– Да. А еще он добавил, что это невозможно.
– Я решил стать другим.
– Ты говоришь загадками.
– Мне сложно всё объяснить.
– Хотя бы попытайся.
Буйвол помолчал. Сказал нерешительно:
– Я… я решил вернуться домой… Я родился в семье лесоруба, но стал воином. Того хотел бог. Лесоруб ему был не нужен. И он сделал меня тем, кто я есть… – С каждым произнесенным словом голос Буйвола звучал все тверже. – Значит, я должен вернуться. Я должен стать тем, кто не нужен богу. Я должен перестать быть собой.
Малыш сердито разглядывал товарища. Потом взорвался:
– Почему ты не можешь просто жить? Зачем тебе все это? Зачем?!
– Чтобы быть свободным.
– Свободным! – фыркнул Малыш. – Быть свободным – значит делать то, что хочешь. А ты поступаешь совсем наоборот.
– Быть свободным – значит ни от кого не зависеть.
– Разве ты зависишь от кого-то? Какое тебе дело до этой судьбы? Просто забудь о ней!
– Как можно забыть о рабстве?
– Какое же это рабство? Судьба принадлежит тебе одному! Она – твоя часть. Она – это ты. Если ты и зависишь от чего-то, то лишь от себя самого.
– Нет. Всё не так. Я чувствую это. Я знаю. Я ухожу. И я хотел спросить у тебя – ты со мной?
– С тобой? Что ты имеешь в виду? Ты хочешь, чтобы я оставил оружие? Хочешь, чтобы я жил в твоей деревне?
– Я ничего не хочу. Я просто спрашиваю.
– Нет. – Малыш мотнул головой. – Нет! Давай лучше я спрошу у тебя – ты со мной?
Буйвол помолчал. И снова повторил:
– Я ухожу.
– Ты упрям! – сердитый Малыш стиснул кулаки, раздосадовано стукнул себя по бедрам. – Я говорил тебе об этом?
– Да, – кивнул Буйвол.
Они замолчали, не зная, что еще сказать друг другу, но понимая, что разговор не окончен.
– Когда ты уходишь? – чуть успокоившись, спросил Малыш.
– Сегодня же. Соберусь и уйду.
– Может есть какой-то другой выход?
– Есть. Но он мне не нравится.
– Почему?
– Потому что я хочу жить.
Малыш покачал головой, сообразив, что имеет в виду Буйвол.
– Значит ты думал и о такой возможности?
– Думал. Я много о чем думал. Никогда раньше я не размышлял так много, как теперь.
– Ты изменился, – сказал Малыш. – Я заметил.
– А ты всё такой же. Что думаешь делать без меня?
– Всё тоже.
– Я хотел тебя попросить об одной услуге.
– Всё, что угодно.
Буйвол согнутым указательным пальцем потер переносицу. Сказал:
– Найди того монаха, что требовал отдать ему камни. Приведи ко мне. Я снова хочу с ним поговорить.
– Мы могли бы вместе отправиться на его поиски.
– Нет! Я больше никуда не пойду… Я вернусь домой. И буду ждать.
– Ладно, – пожал плечами Малыш. – Я поищу его. Атэист – кажется так его зовут.
– И постарайся не таскать с собой всякие подозрительные вещи.
– Ну, это ты всегда всё таскал на себе. Я-то здоровьем для этого дела не вышел. Так что не волнуйся. Перегружать себя я не буду.
– Опять смеешься, – пробормотал Буйвол.
Внизу хлопали двери, звенела посуда – как обычно у хозяина всё валилось из рук. Помощница его приходила только к обеду, так что завтрак хозяин готовил сам.
– И всё же… зачем тебе всё это? – негромко спросил Малыш.
– Не знаю, – помедлив, признался Буйвол. – Наверное, это всё мое упрямство.
Сыпал дождь, мелкий, словно манная крупа. Было зябко. Ветер срывал с осин красные выспевшие листья и швырял их в серые лужи.
Малыш проводил товарища до самого леса. На опушке они обнялись сдержано, похлопали друг друга по плечам, отводя глаза.
– Ты так и не купил себе меч, – сказал Малыш.
– Теперь мне будет нужен топор, – сказал Буйвол.
Они помолчали, чувствуя, что слова сейчас совершенно не нужны.
А потом Буйвол ушел, и Малыш еще долго стоял на раскисшей дороге и смотрел в лес.
Медленно кончался день.
Ночью во всех храмах Локайоха вершилось торжество.
Звенели ликующие голоса, звучали монотонные напевы молитв. Из распахнутых окон и дверей изливался наружу свет. Алые всполохи, словно отблески пожаров, были видны издалека.
Взбудораженные люди из окрестных сел и деревень выходили на улицу, смотрели на далекое зарево. Гадали, что же это такое.
Поздней ночью, в Час Огня, главный храм Локайоха тоже был залит светом. Сотни монахов стояли вдоль стен, держа в руках толстые черные свечи. Тысячи факелов коптили высокий свод пещеры. С десятков раскаленных жаровен струился ароматный дым, тяжелый и маслянистый.
Суайох приблизился к алтарю, склонил голову, опустился на колени перед золотой статуей, протянул к ней руки, держа в ладонях матовый шар.
– Сфера твоя, Локайох.
Рубиновые глаза алчно блеснули.
Медленно и осторожно, словно новорожденного ребенка в купель, Суайох опустил сферу на основание. Она угнездилась в центральном отверстии диска, провернулась сама, укрепляясь, и на ее поверхности проступили древние письмена. Те самые знаки, что были начертаны рядом с камнями – Глазами Стихий.
– Мы слуги твои, Локайох. – Монах поднялся, отступил на шаг. – И сила твоя – наша сила. Мы смиренно ждем неизбежного. И радуемся свершившемуся.
Золотой бог сиял.
Близилось его время.
Часть четвертая: Кровь
Глава 26
За ночь навалило столько снега, что лес переменился до неузнаваемости. Деревья стали похожи на заледеневшие облака. Выгнулись дугами молодые березки. Кусты тонули в нанесенных сугробах. Лес потрескивал, стонал. Порой слышалось, как лопаются стволы, прихваченные крепким утренним морозом. Елки, оживая на мгновения, чуть слышно вздыхая, стряхивали с лап пушистые снежные наросты, и те скользили вниз, оголяя темную зелень хвои, превращаясь в миниатюрные лавины, и, наконец, тяжело шлепались в снег, оставляя на идеально ровной белой поверхности бесформенные уродливые оспины.
Вьюга засыпала все тропки, спрятала все вешки, залепила все зарубки.
Буйвол, улыбаясь, негромко поругивался в поднятый меховой воротник. Он шел по лесу на коротких лыжах, помахивая топором, обстукивая обухом стволы. Он искал деревья, тремя косыми засечками отмеченные для вырубки.
