Таура пришла под вечер, когда садилось солнце, и длинные многорукие тени тянулись от голых деревьев. Она легонько стукнула в дверь и торопливо проскользнула в открывшуюся щель.
– Здравствуй, Мама, – ведьму в деревне все величали Мамой, зная, что ведунью нельзя называть по имени.
– Здоровья и тебе, Таура.
– Ты помнишь меня? – обрадовалась девочка.
– Конечно. Я помню и тебя, и твою сестру. С чем ты пришла?
– Наша корова. У нее пропало молоко.
– Давно?
– Уже четыре дня.
– Почему вы сразу не позвали меня? – ведьма нахмурилась, но поняла, что может напугать ребенка и повторила чуть теплее и тише: – Почему вы не позвали меня сразу?
– Мы с сестрой приходили вчера, но тебя не было.
– Я уходила на дальние луга. Вечером я вернулась.
– Но… – девочка смутилась, потупила взгляд. Ведьма поняла: не всякий взрослый решится идти вечером по тонкой лесной тропе, что ведет к избе деревенской ведуньи. Стоит ли говорить про маленькую девочку.
– Не бойся меня, Таура.
– Я не боюсь тебя, Мама, – девочка глянула ведьме в лицо. – Тебя я не боюсь. Но лес…
– Не стоит бояться леса. Его надо просто любить. Так что там с коровой?
– Отец просит тебя зайти к нам. Он говорит, что если корова перестает доится, то это плохо.
– Да. Твой отец прав, – ведьма кивнула. Уж ей-то не надо было объяснять, чем может быть вызвано отсутствие молока у коровы. – Мы выйдем прямо сейчас.
– Да? – девочка обрадовалась. – Здорово! – все-таки она боялась пробираться одна через лес, пусть и идти-то надо было десять минут, не больше.
– Ты подождешь меня? – спросила ведьма.
– Да, Мама.
– Я быстро.
По приставной лестнице ведьма вскарабкалась к потолку, заползла в темную дыру и оказалась на чердаке. Она вытянула руку в сторону – с тихим треском лопнула свежая паутина – и пальцы сразу нашли огарок свечи на маленькой полочке меж стропил. Спички были рядом. Ведьма зажгла свечу и, пригнувшись, направилась в дальний угол. Там головами вниз висели странные букеты – трава, цветы, прутья, крысиные хвосты, крылья летучих мышей… Ведьма выбрала веник, состоящий из чистотела, стрел чеснока и березовых прутьев, туго перевязанных осиновой корой. Сняла его с маленького гвоздика, сдула пыль, плюнула, понюхала…
Может он и не потребуется.
Хорошо бы.
Девочка сказала, уже четыре дня.
– Таура! Ты там?
– Да, я жду.
Ведьма вернулась к отверстию, через которое забралась на чердак. Потушила свечу, поставила на полку, рядом со спичечным коробком. Присела на корточки, глянула вниз.
Девочка замерла возле лестницы. Маленькая, хрупкая, светлая. Задрав голову, с любопытством смотрит наверх в черную дыру. Личико сияет, словно солнышко.
– Я спускаюсь, – предупредила ведьма и опустила ногу на самую верхнюю перекладину лестницы…
Они вышли из леса, когда солнце уже почти село. Отец девочки встретил их.
– Ты все-таки ушла на ночь глядя, – выговорил он дочери, стесняясь присутствия ведьмы.
– Она все сделала правильно. Ты не должен ее ругать.
Мужчина смутился.
– Да, Мама. Конечно. Но ведь уже поздно.
– В самый раз, – ведьма улыбнулась. – Где ваша корова? Я должна на нее посмотреть.
– Иди домой! – отец развернул Тауру и подтолкнул ее по направлению к дому. Девочка сделала два шага, но потом остановилась, обернулась и спросила:
– А можно я пойду с вами?
– Нет, – твердо сказал отец.
– Нет, – сказала ведьма.
– Почему?
– Иди домой! – повторил мужчина. Ведьма промолчала.
Когда Таура ушла, хозяин провел гостью во двор. Ведьма старалась не смотреть по сторонам, чтобы невольно не причинить вреда скотине и домашней птице. Самой же потом придется снимать собственный сглаз.
– Уже четвертый день. Ни капли, – пожаловался мужчина.
– Это плохо. Ты знаешь, что это может быть?
– Приходящий Ночью?
– Можешь называть его так. Но у него есть настоящее имя…
– Не надо! – вскрикнул мужчина. Ведьме показалось, что он сейчас бросится на нее и зажмет ей рот ладонями.
– Хорошо, – она кивнула. – Это действительно может быть Приходящий Ночью.
Мужчина опустил руки. Он был испуган.
– Но, быть может, ваша корова просто больна.
– Ни единой капли, – негромко повторил хозяин. – Уже четыре дня.
– Я посмотрю, – ведьма вошла в стойло, где, лениво пережевывая жвачку, дремала понурившаяся корова.
– Осторожней. Она у нас с характером, – предупредил отец Тауры.
– Ничего. Я ее не разбужу, – ведьма провела рукой перед глазами животного, что-то негромко сказала. Затем присела на корточки и внимательно осмотрела вымя.
На первый взгляд все было в порядке.
– Где вы ее пасете?
– Обычно сразу за домом.
– Недалеко?
– Рукой подать.
– А на ночь загоняете сюда?
– Да.
– Ворота запираются?
– Да. Изнутри на засов.
– Сено даете?
– Сейчас только свежую траву.
– Где косите?
– Возле леса.
Ведьма встала, обошла корову кругом, похлопала по бокам, провела по шее, заглянула в уши. Обхватив голову животного, попыталась услышать…
– Это не Шар…
– Тихо! – вскрикнул хозяин.
Ведьма запнулась. Выдержала паузу.
– Это не Приходящий Ночью. На вымени нет омертвевших участков. И шкура чистая… Нет, это не он.
– Тогда почему нет молока?
Ведьма внимательно глянула на мужчину. Сказала уверенно:
– Она скоро сдохнет.
– Она болеет?
– Нет, корова здорова. Но скоро она околеет.
– И потому она не дает молока?
– Верно.
Мужчина хмыкнул, недоверчиво покрутил головой.
– Она что, чувствует собственную смерть?
– Да.
– Так что же с ней случится, ты можешь сказать?
– Не знаю.
– Звучит странно. Но я верю тебе, Мама…
Что же именно случится, это ведьма узнала скоро. Слишком скоро. Уже утром…
Она осталась ночевать у хозяев. Таура обрадовалась гостье, но было поздно и сразу после ужина девочку отправили спать. Взрослые еще какое-то время сидели за столом в полумраке, говорили о крестьянских заботах, жаловались на нелегкую жизнь, сетовали на плохую погоду, а когда окончательно стемнело, тоже легли.
