– Я буду свидетелем. Я все видел.
– Нет! Ничего ты не видел! Ничего не было!
– Да что тут происходит? Он что, запугал тебя?
Солдат хмуро разглядывал Павла, дрожащей рукой утирая разбитый нос. Поинтересовался:
– Ты что, из молодых?
– Да, – признался Павел.
– Понятно… – Боец отвернулся, посмотрел в сторону казарм. Пригладил волосы, ладонями выколотил пыль из одежды, кончиками пальцев осторожно ощупал одутловатое лицо и сказал нехотя:
– Я сам его сюда привел. Хотел поговорить с ним по-мужски. Некко последнее время стал чересчур зазнаваться… И я хотел выбить из него эту дурь, поставить его на место… Но он оказался сильней… Черт возьми!.. – Боец стиснул зубы. Он был немолод, и ему было больно признавать, что какой-то здоровяк из молодых одержал над ним верх.
Павел отвернулся.
– И запомни, – добавил боец. – Грязное солдатское белье должно оставаться в казармах. Понимаешь, о чем я?
– Да, – сухо сказал Павел. – Догадываюсь.
– Надеюсь, мы поняли друг друга, – сказал боец. – Здесь ничего не произошло, а ты ничего не видел.
– Не видел, – согласился Павел.
– Вот и ладно… Кстати… Спасибо тебе.
– За что?
– Как за что? За то, что ты его спугнул.
Павел кивнул. Помолчал, глядя как боец, запрокинув голову, пытается остановить идущую из ноздрей кровь. Сказал:
– Приходи завтра вечером в спорткомплекс.
– Зачем? – невнятно спросил солдат.
– Я буду бить Некко.
Боец хмыкнул. Пробормотал что-то неразборчивое.
– Не веришь? – спросил Павел. – Приходи – сам убедишься.
4
В семь часов вечера он был в гостинице.
Дверь в номер оказалась незаперта, Павел, постучавшись, вошел и едва не столкнулся с сестренкой, роющейся в стенном шкафу.
– Паша пришел! – радостно завопила Наташа, бросившись брату на шею. Он подхватил ее, приподнял, подбросил, поймал, поставил на пол.
– Паша! – мама и Тина торопливо шагнули к нему из комнаты, словно боялись, что он сейчас исчезнет.
Они затараторили все вместе, спеша выговорить все накопленные за день переживания, впечатления. Павел, улыбаясь, замахал руками:
– Тише, тише!
– Надолго, сынок?
– До утра. Я должен быть на первом построении.
– А вам можно покидать казармы?
– Можно, если не оставлять территорию Форпоста, и если командир знает где меня искать.
– Хорошо как! У отца твоего не так было… Ты проходи, сынок, не стой в дверях. А то как не свой, прямо, как будто в гостях…
Потом они до темна пили горячий чай, любовались друг другом и беседовали. И Павлу стало казаться, что он вернулся домой, в тот самый мир, с которым уже распрощался.
Но Тинка, вдруг посерьезнев, стала расспрашивать о службе, об экстеррах, о его боевых товарищах, и мама, осекшись, разом осунувшись, вспомнила о том, как погиб отец и, всхлипнув, замолчала, а нахмурившаяся сестренка, опустив голову, принялась пальцем чертить на скатерти, обводя вышитые узоры.
– Все хорошо, – сказал Павел. – Я здесь, и у меня все хорошо.
– Ты здесь, сынок, – сказала мать, вытирая глаза. – Значит и у нас все хорошо.
После они молчали. За окнами светили яркие фонари. Настенные часы показывали полночь.
– Мы пойдем, – просительно сказал Павел.
– Куда? – подняла на него глаза мама.
– Прогуляемся. С Тиной. На часик. И вернемся. Здесь неподалеку есть бар, посидим там.
– Поздно уже. Как-то боязно мне вас отпускать.
– Ну что ты, мама. Здесь безопасно. Никаких хулиганов, бандитов. Никаких бродячих зверей. Форпосты – самые спокойные места на планете.
– Да, конечно… – Она вздохнула. – Идите. Подышите воздухом.
– А вы ложитесь спать, не ждите нас. Утром поговорим, время еще будет.
На улицу вышли все вместе: спустились по лестнице, прошли мимо спящего вахтера, постояли на крыльце, глядя на звезды. Потом Павел и Тина ушли.
– Пошли-ка спать, Ната, – сказала мама, крепко прижав к себе дочку.
– Давай постоим еще минутку, ма.
И они стояли целый час, слушая доносящиеся из ночи странные звуки этого непривычного места, совсем не похожего на обычный город.
5
– Может так получится, что завтра я прийти не смогу, – сказал Павел.
– Почему? – спросила Тина.
Простой вопрос, на который так непросто ответить.
– Дела, – ответил Павел.
– Что-то случилось?
– Нет, – сказал Павел. И подумал: «Пока еще ничего».
– Не хочешь говорить?
Вместо ответа он крепко обнял ее, поцеловал в губы. Она не ответила, отстранилась:
– Что случилось?
– Ничего. Честное слово, ничего не случилось.
– Пока еще ничего? – Тинка всегда читала его мысли, он привык к этому и уже не удивлялся, как когда-то.
– Не спрашивай, – сказал Павел. – Не надо. У меня все хорошо, просто я должен сделать одно дело. Завтра вечером… Если все пройдет удачно, я задержусь, но появлюсь. Если же нет – не переживайте. Со мной все хорошо. Просто дело повернулось… не той стороной…
– Это что-то опасное?
– Нет, – соврал Павел, понимая, что Тина чувствует его ложь. – Нисколько.
– Мы можем тебе помочь?
– Да… Чтобы я не волновался, просто ждите меня в номере…
Они стояли перед подсвеченным корпусом гостиницы. Черными прямоугольниками темнели стекла, и только на втором этажа светились два окна. Павел знал, чьи это окна. Там его ждали.
– Я приду, – сказал Павел. – Я обязательно приду.
– Обещаешь? – тихо спросила Тина.
– Да, – сказал он.
– Слово даешь?
– Даю слово.
– Что бы ни случилось?
– Что бы ни случилось.
– Ты вернешься?
– Я вернусь!
Он смотрел в ее встревоженные глаза, и сам сейчас верил, что все у него будет хорошо.
– Нас ждут, – сказал он, глянув на светящиеся окна. Подумал мельком, как ему повезло, что есть на свете родные люди, которые будут ждать его всегда, чтобы ни случилось. – Пойдем?
– Пошли, – сказала Тинка, вздохнула, и крепко взяла его под руку.
Глава 11
26.06.2068
