– Я быстрей тебя!
– Тебе ни разу не удавалось меня опередить!
– Я просто не хотел!
– Не мог!
– Проверим?
– Сейчас?
– Да!
Они одинаково ухмыльнулись, встали, нависли над столом, клонясь друг к другу. Они были сильно пьяны, но их ноги не дрожали, не подламывались в коленях.
– Я готов! – объявил Малыш, поднимая лук, поправляя колчан.
– Я тоже! – Буйвол вытянул меч из кожаной петли, отколол им длинную щепку от столешницы. Отступил назад, опрокинув лавку.
Они, хитро посматривая друг на друга, освободили место в центре комнаты, раздвинув мебель. Хозяин, забившись в угол, испуганно следил за действиями своих гостей. Он был бы рад сейчас убежать из дома, но боялся, что движением своим привлечет их внимание. И потому он, затаив дыхание, сидел неподвижно в тени, моля бога, чтобы всё поскорее закончилось.
– По обычным правилам! – объявил Малыш, доставая стрелу, собираясь отломить наконечник.
– Нет! – воспротивился Буйвол. – Оставь стрелу как есть!
– Зачем?
– Когда стрела тупая, я расслабляюсь. А я хочу, чтобы все было честно… Или ты боишься?
– Боюсь? – Малыш хохотнул и опустил стрелу в колчан. – Я?.. Ну, как знаешь!..
Они были слишком пьяны, чтобы реально оценивать опасность. Буйвол верил, что способен мечом отбить стрелу. А Малыш считал, что сумеет так натянуть лук, что стрела лишь пробьет одежду и слегка оцарапает кожу.
Они разошлись, встали в четырех шагах друг от друга. Буйвол поднял голову, отметив про себя, что потолок слишком низок. Впрочем, он не собирался размахивать клинком. Он хотел лишь отбить стрелу. И легко, чтобы только пробить одежду и слегка оцарапать кожу, уколоть напарника в плечо.
– Я готов, – развел руки Малыш.
– Я тоже, – Буйвол сунул меч в кожаную петлю на поясе, хрустнул пальцами. На этот раз он не собирался выдергивать клинок, тянуть его вверх. Буйвол решил просто рассечь петлю, чтобы выиграть дополнительное мгновение.
Напарники застыли, пристально следя друг за другом. Левая рука Буйвола замерла возле рукояти меча. Правая рука Малыша зависла над колчаном.
Четыре шага.
Если мечник нападает первым, он на миг открывается.
Если первым атакует лучник – противник клинком может отбить стрелу или просто уклониться, и тогда вторую уже не достать. Не успеть.
Никто не хотел ошибиться.
Четыре шага – та самая дистанция, когда преимущества нет ни у одного, ни у другого…
Выхватить стрелу, бросить на тетиву – нужно ничтожное мгновение.
Рвануть меч – необходим лишь миг…
Они выжидали.
Они были слишком пьяны, чтобы контролировать себя.
Они оба должны были ошибиться. Так задумал бог…
Атэист смотрел на Исполнитель Желаний, и мучительно решал, что же он должен сейчас сделать.
Уничтожить Локайоха? Или Ртуайета? Или всех богов вместе? Весь их мир!
Но что тогда станет с людьми?..
А может не надо ничего делать? Пусть все останется как есть. Только Артефакт нужно спрятать так, чтобы боги ни смогли его достать.
А может пожелать, чтобы Исполнитель Желаний исчез?
Глупо! Глупо!
Когда в твоих руках такая сила, нужно найти ей достойное применение.
Самому стать богом?
Но зачем? Чтобы управлять людьми?
Нет, чтобы управлять богами!
Перевернуть миры! Пусть люди творят судьбы богов!
Но возможно ли такое?
Все возможно!
И что тогда изменится? Ничего! Одни станут творцами судеб, другие – безвольным куклами.
Эта месть, месть богам, но так не должно быть! Никогда больше!..
Атэист яростно тер виски и проговаривал, проговаривал теснящиеся в голове мысли. Бормотал под нос, не замечая, что у дальней стены собрались хозяева дома и смотрят на него немного испуганно и удивленно.
– Люди, как боги! – выкрикнул монах. – Творцы своих судеб!
И боги, лишившиеся своей власти над миром людей.
– Да!..
Он схватил Артефакт, придвинул его к себе, не зная точно, как нужно с ним обращаться, но надеясь, что ничего сложного тут нет. Положил руки на диск, коснувшись пальцами разноцветных камней. Наклонился вперед, прислонился лбом к матовой сфере, заглянул внутрь ее.
– Я хочу… – пробормотал он, сосредоточившись на мыслях, отрешившись от всего прочего, – чтобы люди освободились от своих судеб… Хочу, чтобы боги потеряли всю свою власть над нашим миром… Хочу, чтобы люди сами строили свои жизни…
Артефакт угасал. Сияние его меркло, и Атэист испугался, решив, что делает что-то не так. Он еще крепче прижался лбом к матовому шару и закричал во весь голос:
– Пусть люди станут свободны! Пусть боги потеряют власть над ними! Слышишь меня, Йолойон, Творец Миров? Вот мое желание! Исполни его! Пусть люди сами управляют своими судьбами! Этого я хочу!..
Артефакт погас, став холодным. Но монах не выпускал его из рук и продолжал исступленно кричать:
– Сделай так! Дай людям силу богов! Их власть!..
Толпящиеся у стены крестьяне жались друг к другу и испуганно смотрели на безумного монаха, орущего на странный, ни на что не похожий, ни на что не годный предмет.
– Нет… – прошептал вдруг Буйвол и медленно опустил напряженную руку. – Не стреляй…
Малыш сглотнул вязкую слюну, чувствуя необычайную сухость в горле. Сказал негромко, пугаясь того, что они чуть было не совершили:
– Мы же едва не убили друг друга.
Буйвол отступил назад, опустился на скамью.
– Я был готов тебя зарубить.
Малыш отложил лук.
– Я бы не сдержался, пустил бы стрелу во всю силу.
– Как глупо!
– Как забавно!..
Они огляделись, словно впервые видели эту комнату. Заметили хозяина, прячущегося в углу.
– Эй, друг, – обратился к нему Буйвол. – Мы чуть было не набедокурили, но мы все исправим.
Хозяин замотал головой, замахал руками, пытаясь показать, что это все мелочи и не стоит обращать на них внимания. Гуляйте, веселитесь!..
– Тебя как зовут, друг? – Буйвол потер переносицу, вспомнив, что уже, кажется, задавал этот вопрос.
– Рон. Меня зовут Рон.
– Мне нравятся короткие имена, – улыбнулся ему Буйвол. Сказал нерешительно: – У меня к тебе будет одна просьба.
– Все что угодно! – поднялся приободрившийся Рон.
