты сокровище для СБ. Пусть по молодости залезал в секретные архивы, пусть написал свой обзор истории с техническим комментарием — пособие для заговорщиков. Это все Глеб, собака, он тебя подговорил. В мире есть столько проблем: контрабандисты, мафиози, незаконные поселения, революционеры всех мастей, бесконтрольный оборот биоэнергии. Да мало ли чего еще. Ты смог бы проявить себя во всем блеске, почувствовать полноту жизни.
— А почему «бы»?
— Видишь ли, она не хочет, — сокрушенно сказал полковник. — Служба во все времена привлекала на свою сторону все, что молодо и сильно. Поэтому столько и просуществовала. Видимо, приходят последние времена. Управители бесятся. Ты не шлифовал ум сотнями лет тренировок, не совершал тех страшных вещей, которые они проделывают для силы и власти над предметами и людьми.
— Ну и что?
— Выскочка, человек со стороны. Возникает вопрос, нужна ли эта тысяча, которая присвоила право распоряжаться всеми нами. Только СБ заставляет людей не разбегаться из тесных и душных городов и не резать друг другу глотки. А Управители жиреют на энергии, которую мы им добываем. Мы смогли бы обойтись без них.
— Только я выбрался из одной передряги, попал в другую. Неужели моя судьба сеять недовольство?
— А ты в самом деле думаешь, что выбрался? Милый мой, твои неприятности впереди. Ника не из тех, кто прощает.
— А что, она…
— Ну, ты даешь, — захохотал Лазарев. — Трахал бабу во все дырки и не знал, кто она такая. Прокол. Действительно, любовь слепа.
