— Даже если за яблоки удастся выручить лишь по сто монет за каждое, то всего у нас будет пятьсот монет.
— Поровну не делится! Надо торговаться, чтобы в сумме выходило шестьсот золотых. Тогда все считается без проблем, — поучал Иван.
— В любом случае, выйдет больше ста пятидесяти монет на человека. Это же огромные деньги!
— Что ты, Глеб! — Сергей усмехнулся. — На них ты не купишь даже рукав от такой кольчуги, как у меня.
— А что в ней особенного? В городе я видел подобную вещицу всего за тридцать монет.
— Вот именно, что подобную. Моя кольчуга гномьей работы. Ей сотни лет по исчислению Мира. Кроме того, на нее наложена какая-то магия, пока я не разобрался, какая именно, но рано или поздно пойму и это. Такие вещи часто имеют собственные имена. И откликаются человеку, знающему это имя.
— Все равно, сто пятьдесят монет — большие деньги.
— Да, на них можно долго жить. Но купить что-то достойное… А знаешь ли ты, сколько стоит обучение у мастера фехтования? Пятьдесят монет за урок. Конечно, ты и сам можешь постигать искусство боя, но на это уйдет значительно больше времени, ведь ты будешь заново изобретать велосипед. Учиться на собственных ошибках. И, кто знает, может одна из этих ошибок окажется смертельной…
Камин потрескивал, угли иногда вылетали на железный лист, прибитый к полу и тлели там, постепенно угасая. Хоть на улице и был день, но внутри харчевни было сумрачно. Маленькие окна, по-прежнему заколоченные досками, выходили на теневую сторону и находились так низко, что растущая перед стенами высокая трава местами полностью закрывала грязные стекла.
— Здесь все слишком разобщены, — рассуждал Глеб. — Каждый существует исключительно ради себя. Мир эгоцентризма. Помните, что я говорил про союз? По-моему, сейчас самое время его создавать. У нас есть эти деньги — стартовый капитал, их надо как-то прокрутить, увеличить. Открыть счет в банке…
— Неужели ты собрался здесь заниматься бизнесом? — поморщился Иван. Сергей слушал внимательно, похоже, он разделял мнение Глеба.
— Может это и скучно, но здесь, как и в реальном мире, деньги играют не последнюю роль. Кто держит капитал, тот может взять наемников, приобрести недвижимость, оружие, — Глеб вспомнил Рябого Пса, — купить информацию.
— Да. Капитал необходим, — поддержал Сергей. — Фонд взаимовыручки.
— Просто фонд.
— Общак, — усмехнулся Иван. — И как ты представляешь этот союз?
— Ну, — Глеб задумался. — Во главе организации должен стоять один человек. Это однозначно: в такой структуре необходима жесткая власть. Беспрекословное подчинение вышестоящему начальнику. Как в армии. Под ним должны находится его ближайшие товарищи. Друзья, на которых он может полностью положиться…
— Сложно найти здесь друзей.
— Надо искать. Я думаю, нужна какая-то идея… Что-то, что свяжет людей вместе. Нечто такое, что позволит чувствовать себя одной семьей.
— Мафией? — усмехнулся Сергей.
— Если угодно. — Глеб кивнул. — Вот почему мы вместе? Почему вы доверяете мне, а я вам?
— Потому что мы знаем друг друга в обоих мирах.
Глеб просветлел лицом:
— Да! Совершенно верно!
— Но нас только трое. И тебя-то мы встретили случайно. Повезло…
— «Эй, парень, тебе не кажется…», — напомнил Глеб и засмеялся.
— Глеб прав. Объединение нужно. Рано или поздно, до этого додумается кто-то другой, и лучше бы нам оказаться в числе первых. Группа сможет контролировать территории, будет оказывать поддержку своим людям, отстаивать собственные интересы…
— Национальная идея! — встрепенулся Глеб, перебивая Сергея.
— Что?
— Нам необходимо объединять людей, живущих в границах нашего государства. Вот, что будет связывать членов организации. Гражданство. Патриотизм, в той или иной степени.
— В этом что-то есть.
— Это будет объединение, каждого члена которого его товарищи будут знать в лицо не только в этом мире, но и там, в реальности. В этом гарантия единства.
— Но ведь это мир одиночек. Ты сам сказал. Захотят ли люди быть простыми винтиками сложного механизма?
— Человеку необходимо принадлежать какой-то группе. Это потребность сидит внутри. А кроме того, у нас не будет рядовых исполнителей — каждый должен быть незаменимой частицей, осознающей собственную значимость.
— Мне нравится, — сказал Иван. — Но как это сделать?
— Постепенно.
— Хороший ответ.
— И верный.
— Нужно название.
— Ну, скажем, Тайное Сообщество, — предложил неуверенно Иван.
Друзья фыркнули.
— Альянс… — Сергей задумался. — Альянс… Трех!
— Почему трех?
— Ну, это же мы придумали. Втроем, здесь.
— По-моему, надо быть проще, — сказал Глеб. — Путь будет просто Альянс. Или… нет… Лига!
— Лига Чемпионов? — усмехнулся Иван.
— Просто Лига.
— А что? Лига! Неплохо.
— Не все ли равно, как назвать?
— Добро пожаловать в Лигу, парень! — Сергей сжал кулак и вытянул руку над столом. Иван последовал его примеру. Глеб улыбнулся, накрепко стиснул пальцы и тоже выставил перед собой руку. Друзья, заговорщически глядя друг другу в глаза, свели кулаки вместе.
4
Ближе к вечеру, изрядно подкрепившись и набравшись пивом, Глеб и Иван покинули харчевню, предварительно щедро расплатившись с хозяином. Сергей не изъявил желания прогуляться.
— Посплю пару часиков, — сказал он.
Ивану нужна была новая палица, и товарищи, перейдя Сторожевой Мост, направились к кузне.
Кузница — небольшое каменное здание, тесное, но достаточно высокое, без окон, с вечно открытой дверью, с проломленной крышей, над которой торчал столб кирпичной трубы, стояла в стороне от деревенских домов и довольно далеко. Видимо, для того, чтобы звон молота о наковальню не тревожил селян.
Друзья не пошли деревней. Они свернули с дороги и зашагали по высокой траве, напрямик, срезая путь.
Над проваленной крышей кузни вился легкий дымок. Подходы к каменной избушке заросли дремучей крапивой и лебедой. Узкая тропка утыкалась в раскрытую дверь.
— Эй! — крикнул Иван. — Заказ примете?
— Заходите, — пригласил густой голос изнутри. — Нынче любым заказам рады.
Друзья, пригнувшись, шагнули в кузницу. Здесь было темно, несмотря на распахнутую настежь дверь. Ало светились угли в открытом горне. Всюду на стенах висел кузнечный инструмент: всевозможные щипцы и клещи, молотки и кувалды разных размеров и форм. Две наковальни, одна побольше — вся металлическая, другая поменьше — на деревянной плахе, вросли в плотно утрамбованный земляной пол. Кузнец, коренастый, широкоплечий, с бочкообразной грудью и мощными руками тоже словно врос в землю. На нем была грязная рубаха, вся в пропалинах, рукава ее были небрежно закатаны. Кожаный фартук прикрывал грудь, живот и ноги до колен. Угольно-черные волосы, не знающие расчески, сбились в колтун.
