5
– …Поэтому нас и отправили на поиски сбитого корабля, – подвел итог лейтенант Уотерхилл. – Иначе мы имели бы дело с целой колонией, и неизвестно, сколько гражданских людей погибло бы, промедли мы хотя бы сутки.
– Все это мы слышали сто раз, – недовольно сказал Цеце. – Мы не хуже вас, а может и лучше, знаем, что такое колония экстерров. Но почему нас послали на задание практически без оружия, без нормального инструктажа?
– Вы сами знаете, почему, – сказал лейтенант, пожав плечами. – Официально Форпост еще не готов выполнять свои задачи. Но возникла необходимость. Мы выполняли приказ.
Сержант Хэллер недовольно косился на Цеце. Ему-то все было ясно. Есть враг, и врага необходимо уничтожить. Есть приказ, и приказ надо выполнить.
– А что, все-таки, со Зверем, сэр? – со своего места поинтересовался Гнутый. – Неужели вам совсем ничего не известно?
Лейтенант помрачнел. Сказал сухо:
– Я не имею права что-либо говорить об этом… – он замолчал, оглядывая лица своих бойцов. Кто-то слушал с интересом, кто-то откровенно скучал. Сержант Хэллер усердно таращился на стену. Капрал Енчек, командир второго отделения, скреб ногтем пластиковое покрытие стола. Рядовой Голованов черкал что-то в своем блокноте. Как обычно. Действительно – Писатель. Правильное дали ему прозвище.
– Но я скажу, – проговорил лейтенант, и с удовлетворением заметил, как ожили глаза подчиненных. – Капрал Эмберто здесь, на территории Форпоста. Звания его не лишили. Люди из спецслужбы беседуют с ним. Никаких официальных обвинений капралу пока не предъявлено.
– Почему же его держат в изоляции?
– Этот вопрос не ко мне, – лейтенант развел руками.
– Гнилые они люди, – пробормотал Рыжий. В голосе его было столько злобы и ненависти, что Павел оторвался от своих записей и оглянулся.
– Гнилые! – громко повторил Рыжий и отвернулся в окно.
Стало тихо.
Билась в стекло муха. Где-то далеко надрывно гудел дизель.
– Что ж, – сказал лейтенант, – на сегодня, думаю, хватит.
Он читал личное дело Рыжего и догадывался, откуда в нем эта злость и недоверие к людям из спецслужб.
– Занятие закончено, – объявил лейтенант и вышел до того, как бойцы поднялись со своих мест.
6
После обеда Павел сразу же направился в канцелярию за увольнительной и обещанной премией. В дверях он нос к носу столкнулся с Некко. Здоровяк схватил его за плечо и только после этого увидел, кого он поймал. Хищно усмехнувшись, Некко сдавил плечо Павла, и зашипел, кривя губы:
– Готовься, чемпион. В следующий вторник. Вечером. Я сотру тебя в пыль. Я размажу тебя по рингу…
Возможно, Некко размазал бы Павла прямо сейчас, на широком крыльце канцелярии. Но здесь было слишком много свидетелей. Двустворчатые автоматические двери то и дело открывались перед снующими людьми. В курилке неподалеку расположилась группа молодых офицеров, они что-то живо обсуждали, смеялись громко. На колоннах, подпирающих крышу, медленно поворачивались из стороны в сторону все фиксирующие видеокамеры.
Павел, стараясь не показывать, что ему больно, ухватил большой палец Некко, вонзившийся в плечо. Вывернул его, и хватка здоровяка ослабла.
– Почему ты так меня ненавидишь? – негромко спросил Павел, снизу вверх заглядывая в исказившееся лицо Некко. – Что я такого сделал?
– Я – чемпион! – Некко словно не слышал вопроса. – Я – лучший! – Вторая его рука вцепилась Павлу в плечо, впилась пальцем в ямочку над ключицей, и Павел присел, заскрежетал зубами от боли.
– Во вторник! – Некко щерился, с упоением ощущая, как мнется в ладони разом ослабшее плечо соперника. – Готовься!
Павел резко отшатнулся, одновременно ударил клином сомкнутых рук снизу по каменным запястьям противника, перехватил соскользнувшую ладонь, вывернул ее, скрутил, навалившись всем телом. И теперь уже Некко присел, скрипя зубами от боли и ярости.
– Эй, что тут у вас? – остановился около сцепившихся бойцов проходящий мимо незнакомый офицер.
– Ничего, сэр, – Павел попытался улыбнуться. – Просто показываю товарищу один прием.
Он толкнул противника, отпустил его руку и проскользнул в услужливо распахнувшуюся дверь.
Рядовой Некко, пыхтя, тер ладонь. Боевой запал как-то разом угас, но злоба стала еще сильней, еще более жгучей. Ничего, во вторник все встанет на свои места. Надо лишь чуть-чуть подождать. Здесь многое нельзя, но на ринге можно все…
Офицер долго смотрел на раскрасневшегося бойца, что-то бормочущего себе под нос, потом спросил:
– Это тебя называют Титаном?
– Да, – Некко вскинул голову.
– Я видел, как ты дрался… Ты знаешь, что твой соперник умер?
– Да.
– Это ты его убил.
Некко ухмыльнулся горделиво. Запротестовал:
– Я не убивал его. Я просто его ударил. Умер он сам.
– Будь осторожней, рядовой, – помолчав, сказал офицер. – Будь осторожней.
Глава 9
23.06.2068
Сегодня суббота, и мы едем в город!
Деньги нам выплатили, все бумаги подписаны. Рыжий ходил к техникам, у него там знакомые, договорился – они после обеда собираются на дальние склады, туда пойдут порожняком, и согласны захватить нас. Обратно уж как-нибудь доберемся сами. В понедельник мы должны быть на утреннем построении. Так что все выходные – наши.
Смотрели в сети: город молодой, небольшой – сто тысяч населения. Называется Кимора. Звучит как-то по-японски, хотя основан китайцами, получившими российское гражданство. Население пестрое – русские, китайцы, буряты, монголы. Два крупных промышленных предприятия – горнорудный и целлюлозный комбинаты. Город достаточно богатый, так что, думаю, будет где погулять.
Едем всем отделением. Только две вещи несколько омрачают радость. Первая: Зверь не с нам. И вторая: с нами сержант Хэллер.
С самого утра все собираются: отглаживают форму, полируют зубы и ботинки. Гнутый достал коробочку с наградами, нацепил на китель – вся грудь в медалях. Где он столько насобирал? Ухо возится со своим ремнем, чистит офицерскую бляху – для него она лучше всяких медалей. Надо бы расспросить поподробней, что за история связана с этим ремнем. Шайтан занимается садомазохизмом – выдергивает из носа волосы. Цеце ничего не делает. Валяется на койке и рассказывает, что первым делом он закажет в ресторане, если туда попадет.
Гнутый собирается взять с собой хота. Уже припас для него поводок и ошейник. Зверюга, видимо, чувствует общее настроение: сидит в клетке, ничего не жрет, разглядывает нас зелеными кошачьими глазами, будто ждет какого-то подвоха. Занятный зверь.
