Калиостро приблизился. Он подошёл к самому стеклу, их глаза встретились. Калиостро воздел руки, как будто обращался к небесам, затем развернулся. Антон наложил свои ладони поверх рук человека в зеркале. Блеснуло и явственно щёлкнуло его кольцо. Чёрный почувствовал, что их руки стали едины. Тогда он приблизился к самому стеклу, прижался к нему. Отражение медленно истаивало за зеркальным стеклом. Антону казалось, будто к нему возвращается то, чего ему всегда недоставало, только он об этом не знал.
Внезапно зеркальный коридор вновь потемнел. Темнота стремительно приближалась.
— Мотя, беги! — крикнул Антон, не в силах прервать процесс поглощения своей «физии», пока он не окажется завершён.
Матрёна бросилась к выходу, завозилась с ручкой — впопыхах она забыла, в какую сторону открывается дверь. Наконец Антон отклеился от стекла, вскинул руку с кольцом, начертал гексу, но было поздно — раздался звон, на пол полетели осколки. Из рассыпающегося зеркала вырвался сгусток тумана.
— Что вы там… — раздался возглас из соседней комнаты, где помещалась касса.
Антон следом за девушкой выбрался из дворца. Напоследок он услышал истошный женский вопль. Они завернули за угол, заметили неподалёку мост и побежали к нему прямо по охраняемой музейной траве.
Выезд с моста закрывала решётка, слева показался охранник, но, пока он раздумывал, нужно ли останавливать бегущих людей, Матрёша и Антон были уже далеко. Они не оглядывались — что получившая свободу тварь их преследует, стало понятно по короткому вскрику сзади.
Их встретили заборы и строящиеся дома, они метнулись влево, потом вправо, нырнули в сооружённый строителями коридор, выскочили к очередному каналу, пробежали по мосту. Дальше Антон не помнил — они, держась за руки, неслись между глухими заборами, сворачивая в разные стороны. Потом заборы кончились, улица влилась в очередной парк, как ни странно, почти совсем безлюдный.
— Не могу больше. — Матрёна задыхалась от быстрого бега.
— Терпи!
Тут же Антон резко взял влево: он увидел шесть стволов, растущих из одного корня. «Знак!» — мелькнула мысль. Они завернули за чудо-дерево так, чтобы его стволы закрывали их от дороги, и остановились, тяжело дыша. Что ж, если он ошибся, они это сейчас узнают. Антон подумал, как им повезло, что тварь оказалась голодной и ставила свой аппетит выше долга погони. Прошла минута, потом другая. Они восстановили дыхание, а преследователь их до сих пор не нашёл. Они приободрились. Конечно, из-под дерева рано или поздно придётся уйти, но они получили время подумать, как быть дальше.
Придумать ничего не удалось, нечего было придумывать, находясь в незнакомом месте в чужом городе. Чёрный достал карту, они изучили её и решили, что нужно добираться к метро. Значит, прямо, через мост и прямо. Только до моста нужно было дойти. Антон чертыхнулся, что он знает множество способов защиты от демонических сил, и ни один из них не годится, ни один не рассчитан на оперативно-полевое применение.
Он не мог подготовить и провести ритуал, сидя под деревом. Тогда они просто вышли и пошли вперёд.
— Смотри! — Слева вновь потянулся забор, за ним показалось странного вида здание, серое, с узкими арочными окнами и балкончиком посередине. Сейчас Матрёша указывала на вывеску возле ворот.
— «Йога-студия Аюнхара. Самадхи», — прочёл Антон. — Зачем нам йоги?
— Это Кали нас сюда привела! — Матрёна уже нажимала кнопку звонка.
— Вы на занятия? — осведомились по домофону.
— Нет, — смело заявила она. — Мне нужно помедитировать. Кали указала мне на ваш дом.
После продолжительного молчания замок щёлкнул. Девушка сразу же потащила Антона во двор.
