А теперь вот нашёл себя среди опасностей и ужаса.
Итак, Мушкет улыбнулся и произнёс:
— Здорово, братан! Добро пожаловать в наш маленький ад!
И он сдержал своё слово — ад тут был, и действительно небольшой.
Мушкет провёл меня по двум кругам — сначала запихнув меня в комнату, где пили украинскую горилку, а затем повёл меня в бар, который оказался маленьким ресторанчиком при пустующей гостинице.
…Наутро, когда у меня раскалывалась голова, в мою дверь аккуратно постучали.
На пороге стоял человек в аккуратном комбинезоне, в расстёгнутом вороте которого виднелся повязанный не без изящества галстук. Он был коренаст, широкоплеч и одет не без изящества. У него была красивая прическа и румяное грустное лицо.
Он отчего-то извиняющимся голосом, и что уж совсем удивительно, по-английски справился о моём самочувствии. Я отвечал ему по-русски, но он опять спросил меня по-английски, кем я прихожусь Николаю Павловичу.
Мне это стало напоминать алкогольный бред.
— Have you come with Nikolai Pavlovich?
[3]
— опять очень тихо спросил он.
— Yes, — ответил я.
— With that Nikolai Pavlovich?
[4]
— человек протянул руку.
— Yes.
— Will You work for us?
[5]
Я пожал ему руку, стараясь дышать в сторону и ответил:
— Hardly likely.
[6]
Наконец он представился:
— My name is Kravets. Anatoly Kravets.
[7]
Я назвал себя, и обнаружил, что он не выпускает мою руку из своей. Ладони были у него тёплые и будто плюшевые.
— No, — сказал я ещё раз. — I am just passing by.
— Ah, travel? Very nice… On the way… So you — are passing by. Tell me, for how long have you known Nikolai Pavlovich?
[8]
— Twenty years,
[9]
— уже неохотно сказал я. Я уже понял, что это сумасшедший, но всё же спросил: — Why do you speak English?
[10]
— You know, I gave myself a vow to speak either English or Ukrainian, — сказал Кравец. — I'm Ukrainian. And I doubt you speak Ukrainian.
[11]
— No way.
[12]
— So will you'll work here?
[13]
— I do not know.
[14]
Ещё немного, и я его стукну и всё спишу на похмелье.
— It's not easy here, but I like Nicholas Pavlovich. He is a great scientist. There are few of us here, — сказал Кравец, — we are all very busy; I work in the Ukrainian team, but I really like the way Nikolai Pavlovich works.
[15]
Он снова выжидательно посмотрел на меня и наконец сказал:
— I would be glad to be of use to you some day.
[16]
— Thanks, — уже с нетерпением пробормотал я. — Good luck.
[17]
И захлопнул дверь.
Глава пятая
Мюллер хмыкнул:
— Я всегда жалел, что вы работаете не в моем аппарате. Я бы уж давно сделал вас своим заместителем.
Юлиан Семёнов
«Семнадцать мгновений весны»
Москва, 30 апреля. Сергей Бакланов по прозвищу Арамис. Оружие на Зоне. Секрет Атоса — промышленная добыча артефактов.
— А зачем ты гоняешь своих подопечных на выходы с оружием? Не логично было бы просто ещё двух господ военнослужащих нанять?
— Нанять! Ишь ты какой! У меня бюджеты, да и ты пойми, что выходы у нас это не обязанность, а привилегия. За них платят дополнительно, собранное тоже учитывается, каждая копеечка не лишняя.
А оружие здесь нужно — мало ли кто на городок полезет, тут каждый ствол важен. К тому же, если на тебя выйдет одиночный мутант, то сконцентрированный огонь нескольких человек его таки уложит.
Первым делом, я запретил для бывших совграждан личное оружие, кроме автомата Калашникова. Потому что у меня контингент — учёные, некоторые сходят с ума и выписывают себе какую-нибудь пукалку типа «Узи», которая не спасёт ни от кого: ни от зверья, ни от лихого человека.
Более того, наш кандидат наук ещё себе отстрелит что-то, играясь.
А вот с Калашниковым всё проще — так или иначе, все они прошли военную кафедру, или там Начальную Подготовку и выучили неполную сборку-разборку.
Сборка-разборка в нашем поколении это вообще как пароль.
Все помнят, ночью разбуди филолога или химика, так он тебе забормочет: сначала отъём магазина, передернуть затвор, контрольный спуск, потом снимается крышка коробки, потом — пружина, затворная рама и вытряхивается затвор, потом газовая трубка с накладкой. Шомпол и пенал можно не вынимать, потому что это никого не…
Он сглотнул последнее слово.
Всё было вполне логично. Логикой он всегда славился…
— Они тренируются — по мишеням. Или там по пивным банкам, к примеру.
— Нет, а зачем?
Действительно — зачем? Философский подход Атоса мне жутко нравился.
— А они не стрелялись ещё?
— У французов был случай три года назад. Но человек попался порядочный: написал письмо, завещание, вышел из домика, выбрал место, чтобы ничего не запачкать… Одно слово — культурная нация.
