– Хорошо… Я рад тебя видеть, Вомор.
– Я тоже рад встрече, Зарт. Но сейчас не лучшее время для бесед и воспоминаний.
– Наверное, ты прав. Но другого времени, возможно, у нас просто не будет.
16
Возницы разбежались по своим местам, сдернули торбы с лошадиных морд, распутали вожжи, выбили упоры из-под тележных колес. Жалонеры с пестрыми флажками на длинных пиках мчались к указанным местам, чтоб обозначить новое расположение сотен. Людская масса шевелилась, мешалась, ерошились поднятые копья и алебарды.
Отряд Зарта менял позицию…
Телега, где находились Огерт, Гиз и Нелти, оказалась в самой людской гуще. Выбраться из толпы пока не представлялось возможным. Но Гиз держал вожжи в руках и смотрел в сторону открытых ворот, примериваясь, как лучше туда пробиться.
Им нужно было попасть на Кладбище.
Во что бы то не стало…
Охотнику было тревожно и неспокойно – будто что-то подгоняло его. Словно какое-то важное дело осталось недоделанным и звало к себе.
«Наверное, подобное чувство гонит перелетных птиц», – подумал он, и ему показалось, что эта мысль уже однажды посещала его.
17
Дозорные вернулись почти одновременно, доложили, что идущие к воротам отряды оказались союзниками. Всадники, что двигались с запада, – это один из дальних форпостов, а пешее войско – полторы тысячи добровольцев из двух соседних городов.
– Бери их под свое начало, – распорядился Вомор, выслушав Зарта. – И считай это повышением в должности…
Объявленный отряд добровольцев вскоре появился, и вышедший навстречу ему Зарт подумал, что эти жалкие, изможденные, вымокшие до нитки люди, основным оружием которых были плотничьи топоры, пересаженные на длинные рукояти, а лучшими доспехами – толстые ватники, больше всего похожи на призраков…
Тем временем из ворот крепости выдвигалась королевская армия.
Тяжелая кавалерия выступила первой. Защищенные доспехами могучие лошади легко несли всадников в латах. Основным оружием кавалеристов были прочные копья, четырехгранные острия которых расширялись и уплощались, превращаясь в треугольные лезвия с волнистой режущей поверхностью. Такое копье легко рассекало надвое человека. Или то, что когда-то было человеком.
Шестью клиньями выстроились кавалеристы.
А позади них занимали места в ряду боевые колесницы. В каждой находились возница, арбалетчик и четверка воинов с палашами. Низкие борта не мешали бойцам рубить врага на полном ходу, но наибольший ущерб противнику наносили не люди, а сама колесница. Под ее днищем располагался механизм, проводящий в движение длинные острые ножи. Выступающие на два локтя бешено вращающиеся лезвия с легкостью разрубали все, что попадало под них.
Словно сенокосилки должны были пройти боевые повозки, но не траву выкашивая, а врага.
Следом за колесницами встала легкая кавалерия. Здесь не было жестких порядков – никто не держал строй, у каждого были свои доспехи и излюбленное оружие – у кого-то длинный изогнутый меч односторонней заточки, у другого облегченная алебарда с широким пером, у третьего палица. Стремительной лавой обрушивались на противника всадники, и в их разобщенности была своя сила.
Последними шли пешие воины, вооруженные мечами, алебардами и железными рогатинами на коротких древках. Последними вступали они в сражение, и последними же покидали поле боя.
А ополченцы заняли места на флангах…
18
Два бойца заслонили дорогу перед самыми воротами:
– Кто такие?
– Куда собрались?
Гиз сделал вид, что глупость этих вопросов удивила его, и спокойно ответил, пожав плечами:
– В крепость.
– Нельзя! – Один из стражей взял жеребца за узду возле удил, потянул в сторону.
– Эй, оставь моего коня! – сердито окрикнул его Гиз. – А то руки поотрубаю!
К стражникам подошел еще один воин, поинтересовался:
– Что тут у вас?
– Мы хотим пройти в крепость, – Гиз первый успел ответить. – Мы спешим.
– Куда?
– Туда!
– Туда сейчас нельзя.
– Но нам нужно.
– Всем нужно. Вот со всеми и пройдете, когда будет распоряжение.
Разговор явно не клеился.
– А когда оно будет?
– После боя.
– Но мы должны быть там как можно скорее!
– Зачем?
– По срочному делу! У нас есть бумага. Королевская бумага!
– А бумага от красноглазого Отра у вас есть? Нет! Без специального пропуска не пущу никого.
– Послушайте!.. – Гиз еще надеялся что-то доказать.
– Не буду, – отрубил стражник, и его товарищи ухмыльнулись.
– Ладно. Где взять этот проклятый пропуск?
– Нигде. Убирайтесь-ка лучше, оборванцы. Не до вас…
Оборванцы?!.
Гиз неожиданно для себя разъярился, схватился за меч. Но руки друзей удержали его.
– Успокойся, брат, – тихо сказала Нелти, повиснув на нем.
– Не будем мешать людям, – сипло проговорил Огерт. – Отойдем.
– Возвращайтесь к своему обозу и ждите, – властно приказал стражник, глядя сквозь Гиза. – Вам позволят войти, когда придет время… – За его спиной медленно опускалась решетка из дубовых брусьев, но ворота пока еще были открыты.
Оборванцы?..
Конечно, они сейчас выглядят не лучшим образом – вымокшие, давно не мытые, с ног до головы в соломенной трухе.
Но – «оборванцы»?!.
Да, двое из них не вполне полноценны – слепая женщина и калека болезненного вида.
В действительности – умудренная собирательница душ и сильный некромант.
Оборванцы?!..
И охотник. Опытный охотник на мертвяков. Человек, наделенный даром. Умелый боец. Воин-одиночка.
Тоже оборванец?!.
Гиз заскрежетал зубами.
Его сознание словно раздвоилось – одна часть пылала неукротимой яростью, другая – недоумевающая, испуганная – уговаривала успокоиться.
И Огерт вторил мыслям охотника, нашептывал:
– Они не знают, кто мы такие. Посмотри, как мы выглядим. Действительно, словно оборванцы. Уймись, брат. Не глупи. Мы уже так близко, а их здесь так много. Ты можешь все испортить, можешь здорово все осложнить. Так что успокойся. Пока все идет как надо. Поверь мне, я знаю, что говорю…
– Хорошо, – с трудом выдохнул Гиз, сделал усилие, чтобы расслабиться, и сразу почувствовал себя лучше. – Хорошо, – повторил он громче и подобрал вожжи, – мы отойдем.