— Добрый день. — Антон постарался ненавязчиво продемонстрировать своё кольцо, помня, какой успех это имело в Англии. Но открывший им дверь немолодой худощавый человек не обратил на него внимания. Зато он очень почтительно поклонился Матрёне:
— Входите. Вы можете оставаться здесь столько, сколько вам будет нужно.
— Спасибо, — нимало не удивилась она. — Антон, я не успела тебе рассказать… Мне действительно нужно помедитировать, я знаю, что делаю.
— Да, хорошо, — кивнул Антон, присаживаясь на любезно предложенный ему диванчик для посетителей.
Матрёна лежала в кровати, укутанная в тёплое одеяло, хотя её опять бросило в жар. Весь день она раскачивалась на этих качелях: жар — холод, холод — жар. Она не спала, порой лишь забывалась в горячечном бреду. Вот и теперь сознание снова куда-то уплывало, следуя за высоким звуком на пределе человеческого слуха. Или за пределом? Девушка приоткрыла глаза. Звук шёл отовсюду и одновременно из клубка чёрных ниток, который кто-то повесил над её кроватью. Её охватил страх, даже не страх — ужас. Клочки мыслей вихрем пронеслись в мозгу и исчезли. Окаменев, она наблюдала, как клубок уплотняется, набирает цвет и вес, распространяется ввысь и вширь, обретает форму. Форму? Это похоже на силуэт женщины! Неужели?! Девушка села в постели, протягивая руки к туманной фигуре.
Впрочем, если бы она оглянулась, то увидела бы, что всё ещё лежит неподвижно.
Силуэт двинулся к ней, коснулся, окутал своим туманом. Жар немедля ушёл, теперь Матрёну объял арктический холод, она застывала, обращалась в кусок льда. Сумрак окутал её всю, она уже не видела ни стен, ни мебели, ни сидящего возле кровати Антона — только тьму. Девочка Матрёна растворялась во тьме, а её место занимала… занимало… То, к чему они так стремились с Антоном, пришло и теперь устраивалось в части её души. Или она становилась его (Её?) частью.
Восприятие обострилось: сейчас Матрёна видела даже воздух, ощущала его запах, вкус, слышала звук. Внутри неё пробегали электрические разряды, ветвились, потрескивали и распадались. Она чувствовала запах озона. Тьма клубилась вокруг её тела, подбиралась к нему, впитывалась, как в губку, пока не исчезла вся. Теперь девушка боялась пошевелиться. Она закрыла глаза и сосредоточилась на том, что происходило внутри. Кто-то тяжело ворочался внутри её тела, что-то огромное и невыразимое прикасалось к её сознанию, легко сливаясь с ним, но, не поглощая полностью. Сила заполнила её, как пустой кожаный мешок, и она узнавала эту Силу, она не была ей чужой, про неё девушка тоже могла сказать «Я», только это «я» было большое. Она могла теперь мыслить и действовать с осознанием этой Силы, в то же время мысли и действия оставались её собственными. Да, собственными, но уже иными, присутствие Силы неизбежно отпечатывалось на них. Матрёша подумала, что так же разумная мать даёт своему ребёнку самому сделать первый шаг, однако незаметно страхует его, чтобы он не ушибся. Это была её последняя мысль, потом она рухнула обратно и крепко заснула.
Когда девушка вышла из помещения для медитации, Антон взглянул на неё, потом молча встал и пошёл следом. Они вышли из двора студии и так и шли до самого дома: молчаливая девушка впереди, молчаливый спутник чуть сзади. Прохожие как-то сами собой уходили в стороны, светофоры переключались на зелёный свет, машины тормозили. Дома Матрёна вошла в свою комнату, легла на кровать и отключилась. Антону тоже очень хотелось прилечь, но он заставил себя позвонить хозяину квартиры и уговориться о встрече. В конце концов, тот никоим образом не был виноват в необычных приключениях своих постояльцев.
