— Ещё нет. Да она здесь точно, сейчас погляжу. Проходи в зал.
Лёня ушёл в спальню, оттуда донёсся скрежет отодвигаемой мебели. Потом хлопки складываемых друг на друга стопок книг. Потом радостный возглас:
— Нашёл!
Люминос вошёл в зал, торжественно неся перед собой чёрную коробку. В ней укрывался обёрнутый в тонкую элегантную кожу толстенький томик с золотым тиснением и надписями по-итальянски.
— Ага, спасибо. — Антон заставил себя взять книгу спокойно, а не хватать, как голодающий кусок хлеба.
— Чай будешь? — Кажется, Леонид медленно просыпался.
— Не откажусь. Холодно там, однако.
— Да уж. Сейчас. — Он ушёл в кухню наполнять и включать чайник. Вернулся, прихватив пачки с разными сортами чая и два тонких стакана в старинных подстаканниках. — Выбирай!
Антон подумал и подвинул к себе коробку с зелёным чаем с жасмином и магнолией.
— Выбрал.
Звякнул чайник, Люминос ещё раз удалился на кухню, принёс кипяток, разлил по стаканам.
— Что нового? — Он изучающе смотрел на Антона.
— Восстановил в доме систему, — свернул на бытовуху Антон. — Теперь жить можно.
— Поздравляю. Хорошо, значит, ты больше переживать не станешь.
— Да, надеюсь. Просто бальзам для нервов. — Чёрный вёл ничего не значащий разговор и внимательно изучал Леонида. И то, что он видел, почему-то ему не нравилось. Оставалось понять — почему. — У тебя всё в порядке?
— Да. — Люминос удивлённо поднял брови. — Почему ты спросил?
— Смурной ты какой-то. Тёмный.
— Не проснулся ещё. — Леонид улыбнулся прежней мягкой улыбкой. — И кошмары мучают.
— Кошмары? — Чёрный насторожился.
— Так, ерунда. Не первый раз в сновидении, разберусь.
— Слушай, если что-то серьёзное… — начал Антон, но Леонид перебил:
— Это касается только меня. Лично.
— Ладно, хорошо. — Он согласился, хотя не нашёл в ситуации ничего хорошего.
— А ты как? Восстанавливаешь магресурс? — Люминос со значением посмотрел на книгу и перевёл взгляд на Чёрного.
— Навожу порядок в доме, — осторожно ответил Антон. — И в библиотеке тоже.
— Понятно.
— Спасибо. — Антон допил чай и поднялся. — Мне пора.
Леонид проводил его до двери и пожелал удачи. Антон, с заветной книжкой в руках, поспешил домой.
Он засел в библиотеке, положил перед собой «DE MAGIA LIBER» и уставился на неё, как будто ожидал объяснений. Потом открыл, пробежался по непонятным заголовкам глав. Здесь он итальянского не знал, давно когда-то продирался через тернии со словарём, но уже ничего не мог вспомнить. «Да, — вдруг пришла мысль, — на долю восемнадцатого столетия выпало одновременно издеваться и над христианами, и над магией и в то же время приходить в восторг от проповедей Жан-Жака и чудес Калиостро. Странное было время, очередной перелом». Он полистал страницы, пока не заметил выполненную мелким витиеватым почерком надпись на полях. Его почерк? Или отметился кто-то ещё, неизвестно, скольких хозяев сменила книга, прежде чем вернулась к нему. По коже пробежали мурашки. Чёрный смотрел на разворот страницы и, казалось, чувствовал зажатое в пальцах перо, как оно скользит по бумаге, изворачивается завитушкой. Да, это его комментарий, чувства вернулись. Знание пока что заставляло себя ожидать, содержания надписи он так и не вспомнил.
— Учишься? — Матрёша склонилась над книжкой и даже не подняла голову, когда в спальню вошёл Антон.
— Книжку читаю. — Она поспешно улыбнулась ему и снова уткнулась в книгу.
— А экзамены? — Антон решил поиграть в строгого куратора.
— Так последний остался! Это уже ерунда.
— Про что книга-то?
— Про Лоренцу и Калиостро.
— Ого! — Чёрный тут же оказался рядом. — Показывай!
Девушка сморщила носик и протянула ему современную разукрашенную книжонку с завлекательным заголовком: «Чаровница и Маг». Антон повертел томик, взглянул на фамилию автора, имя дамы не сказало ему ничего.
— И как тебе?
— Есть интересные моменты. А кое-где просто красиво сказано. Вот, смотри. — Она быстро перебирала страницы, пока не нашла нужное место. Отчеркнула ногтем абзац и отдала Антону.
«Граф Калиостро и его супруга Лоренца Феличиани, принявшая (как утверждают, по настоянию мужа) имя Серафина, почти два десятка лет шли — в буквальном смысле, ибо чета постоянно переезжала с места на место — по жизни вместе: куда он, туда и она», — прочёл он. Потом немного полистал сам.
«Калиостро превращал ртуть в серебро, а Лоренца помогала ему. Граф занимался исцелением, а графиня, одаривая пациентов улыбкой, помогала распределять лекарства. Калиостро стал главой основанной им масонской ложи Египетского обряда, Лоренца возглавила первую женскую ложу Египетского обряда. Калиостро поднялся к вершине славы, Серафина купалась в её лучах». Ну, да, так и было.
«Из Митавы граф и графиня Калиостро отправились в Санкт-Петербург. С какой целью? Трудно сказать, ибо Калиостро не имел привычки ясно выражать свои мысли, а Лоренцу-Серафину никто ни о чём не спрашивал». «На людях вела себя так, как следует вести образцовой жене при великом муже». «Так я и сказал вам, зачем мне туда нужно. Гадайте! Занятно у вас получается». Он вернул книгу, но Матрёша не спешила читать.
— Потом я прочту, ладно?
— Конечно! Только я первая!
— Знаешь, Мать, у меня сомнения по поводу того, что сказал Брюс.
— Про что именно?
— Про «жить будешь долго».
— Неудивительно. Сколько раз ты уже был готов умереть?
— Долго — я думал лет до восьмидесяти…
— До двухсот восьмидесяти! И я, видимо, тоже. Так, carino! Срочно изобретай эликсир молодости!
— Твоими устами бы… Не спеши, душу вернёшь — тогда поговорим!
— Ой! А вот этого я не помню.
— Вспомнишь! Если я вспомнил, значит, и тебе недолго.
— Вот почитаю ещё про нас, может быть, вспомню! — Девушка хихикнула и снова погрузилась в чтение.
Телефон разрывался. Антон оставил его в библиотеке и только сейчас услышал звонок. Он влетел в кабинет и, не взглянув на экран, нажал кнопку ответа.
— Чёрный, подумай о новой книге.
— Что?! — Антон узнал Калину, но не был уверен, что верно расслышал его слова, слишком это было неожиданно.
— Я предлагаю тебе подумать о новой книге. Ещё одно, я предупреждаю всех — вы должны отпустить старые связи. Я говорю и буду говорить это всем, Онилу в первую очередь, — никаких очных контактов.
— А по аське? Или по телефону? — растерянно уточнил Антон.
