— Спасибо! — ещё раз поблагодарил он Матрёну, задвигая клинок на место. — Какая же ты молодец, просто умница.
— Ага, умница! — огорчённо возразила Матрёша. — Мы с тобой в таких нечеловеческих делах варимся, а я тупую человеческую экономику осилить не могу! Что сделать, чтобы голова не кружилась?
— Спать, больше отдыхать.
— Да-да. Особенно в сессию. — Матрёша фыркнула и тут же дёрнула Чёрного за рукав. — Слушай, помнишь байку, что Калиостро сказал, что в девяностом году придёт человек, который будет причастен к его тайне? Интересно, это просто байка или искажённая информация? А то я в девяностом как раз родилась. Может, он имел в виду нас, а? Наглость, конечно.
— Теперь уже всё возможно, — пожал плечами Антон. — «Пути Нечто-Берсеркера неисповедимы».
— Невозможное возможно… Ты начинаешь всё осознавать? — допытывалась она.
— Нет, с этим плохо. — Антон покачал головой. — Пока неуд.
— Вот-вот, и у меня то же самое. Я, знаешь, чего боюсь? Что мы никогда этого не осознаем.
— Я что вспомнил тут. — Антон подхватил девушку под руку и, опираясь на подаренную трость, церемонно повёл к лестнице: стоять на ветру было совсем холодно. — А переосмысли-ка свои посты про время на книжном форуме.
— Точно! И такое было! — всплеснула руками Матрёна.
— Вопрос! Чем ты думала, когда на форуме обозвалась Платоном?!
— Я? Да ничем, я вообще не знала, что Берёзу так зовут!
— Признавайся! — хищно усмехнулся Антон.
— Я от античного мыслителя имя взяла, — принялась оправдываться Матрёна. — Ой, и, правда, Платон. Может, интуиция сработала? Тогда Берёза для нас был пустым звуком. А чего я-Платон там пишу-то?
— Да ты посмотри, посмотри. — Антон улыбался.
— Вот приду домой, так сразу и посмотрю.
— Смотрю-у! — известила аська о том, что Матрёша добралась до дома.
— И как тебе?
— Впечатляюще. «Похоже, мы действительно стоим на пороге глобальных мировых событий». «Лично я верю, что это стопроцентная правда».
— Ещё бы!
— «Очень интересный вопрос затронут в книге… кто такой Брюс? И кем он был при Петре I?» Читаю наши с тобой посты и охреневаю… «А жизнь-то героев не закончена, и я думаю, что раскрытие вопросов и тайн у них впереди».
— Да!
— «Автор не начинал писать книгу в начале девяностых. Он писал её по рассказам тов. Чёрного о событиях, имевших место быть в жизни указанного товарища. (Во сне были эти события или наяву — вопрос не ко мне.)».
— После таких постов на месте Нечто я сам бы на тебя вышел.
— Да, Платон жжёт! Аж волосы дыбом встают от некоторых моих выражений.
— Так кто такой Платон?!
— Античный мыслитель.
— Ага, Абрамович.
— Он Ильич. А вот и из интервью. «Феномен Нечто лежит за областью понимания даже Властелинов Времени, не говоря уже про людей. Наша планета может гордиться тем, что мы соприкоснулись с самой неизведанной тайной Вселенной».
— И это ещё мягко сказано.
— Дальше, ой… «если это будет Нечто вроде того, что тут г-н Чёрный вещал в той самой теме, это будет рак мозга во плоти». Я убита!
— Теперь ты будешь мне говорить, что это всё писала случайно?
Как жаль, что сообщению в аське нельзя придать грозный тон. Уж тут бы Антон расстарался.
— Нет, конечно. Только тогда я думала, что это так. Хотя вот ты меня тут про детство спрашивал.
— Было такое.
— Так вот. У меня было несколько случаев, когда я с точностью до некоторых мелочей предугадывала будущее. Я просто видела это, и всё. Правда, я никому не рассказывала, думала, что это бред.
— Ну вот! Ты избранная! — Весёлые смайлики полетели вслед.
— Я за неделю до исключения моего парня из школы знала, что это будет, и что именно за наркотики, и кто именно настучал. Нет, избранный ты! Или сойдёмся, что нас избрали обоих. — Матрёша тоже решила повеселиться.
— Партийно.
— И выбрали при подсчёте одного голоса. Единогласно!
— Единодушно.
— Ни один политик таким результатом похвастаться не может.
— Ну-ну.
— Антош, а перечитай то, что я тебе как-то ночью писала, когда у меня было прозрение, про «фрагменты». У меня такое ощущение, что оно от Нечто было. Попробуй проанализировать. Фрагменты — это почти начало.
Антон взялся перечитывать, только не «фрагменты», а логи бесед с Аристой. Сейчас именно эти старые разговоры давали ему пищу для новых идей. Или же заполняли пустоты в рассуждениях. Кем бы ни была Ариста и что бы ни хотела, а пользу ему всё-таки принесла.
— Я не вступаю в мелкие диалоги и уже тем более не собираюсь давать информацию людям. Кому бы то ни было.
— Это далеко не мелкие диалоги, раз мы общаемся, значит, в этом сила, как ты сказала в прошлый раз. Чтобы что-то получать взамен, надо делиться — закон равновесия. Все его соблюдают во Вселенной. Называть меня можно по настоящему имени…
— А ты был во Вселенной, что так говоришь?
— Мы все во Вселенной…
— Мы все на Земле.
— И незнание законов не освобождает нас от бремени тутошнего пребывания.
— Мне лично абсолютно всё равно на любые правила и равновесия. Ты попросил у Вселенной то, что не смог унести.
— Нет, не смог. Не смог в прошлом — смогу в будущем.
Он вспоминал уже эту свою фразу, рассказывал о ней Матрёне. Как там говорится: «Его бы слова да Богу в уши»? Интересно, в чьи уши пришлись его собственные слова? Кажется, теперь он знает, — Антон усмехнулся, — да, это если у Нечто есть уши.
— Я же говорила, что если это реально существующий человек, то будет всем добро. Не нужно было отпираться и требовать больше, чем есть. У меня нет понятий никаких, я в ярости.
— Всегда есть понятия! Все в космосе живут по понятиям.
— Ты действуешь относительно частиц силы, парящих вокруг тебя, совершая одну за другой ошибки.
— В ярости? Как интересно, а разве Ариста может испытывать ярость?
— Ярость — это и есть Ариста. Мне кажется, ты не уловил смысл прошлого разговора, потому что ты прокололся со своей ношей. Нужно было сразу расставить все приоритеты. Когда я тебя напрямую спрашивала, ты так боялся, что скрыл даже мысли.
Опять двадцать пять. Кто кого надул и насколько. С этими контактёрами — как на качелях, вверх-вниз, кто кого перетянет.
— Давай разберёмся ещё раз, чтобы не было непонимания в дальнейшем.
— В дальнейшем ничего не будет. Я получила информацию, которая мне была необходима.
