«Нага» — змея-оборотень, ядовита, плюется ядом; в человеческом облике двигается стремительно, касания ее смертельны; ее кровь разъедает оружие и доспехи; ее дыхание отравляет воздух.
«Локк» — сын земли и воды, грязевой великан, поднимается на пашне во время дождя, если трижды повторить заклинания «Призыв Сущности» и «Оживление Неживого»; не восприимчив к магии воды и к магии земли; способен замедлить передвижение противника; существует, пока не высохнет, потом рассыпается в пыль.
«Зог» — ожившая тень; ослепляет противника, но не способна причинить физический вред.
«Шелхот» — душа утопленника; поднимается со дна и утягивает пловца на дно…
Глеб листал книгу, разглядывая рисунки, бегло просматривая комментарии, не обращая внимания на магические формулы и описание заклинаний — все равно он не мог их использовать, он был воином, а не магом.
«Орхонт» — пожиратель плоти, невидимый паразит; стремительно размножается в теле жертвы.
«Го» — слепой рогатый демон, бросается на любой звук.
«Дендрод» — древесный дух, боится огня и открытых пространств.
«Ульх» — нежить; лишает жертву рассудка и обращает в бегство.
«Богоборец…»
Глеб подумал, что ошибся. Перечитал по слогам, вслух, ведя пальцем по причудливым рукописным буквам:
— Бо-го-бо-рец… — Никакой ошибки!
Он вдруг чего-то испугался, захлопнул книгу, отодвинул ее, встал, заходил по комнате.
Богоборец! В одном ряду с духами, элементалями, демонами и прочими монстрами!
Он уже привык к своему новому прозвищу, смирился, притерпелся, поверил, что он — да! действительно! — Богоборец, а как тут не поверить, если все тебя узнают, все только так тебя и называют, если на спине твоей непонятный знак, и кожа твоя — словно доспех, и сила как у быка!
Но!
В книге!
Среди нежити!..
Глеб стиснул кулаки, подхватил копье, закрутил его бешеной петлей, вонзил в бревенчатую стену, выдернул, ударил в потолок, в пол, отшвырнул стул, царапнул печную кладку, переполошил мирр.
«Не думай о белой обезьяне!»
В груде тряпья завозился Ирт, закопал голову поглубже, буркнул что-то. И Глеб заставил себя остановиться, опустил копье, сцепил зубы, считая тяжелые удары сердца.
«Я — не Богоборец, — сказал он себе. — Да, со мной что-то случилось. Но я — это я».
Он с опаской посмотрел на книгу.
«Не демон. Не сущность. Не дух… Человек!»
Он шагнул к столу. Потянулся к фолианту. Положил на него ладонь.
«Глеб — так меня всегда звали. И так меня зовут сейчас».
Он решительно придвинул книгу, раскрыл ее на середине, нашел страницу, где было написано это слово — «Богоборец». Навис над ней, разбирая мелкую вязь вычурных букв.
«Богоборец» — существо, считающее себя человеком и выглядящее как человек; страдающий демон мщения — выходит из земли, гонимый чувством мести; защищен от оружия и магии, но не абсолютно; уязвим; разумен; стабилен; владеет оружием; способен обучаться. Точная методика призыва неизвестна. Предположительно, поднять Богоборца может лишь Бог, используя магию воскрешения…
Глеб перелистнул страницу и вздрогнул.
Большая иллюстрация изображала человека с какой-то круглой штуковиной над головой — не то короной, не то нимбом. Позади человека чернела яма, возле нее изогнулась петлей грунтовая дорога, а из небрежно намалеванных кустов выглядывали тщательно прорисованные морды двух упырей.
Человек шагал, не замечая опасности.
А Глеб смотрел на его лицо и не мог отвести взгляд.
Точно такое же лицо было у мирры в зеркале.
У его отражения.
У него самого…
Глеб смотрел на изображение Богоборца и видел себя.
8
Ирт проснулся перед самым рассветом. Выпутавшись из тряпья, он потянулся, сел, прислонившись спиной к холодному боку остывшей печи, протер глаза.
Глеб сидел за столом. Перед ним лежала раскрытая книга, но он в нее не смотрел. Он мял в руках медную кружку. Еще одна кружка — просто медный ком — валялась среди осколков стекла на полу.
Ирт оглядел окна — они были целы.
— Что случилось? — спросил Ирт и понял, что стекло — это разбитое зеркало. — Зачем ты его?
— Теперь я точно знаю, что я — не мирра, — Глеб поднял голову. Глаза у него были красные и опухшие — словно у вампира. — Я — монстр.
— Что? — Ирт удивился. — Ты пьяный? Где нашел выпивку? Мне оставил?
— Я трезвый… — Глеб сжал кулак, окончательно смяв кружку, швырнул ее в стену. — Я трезвый уставший монстр. Я страдающий демон мщения.
— Да что случилось-то?
— А вот посмотри, — Глеб кивнул на книгу.
Ирт подошел к столу с некоторой опаской. Он знал, что многие фолианты заряжены магией, и нужно обладать недюжинными способностями, чтобы заметить ловушку и обезвредить ее. Конечно, он уже брал эту книгу в руки, но, побоявшись, не стал ее открывать. Это сделал Глеб. И, возможно, от этого пострадал.
— И что? — Картинка на Ирта особого впечатления не произвела.
— Сходства не видишь? — Глеб положил голову на стол, повернулся лицом к недоумевающему товарищу, скосил глаза на иллюстрацию. — А?
Ирт всмотрелся в рисунок внимательней. Узнал:
— Богоборец?
— Он самый. Видимо, меня призвал бог. Но где он? И кто? Епископа больше нет, как я узнал. Неужели он вызвал меня, а потом сгинул?
Ирт поднял опрокинутый стул, сел за стол, подвинул к себе книгу, долго изучал иллюстрацию.
— Видишь в углу значок? — спросил Глеб. — Он такой же, что и у меня на спине?
— Да. Круг, звезда и глаз.
— И надпись. Видишь надпись?
— Да.
— «Creatura Deus…» Это латынь. Мертвый язык… Знаешь, что она обозначает?
— Нет.
— «Создание Божье». Представляешь? Я — монстр. Креатура.
— Тебя создали боги. Я уже говорил.
— А место на рисунке? Помнишь его? Именно там я и появился. Выбрался из этой ямы. А из кустов появились упыри. Я прикончил их возле дороги — голыми руками прикончил! Раздавил, как каких-нибудь беспомощных котят! Как эту кружку!
— Ты Богоборец, — кивнул Ирт.
— Чушь! — Глеб ударил кулаком по столу, затряс головой. — Я — монстр! Демон!
— Ты точно не пьяный? — заботливо поинтересовался Ирт.
— Я трезвый… — Глеб захлопнул книгу, схватил Ирта за грудки, подтянул к себе, зашептал, тараща глаза: — Почему? Почему это случилось со мной? И как такое вообще возможно? А? Скажи мне, мистер всезнайка!.. — От него разило перегаром, и Ирт уверился, что Богоборец все же пьян. Но где он взял спиртное?
