Мысль была неприятная, мысль была страшная, и он поспешно закрыл дверь, запретив себе думать о чем-либо, кроме визита в больницу.
— Готов? — отодвинувшись от стены, спросил защитник в шляпе. — Долго ты что-то.
Яр молча пожал плечами.
— Оружие и средства связи оставил? — спросил второй защитник, придирчиво со всех сторон оглядывая Яра.
— Да. Вы же велели.
— А это что за труба? — Солдат в шляпе похлопал по огнеплюю, ногтем ковырнул залитое варом дуло.
— Чехол, — не моргнув, соврал Яр. — Тубус, то есть. Походный. У меня там карта и еще кое-какие бумаги.
— Зачем тебе карта? Мы проводим до места и назад вернем. Оставь.
— Нет уж, — заупрямился Яр. — Я эту карту из рук не выпускаю, при себе постоянно держу. Мне еще из города как-то выбираться надо будет, а без нее я и до Концерна не дойду.
— А нож зачем взял?
— Да привык уже, — ухмыльнулся Яр. — Дикая жизнь, сами должны понимать. Без ножа как без рук.
— Не нужен здесь тебе нож.
— Да пускай висит, вам что, жалко, что ли? Или боитесь, что я им тоже невзначай кого покалечу?
Защитники переглянулись. И что-то недоброе проявилось на их лицах, мелькнуло в их глазах нечто такое, что заставило Яра насторожиться. Он посерьезнел, развел руками, сказал просительно, почти жалобно:
— Да ладно вам, ребята. Этот ножик мне от друга остался. А ножны жена сделала. Подарок это. Память.
— Ну ладно, пусть будет, — неохотно разрешил защитник в шляпе. — В порядке исключения… Следуй за мной.
— Строгие вы, ребята, — хмыкнул повеселевший Яр, пробираясь мимо выстроившихся вдоль стены железных ящиков, в которых можно было угадать остатки древних игровых автоматов. — Вы хоть представьтесь, что ли. А то я вас только по шляпе да по росту и отличаю.
— А не надо нас отличать. Мы свое дело сделаем, и больше ты нас не увидишь.
— Но должен же я как-то к вам обращаться?
— Зачем?
— Ну… Не знаю… Мало ли…
— Незачем!
— Тогда я вас сам назову, — предложил осмелевший Яр. — Вот ты, в шляпе, будешь Номером Первым. А ты, поменьше, будешь Номером Вторым. Нормально? — Яр приостановился, поправил огнеплюй.
Номера одинаково хмыкнули, но возражать не стали. Кажется, им было все равно, как станет называть их сопровождаемый.
Они повернули за угол, и тесный сумрачный коридор враз превратился в выставочную галерею, тесно заставленную разнокалиберными экспонатами. Игровые системы и старинные компьютеры, музыкальные ящики и лотерейные автоматы, слот-машины и букмекерские терминалы — почти все они были исправны или казались таковыми, они сияли, моргали, позвякивали. По извилистым тонким рельсам скользили шарообразные, вполне современные гиды, на настенных экранах крутились кадры старой хроники, в воздухе с тихим треском разворачивались голографические схемы, странно и жутко шевелились изображающие игроков манекены. Были здесь и живые люди, экскурсанты, но даже они, дергающие рычаги, пялящиеся в яркие цветные экраны, давящие потертые кнопки, казались частями игровых систем, их механическими придатками. И Яр, глядя на этих людей, подумал, что все их городское существование мало чем отличается от игры в этом затемненном зале: они и в жизни так же таращатся в экраны и жмут на кнопки, получают какие-то виртуальные бонусы, переходят от одного устройства к другому, полагая, что чего-то добиваются, а на самом деле занимаясь бесполезным и бесконечным делом.
Да можно ли назвать эту деятельность делом?
— О чем замечтался? — подтолкнул Яра Номер Первый. — Давай быстрей, не отставай!
Они миновали выставочный зал, прошли сквозь прозрачную крутящуюся дверь и оказались в небольшом холле, где работали гардероб и крохотная лавочка сувениров. Яр, было, приостановился у прилавка, заинтересовавшись, чем могут торговать в подобном заведении, но солдаты-защитники оттеснили его от товаров и потянули к выходу, задернутому тепловой сеткой. Яркие горячие лучи заставили Яра зажмуриться, теплая воздушная волна приятно огладила кожу и растрепала волосы.
А на улице было пасмурно, и шел мелкий холодный дождь — генераторы погоды не справлялись с ненастьем.
— Мы ведь вернемся к вечеру? — спросил Яр, встав под козырьком неказистого крылечка и осматриваясь. Он не помнил этого места. Они прошли «Серого Кардинала» насквозь и вышли с другой его стороны на незнакомую улицу. Яру стало трудно дышать, так тесно сошлись здесь тяжелые мокрые стены.
Он посмотрел наверх, где было чуть свободней, и повторил вопрос:
— Мы ведь вернемся?
— Конечно, — равнодушно ответил Номер Первый.
И первым вышел под дождь.
* * *
Угр почти потерял вожака, он почти уже не чувствовал Яра — тот был слишком далеко: за поляной, заставленной светящимися яркими пнями, звенящими, словно весенние сосульки, за хрупкой крутящейся преградой, будто бы изо льда сделанной, за горячей воздушной завесой. Космач стоял на коленях, прижимаясь лбом к запертой двери; он медленно дышал и тискал в руке пахнущую Яром рубаху — так было легче уловить присутствие хозяина, его мысли, его чувства.
Вот что-то большое, тяжелое и мокрое поднялось на пути. Стало трудно дышать.
Угр напрягся, стараясь разобрать, расчувствовать, где сейчас хозяин, что именно он видит, что слышит, что думает.
Незнакомое место — улица. Высокие скалы — стены. Падающая с неба вода — дождь.
«Мы ведь вернемся?»
Это спросил Яр.
«Конечно».
Это ответил чужак.
Но в мыслях у чужака было другое.
Совсем другое…
Угр вздрогнул, приподнялся с колен, потянул ноздрями воздух.
Ему вдруг стало ясно, что смутные предчувствия не просто так терзали его, что не зря он боялся человеческой лжи, что не случайно опасался этих чужаков. Космачу открылось, что люди, пообещавшие Яру защиту, на самом деле желали его смерти. Они обманывали хозяина, чтобы заманить его в ловушку.
Яр должен был погибнуть.
Его собирались убить.
Угр выпрямился во весь рост, ударил себя кулаками в грудь и заревел, брызжа слюной.
ГЛАВА 27
Мобиль, который Яр поначалу принял за обычное такси, в действительности оказался напичканной электроникой спецмашиной, маскирующейся под городской транспорт. В салоне трудно было повернуться, чтоб не задеть какую-нибудь клавиатуру, сенсорную панель или экран. Разобрать, для чего предназначались все эти устройства, Яр так и не сумел. Он только опознал навигационный модуль да обратил внимание на дисплей, где стремительно мелькали чьи-то лица — возможно, это работала биометрическая система, о которой упоминал Номер Первый.
