Угр опустил ладонь ей на голову.
Она сразу поняла, зачем он это сделал, и сосредоточилась, пытаясь передать ему воображаемую картинку. Заметила краем глаза, что Яр тащит мимо них ведро, крикнула ему:
— Облей его! Еще раз!
Яр глянул на пылающую стену, только сейчас, кажется, понял, что пожар ему не залить, даже если воды у него будет в разы больше. Он растерянно посмотрел на Леру. А она яростными жестами показывала ему: давай! давай! плесни! быстрей!
Угр смотрел на сеновал. Оценивал.
«Вверх, — уловил Яр его мысль. — Храб».
Они еще могли спастись. Могли выбраться. Яр все понял. Воодушевившись, он вылил воду на космача, отшвырнул ненужное ведро, и закричал, захрипел, глотая горький воздух:
— Давай быстрей, образина! Чего думаешь?! Бросай меня наверх! Бросай скорее!
— Меня! — крикнула Лера, пытаясь оттолкнуть Яра. — Я меньше и легче!
— Ты беременна! — Яр не уступал.
— Вот именно!
Тяжело рухнула какая-то балка, разбросав горящие головешки едва ли не по всему бараку. Ярко занялся северный угол кровли.
— Нашла время спорить!
— А сам-то!
Угр попятился, увлекая за собой людей. Остановился возле лохани, легко поднял ее, опрокинул на себя, щерясь от короткого удовольствия, и отбросил в сторону. Еще раз глянул наверх.
Он уже решил, кого будет спасать.
Того, кто не струсит, не сбежит, не бросит в огне товарищей и отопрет выход.
Угр отодвинул Яра и подхватил Леру. Он держал ее за бедра, стараясь сжимать не слишком сильно. Он слушал ее мысли и понимал, что сделал правильный выбор, — она могла бы бросить его, космача, но она ни за что не оставит в огне своего самца, отца нерожденного ребенка.
Ему даже не пришлось ее закидывать — он просто поднял руки, позволил ей уцепиться за край настила, а потом, поддержав одной ладонью, помог забраться на сеновал.
— Спасибо! — крикнула она перед тем, как исчезнуть.
Огонь добрался до крыши, пополз по стропилам, перекинулся на кровлю. Обжигающим дождем посыпалась вниз горящая труха. На сухих жердях сеновала от близкого жара завилась и полыхнула береста. Пробившееся к ночному небу пламя взвыло и закрутилось вихрем, подхватывая и вынося наружу скопившийся внутри дым, жадно заглатывая свежий воздух.
Яр, закрыв голову руками, дыша через мокрый рукав, бросился к запертой двери. Угр на четвереньках кинулся следом. Ослепленные дымом и пламенем, они почти ничего не видели. Они не знали, успела ли перебежать через сеновал Лера до того, как туда ворвался огонь. Она могла удариться о низкие стропила, могла провалиться ногой в какую-нибудь щель, могла просто не найти спуск с лестницей и потерять сознание, наглотавшись дыма.
Яр налетел на стену, ушиб выставленный локоть так, что вся рука онемела. Дверь была где-то рядом, но он никак не мог отыскать ее.
«Правее», — услышал он подсказку Угра.
Позади что-то ухнуло. Они не оборачивались, боясь увидеть свою смерть в лицо.
Им уже не хватало воздуха.
— Дверь! — обрадовано прохрипел Яр, наконец-то нащупав неровный проем.
Он глотнул изрядное количество дыма и зашелся в приступе кашля, рвущем легкие. Сознание его поплыло, ноги ослабели, перед глазами растеклась серая пелена. Он медленно опустился на колени, царапая сбитую из дубовых брусьев дверь. В ушах стоял плотный звон. Пустой желудок судорожно сжимался, наполняя рот отвратительной кислятиной.
Дверь дрогнула, но Яру показалось, что это весь мир пошатнулся.
У земли было хорошо, прохладно.
Он встал на четвереньки, потом лег.
Свежий воздух холодил его ошпаренное лицо.
И ничего уже не было нужно — все кончилось. Яр закрыл слепые глаза. Мир вокруг него пьяно качался. И что-то больно колотило по спине.
* * *
Угр за ноги выволок Яра из охваченного огнем барака. Лера, убедившись, что теперь все в относительном порядке, оставила товарищей приходить в чувство, а сама побежала вокруг полыхающего строения, высматривая поджигателей. Но злоумышленники то ли попрятались, то ли успели вернуться в деревню. Лера надеялась отыскать хоть какие-то следы, по которым впоследствии можно будет изобличить преступников, но так ничего и не нашла. Пока она рыскала по освещенным пожаром окрестностям, Яр очнулся и сел, растирая грязными кулаками отекшие глаза.
— Жарко, — хрипло сказал он, щурясь на бушующее пламя и, кажется, не вполне понимая, что происходит.
Барак разваливался, рушился сам в себя, выстреливая в темное небо снопы искр. Зарево было видно издалека. На вышке лениво и глухо бряцал набат, предупреждая жителей деревни о возможной опасности. Возле ворот толкались живые огоньки — собравшиеся с факелами и, наверное, с оружием люди думали отправиться на место пожара, но почему-то медлили.
— Где Лера? — спросил Яр у похныкивающего рядом космача.
Угр вытянул руку в направлении пожара, выставил указательный палец, как его учили люди.
Яр похолодел.
— Там? В огне?
Угр помотал головой, постучал ладонью себя по макушке, показал на Яра — «ты глупый».
— Где она, объясни толком!
Угр пальцами изобразил — «ходит». Нарисовал на размякшей земле неровное кольцо — «вокруг». И выразительно глянул в сторону барака — «там».
— Зачем? — удивился Яр.
«Ищет», — беззвучно объяснил космач.
— Чего?
Угр задумался. Пожал плечами — еще один перенятый у людей жест.
— Выбрались… — только сейчас дошло до Яра. — Надо же… Все выбрались…
Его затрясло.
Лера вернулась через десять минут, будто на скамью, села на ногу космача, выдохнула:
— Ничего. Никаких следов. Кто там был — непонятно.
— Половина деревни, — сказал, нехорошо улыбаясь, Яр.
Сцепил руки, чтоб их дрожь не была сильно заметна.
— Вряд ли. Один или два человека. Возможно, три, но не больше. Толпа наследила бы сильно.
— Сейчас наследят, — буркнул Яр, взглядом указывая на двинувшиеся в их сторону огоньки. — Как думаешь, зачем они сюда идут? Пожар тушить? Или проверить, не нужно ли добить кого?
Лера, обернувшись, посмотрела в сторону выступившей от ворот толпы, поежилась. Взяла Яра за трясущуюся руку, прижалась к дрожащему космачу и сказала им обоим:
— Пошли-ка домой. Припозднились мы что-то…
* * *
Никто не осмелился их задержать. Даже Вослав, ведущий к пожару толпу с факелами, побледнел, сошел с тропы и спрятался за спинами людей. Расслабившийся дежурный на вышке не поверил своим глазам, когда в приоткрытые ворота боком протиснулся косматый зверь. Решив, что его разыгрывают, дежурный весело крикнул вниз:
