Опечаленный Антон попрощался с доктором Доренко и отдал ему найденный у дверей бедж. Доренко невозмутимо принял его, как будто так и надо было. Если он и удивился, что клиент соскочил, то ничем этого не показал. Конечно же, Чёрный не мог объяснить ему причину своего отказа от такого лечения.
Возвращение было грустным. Матрёша никак не могла понять, почему Антон так поступил.
— Ох, кажется, сегодняшнее утро было неделю назад — так я устала. Антош, я в растерянности. Как же мы будем теперь?
— Мать, это без вариантов. Так нельзя. — Антон сосредоточенно смотрел перед собой.
— Почему? — Матрёна искоса взглянула на него. Антон был мрачен. — Мне показалось, что для простого человека это идеальная операция. И даже я поняла, почему именно операция необходима.
— Для простого, Матрёш.
— Это же лучшая технология! Спинной мозг не задет, проблемы больше никогда не будет, что ещё? — Сейчас она жестикулировала, как итальянка.
— Ещё проблемы с перемещением во времени и пространстве. — Чёрный произнёс это скучным голосом, как преподаватель, в тысячный раз читающий один и тот же материал туповатым студентам. — Это титан, мать. Это будет встроенный джокер.
— Конечно, решать всё равно тебе, — сдалась Матрёна.
— А давай из тебя терминатора сделаем? А? — Чёрный резко обернулся к ней.
— Перестань! — Она отшатнулась от неожиданности и тут же сникла. — Я не говорила, что я за операцию.
— Я лучше умру человеком, — упрямо продолжал Антон.
— Я в непонятках просто, — примирительно пояснила Матрёна. — Ещё этот беджик — ну не просто же так он там лежал?
— Угу, как прямая подстава.
— Я не знаю, я Доренко поверила. Хотя тут это не имеет значения. И всё равно нам нужно искать! — Матрёна упрямо вскинула голову. — Кто за нас это будет делать? Все только охать и советовать могут. А мы найдём, я обещаю, что мы найдём! И тебя я на ноги всё равно поставлю!
— Я верю, верю, Матрёш. — Антон легонько погладил её по голове. — Да здесь проблема в другом — в психике.
— Вот, опять только что голос был. «Дерзай, мать! Начинается самый сложный для тебя период. Это проверка тебя. Пройдёшь — получишь всё, сломаешься, — значит, мы в тебе ошиблись». — Матрёна процитировала чужие слова, стараясь передать интонацию. — Хрен вам я сломаюсь! Я всю Москву на уши подниму.
— Мы должны держаться вместе, и всё будет хорошо! — убеждённо произнёс Антон.
— Угу. — Девушка послушно кивнула.
— Знаешь, я сегодня утром гадал. По раскладу интересно: паж посохов и рядом Смерть. Получается, смерти уже нет, её отводят.
— А кто отводит? — заинтересовалась Матрёна.
— Я же сказал: паж посохов. Это Седой. А ещё остаются болезнь и безумие, которые надо преодолеть.
— Преодолеем, — вздохнула Матрёна и добавила: — В любом случае Доренко будем держать про запас, контакты есть, всегда можем вернуться.
Расстроенные и потерянные, они сидели в любимом кафе и прихлёбывали горячий коричный чай. Доренко действительно был последней надеждой, больше в Москве не на кого было рассчитывать. Может быть, в Петербурге? Может быть. Нужно искать.
— Знаешь, я сейчас подумала о том, как я вообще узнала про «Неман». Наверно, состояние было похожим, вот и вспоминается. Тогда я тоже была в полной попе.
— Расскажи, — попросил Антон. Даже такой рассказ был лучше повисшего между ними молчания.
— Тогда я потеряла одну из лучших подруг. ДТП, как обычно. И с парнем своим разругалась, было постоянное напряжение и ожидание конца. Полная безысходность, как сейчас, никакого выхода. И тогда мне буквально всунули в руки эту книгу.
— «Формулу выживания»?
— Да. Сказали: «Читай». Я не хотела, но меня заставили. Сейчас с ужасом думаю, что бы со мной было, если бы я её не взяла.
— Сейчас тоже полная попа и выхода не видать. — Антон мрачно смотрел в свою чашку.
— Сейчас другое. Там и тогда вообще не было выхода, тупик. Сейчас мы, конечно, в заднице, но я о том не жалею. То, что я уже знаю, с чем мне уже пришлось столкнуться, перекрывает любой негатив.
— Да, первая книга вытащила тебя из одной задницы, вторая загнала в другую. Вывод — надо писать третью!
— Ты издеваешься? Или на самом деле собрался ещё одну написать?
— Не уж! Хватит с меня! — Антон сделал жест, как если бы отгонял нечистого.
— А с меня, думаешь, не хватит?! — взвилась Матрёна.
— А это твоё дело.
— Моё? Может, мне тоже нужно по башке получить?
— Как скажешь, Нюша. — Антон улыбнулся.
— Не-эт! Нетушки! — Матрёша активно затрясла головой. — Про третью мне и подумать страшно. Представляю — она станет памятником на моей могилке, и ты напишешь на ней «Матрёне, в память о прошлом». Вот это точно в тему будет, я знаю!
— Да, третья тема — про округлость попы, — подтвердил Чёрный.
— Округлость? А может, размер? — Матрёна силилась улыбнуться, но у неё не вышло. — Да-а, что-то юмор у нас сегодня совсем чёрный. Ну вот! — Она зябко передёрнула плечами. — Дождались.
— Чего дождались?
— Опять голосок: «Ты чего такие разговоры поддерживаешь? Не понимаешь, что этим ослабляешь парня? Прекрати немедленно! Знаешь, ну и сиди и молчи!»
— Это про что? Про тему?
— Они не уточняли. Как мне сказали, так и я тебе. Опять наехали ни за что, ни про что.
— А по ощущению?
— Не знаю, я расстроенная сейчас, ничего не почувствовала.
Они ещё немного поговорили о голосах, методом исключения пришли к выводу, что их нежданным советчиком может быть только Седой, и распрощались, решив, что распространят поиск клиники на Петербург.
— Матрёша, ты уже дома?
— Почему не отвечаешь? Приём.
— Мадемуазель Нюша, ау! — Чёрный мучил аську и уже начинал беспокоиться. Обычно Матрёна здоровалась с ним сразу же после появления в Сети.
— Да дома я, дома. Состояние на букву «х», но не хорошее.
— Что делаешь?
— Лежу в постели, смотрю в потолок, думу думаю. Думаешь, мне помирать охота?
— Матрёша, зачем тебе помирать?
— Мать говорит: иди сходи погуляй, отдохни. Я говорю: не-ет, приличные девочки ночью в асе сидят! Она решила, что я перегрелась. Я ещё молодая, мне помирать в таком возрасте обидно даже. Блин. Ты хоть успел кучу всего узнать.
— У меня всё равно вопросов больше, чем ответов.
— Знаешь, в чём-то тебе хорошо. У тебя есть мечта, именно мечта — не цель. И она не зависит ни от кого больше.
