— Так он же приказал строить метро по астрологической карте Брюса! Поэтому у нас на кольце только двенадцать станций, а тринадцатую, «Суворовскую», никак не могут построить. Знаков зодиака — двенадцать!
— Да. — Антон подумал. — Пока двенадцать, но на носу Водолей. И будет тринадцать — со Змееносцем.
— После двенадцатого года? — уточнила она.
— После точно.
— Значит, тогда и пустят «Суворовскую»! — Она захлопнула и отложила тетрадь. — А ты что нашёл?
— Я башней занимался, — медленно проговорил Чёрный. — Там тоже одни непонятки.
— Сухаревой? Конечно, она же почти легендарная.
— Да легенды ладно, куда ни шло, легендам положено, а вот цифры… — Антон потёр лоб, потом резко махнул рукой. — Давай по порядку.
— Давай, — согласилась Матрёша и завозилась, устраиваясь поудобнее.
— Брюс наводит Петра на мысль создать высшее мореходное училище — Навигацкую школу. — Антон поднял глаза на штандарт с изображением грифона и заговорил таким тоном, словно читал лекцию: — Царь море любит, он хватается за идею, даёт Брюсу зелёный свет. С 1700-го или 1701 года в башне открывается школа — здесь тоже разночтения в источниках. В школу собраны лучшие доступные для Москвы учёные и преподаватели, большинство из них шотландцы и немцы. При школе находятся обсерватория и химическая лаборатория Брюса, также создаётся лучшая по тем временам научная библиотека. В школу принимают представителей всех сословий, кроме крепостных, — вещь до того на Руси неслыханная. Выпускники становятся морскими офицерами, судостроителями, геодезистами, инженерами…
— Всё это хорошо, — перебила его Матрёша. — А загадка в чём?
— Смотри, школа просуществовала в Москве до 1715 года, после чего переводится в Петербург и становится Морской академией. Тогда же Брюс передаёт туда свою библиотеку, которая так пострадала в пути. — Он помолчал, обдумывая что-то своё. — Знаешь, я прежде всё гадал, что было в пропавших книгах, а теперь меня больше интересует вопрос — а кому они ушли? Кто продолжил по ним учёбу?
— Почему ты думаешь, что их использовали по назначению? Может, просто потерялись в дороге?
— Матрёш, ну что ты такое говоришь? — Антон развернулся к ней. — Такие книги такого хозяина не потеряются.
— Коррупция? — Она прорычала букву «р» и заговорщицки усмехнулась.
— Сам бы подумал так, если бы не о Брюсе речь. Он в этом вопросе кристально чист — не брал. Известны удивления современников, документальные.
— Какой он молодец! — восхитилась Матрёна. — И всё же — книги куда-то ушли.
— Да. И не только книги. — Антон взял эффектную паузу. — Смотри — приёмный возраст курсантов от восьми до двадцати лет, набор от двухсот до полутора тысяч человек — цифры менялись со временем, увеличивались. Отчётность строжайшая, документации должно быть море — тогда только начинали понимать вкус бюрократии. И — сведений по аттестации выпускников нет! Сведений по направлениям на службу нет! Понимаешь?!
Теперь Чёрный поднялся и стоял перед ней, отмечая каждое предложение резким взмахом руки.
— Нет пока. — Девушка смотрела на него во все глаза, стараясь понять, что его так возбудило.
— Даже мореплаватели в каждом документе разные, повторяются лишь те, кто стал потом знаменит. — Он забегал по комнате, усиленно жестикулируя. — Челюскин, Чичагов, Еврейнов. Десять человек! Десять! Из полутора тысяч выпускников единственной! Высшей! Военной! Школы. Где остальные, а?
— Вот это да! — Наконец до неё дошло, она представила всю картину, и её рот сам собой приоткрылся.
— Это же лафа просто, жила золотая — учись кто угодно, сколько угодно, лучшее образование в России, и никто — никто! — не найдёт концов. Вот это он провернул!
— И кто там учился? — Матрёша вытянулась в струнку и заворожено следила за его руками.
— Не знаю. Ничего не знаю. Здесь никаких следов. Придётся искать в Англии. — Чёрный выдохнул и снова уселся на диван.
— Да, теперь точно придётся, — согласилась она. — Как там Wilkes, приглашение есть?
— Да, есть, на днях поеду оформлять документы.
— Слушай, мы же точно что-то такое нашли… Ты не боишься?
— Чего уж нам теперь-то бояться?
— А если Брюсу не понравится, что мы за ним, выходит, следим?
— Тогда он сам тебе об этом расскажет. — Антон улыбнулся. — А ты его быстренько порасспросишь про всё сразу.
— Обязательно расспрошу! — Матрёна весело закивала. — Пусть только появится. А по легендам там что?
— По легендам? — Чёрный потёр лоб. — Да по легендам тоже красиво. Дескать, была у него Чёрная книга, которая некогда принадлежала самому Соломону, и из этой книги он узнавал все свои премудрости. Пётр просил её почитать — не дал, нет, говорит, ничего, кроме «Философии мистики». Потом Екатерина искала, Первая. Всё в башне перевернула, весь архив академии перетрясла — не нашла. Тогда караул к башне поставила, чтобы больше никто не вошёл и не нашёл, значит. Вот его только большевики в двадцать четвёртом году и распустили.
— Так потом же башню снесли. — Девушка слушала, затаив дыхание. — Нашли что-то?
— Много чего нашли. Лично Сталину обо всех находках докладывали. Но такой книги там не было. Потом диггеры там уже в наши времена по подземельям шарились. Клады находили, сундуки с мехами, с одеждами. Книг не нашли.
— Эх, жаль! — Она сокрушённо вздохнула.
— Ещё календарь от него остался, астрологический. Его до сих пор используют, продолжили до наших времён. Говорят, по нему можно на любой день события предсказать. А Брюс его только до 1821 года довёл.
— Почему?
— Откуда я знаю? Может, лень дальше считать было? Компьютера у него точно не было. — Антон рассмеялся забавной мысли.
— А вдруг был? — подхватила шутку Матрёна. — Вдруг его ещё раскопают.
— Не раскопают. — Антон вспомнил ещё одну странность. — Кстати, знаешь что? Ведь Брюс после смерти исчез!
— Как исчез? — Она икнула.
— Умер в шестьдесят пять лет, похоронили в лютеранской кирхе в Москве, там Немецкая слобода была. В тридцатые годы её разобрали, взломали склеп, а в нём — только одежда, огромнейшего размера, я тебе скажу, и кольцо. Тела нет!
— Кольцо? Какое кольцо? Где оно?
— Неизвестно. Кафтан до сих пор в Историческом музее лежит, кольцо пропало. Говорят, какой-то фамильный перстень был, но сейчас уже не установишь.
— Вот это да! — восхитилась Матрёна. — Может, он не умер вовсе, может, он как раз по мирам ушёл? И поэтому вы с ним тогда в Запретном городе встретились? И поэтому он к нам приходил? В видении? А?
— Всё может быть. Теперь уже ничему нельзя удивляться.
— Да это, конечно, нельзя, только ведь всё равно неожиданно. Не привыкну никак! — Она смущённо улыбнулась. — Столько загадок!
