– Пушки все равно будут проваливаться. А люди устали. Да и лошадям бы тоже надо отдохнуть.
– Бросить их!
– Нельзя. Они нам еще пригодятся.
– Ну что? Тронулись? – спросил Джош.
– Пора…
Прозвучала команда, и стрелки очнулись, безропотно поднялись, протирая глаза, разминая застывшие мышцы.
– Ну что, ребята!… – Джош хлопнул ближайшего стрелка по плечу, тот повернулся, криво ухмыльнулся в ответ. – Теперь совсем немного осталось. Дотерпите!… Никто не струсил? Никто не думает отступиться?
– Нет! – нестройно отозвались стрелки.
– Тогда вперед!
И отряд двинулся к очередному Порталу.
Все выше поднималось солнце, все дальше отступало серое марево, открывая безграничную снежную целину, идеально ровную, тихую и величественную. Вскоре очистился и горизонт, показались далекие предгорья – черные скалы, похожие на разрушенные небоскребы.
– Портал там, – сказал Стас. Его услышали, поняли. Но не ответили.
Взмокшие стрелки толкали пушки, помогая выбивающимся из сил лошадям. Колеса то и дело глубоко зарывались в снег, попадая в невидимые ямы. Иногда яма оказывалась только под одним колесом, и пушка опасно кренилась, готовая опрокинуться. Но люди подхватывали, на руках приподнимали тяжелый лафет, выравнивали… И двигались дальше. Кто уставал, отходил в сторону, на его место тут же вставал отдохнувший. Никто не отлынивал…
Через пять часов, согласно хронометру Стаса, сделали короткий привал. Исхудавшим лошадям дали немного овса. Люди перекусили хлебом и сыром.
– Ну что? – спросил Джош. – Успеваем?
– Кажется, да. – Стас кивнул в сторону уже близких скал. – Если пойдем в таком темпе, то скоро будем на месте. А там уже можно будет разбить нормальный лагерь и отдохнуть.
– Не будем загадывать. Всякое может быть…
Джош как в воду глядел.
Не прошло и часа после разговора, как идущая впереди лошадь вдруг прянула ушами, мотнула головой и встала. Заржала, раздувая ноздри, захрипела, зафыркала. Остановились и другие лошади, попятились, не слушая окриков людей, не обращая внимания на удары хлыстов, завязли в снегу.
– Что случилось? – раздосадованный Джош подошел к одному из канониров.
– Не знаю. Не идут. Словно испугались чего-то.
Уставшие стрелки, втайне радуясь задержке, расселись на лафетах. Кто-то достал недоеденный бутерброд, принялся лениво жевать. Остальные, спрятав носы в воротники, задремали.
– Мы окружены, – сказал вдруг Хурхас.
– Что? – Джош повернулся к нему. Стрелки, услышавшие эти слова, открыли глаза. – Окружены? Кем же?
Вокруг лежал нетронутый снег. Не такой ровный, как раньше, местами бугрящийся, вспученный, местами просевший – оно и понятно: скалы совсем рядом, земля здесь неровная, каменистая. Но спрятаться-то негде. Разве только…
– Под снегом? Хурхас кивнул. Сказал:
– Стойте, где стоите. Не двигайтесь. Это ловушки.
Джош вытащил револьверы.
Хурхас отрицательно покачал головой.
Один из стрелков, сидящий на снегу, вдруг вскинул руки и закричал. Он попытался вскочить, задергался и по пояс провалился в сугроб. Джош шагнул к нему, несколько стрелков соскочили с пушек, не понимая, что происходит.
А стрелок тонул в снегу, словно в трясине. Он дергался, кричал и уходил все глубже и глубже.
– Не приближайтесь! – предостерег Хурхас. Джош остановился, оглянулся на мага. Но другие не послушались, подбежали к утопающему, схватили за руки. Потянули изо всех сил… И провалились сами. Что-то прячущееся в ямах под снегом обхватило их за щиколотки, обвило икры, бедра, потащило вниз.
– Что делать? – Джош замер, не решаясь пошевелиться. Стрелки тоже затаили дыхание, беспомощно наблюдая, как уходят под снег товарищи.
Маг колебался недолго:
– Не трогайте свое оружие! Что бы ни случилось, не трогайте оружие! Понятно?…
– Уберите револьверы! – приказал Джош. А Хурхас, не мешкая больше ни секунды, закричал что было сил:
– Выходите! Слышите меня, тролли?! Выходите! Отпустите моих людей и покажитесь сами! Меня зовут Хурхас, я маг! Если вы сейчас же не покажетесь, я здесь камня на камне не оставлю! Выходите! Я приказываю!…
Вдруг один из сугробов неподалеку развалился на глазах у пораженных людей. Огромная мохнатая туша распрямилась, развернула широченные плечи.
– Не стрелять! – рявкнул Джош, сам едва не выхватив револьверы.
Лошади захрипели, забили копытами.
– Отпусти моих людей! – крикнул Хурхас, и воздух над его головой заполыхал пламенем.
– Это ты, Блистающий! – проревел великан, широко раскинув лапы и шагнув к магу, не обращая внимания на стрелков. – Я узнал тебя! Ты пришел, чтобы я помог тебе?
– Отпусти моих людей!
– Это твои люди? Хорошо! – Великан запрокинул голову, рявкнул так, что у Стаса в футляре загудела гитара, заколотил кулаками в грудь, затопал ногами, выплясывая дикую чечетку. И там, где барахтались тонущие стрелки, взметнулась столбом снежная пыль, и освобожденные, словно выброшенные катапультой люди отлетели на несколько метров в сторону.
– Вот так, – удовлетворенно сказал Хурхас. – Я узнал тебя, Однозуб.
– Я узнал тебя, Блистающий.
– Теперь мы спокойно поговорим. Отойдем, чтоб не пугать лошадей и не смущать остальных, и поговорим.
– Да, Блистающий.
Еще три сугроба развалились. Три великана, выпрямившись, поглядели на Однозуба. Он оскалился, махнул им лапой, подзывая. И тут тролль заметил Стаса. Дернулся, словно его ожглц, кипятком, отпрыгнул, присел, закрыл лицо огромными ладонями.
– Некромант!
Его соплеменники, почуяв страх вожака, обернулись, зарычали.
– Тихо! Спокойно! – Хурхас поднял руки, шагнул навстречу косматым гигантам.
Стрелки, не двигаясь, напряженно следили за происходящим. Они слышали, кем объявил себя этот старик в балахоне, кем назвался. Стас следил за стрелками, моля бога, чтобы кто-нибудь из них не схватился за оружие.
Легорн сбросил плащ, вытащил из ножен клинок, положил его на колени и любовно поглаживал сталь пальцами. Он был готов защищать мага от кого угодно…
– Как жизнь, Однозуб? – спросил Хурхас, отведя троллей подальше от отряда.
– Холодно! – пожаловался гигант, оскалив клыки. – Плохая охота! Еды мало!
– Большое ли у тебя племя?
– Больше, чем пальцев на руках и ногах, – гордо заявил великан.
– Мне нужна твоя помощь.
– Что может сделать Однозуб для Блистающего?
