Антарктика!
Ноги сами понесли Леру в свою комнату. Неприятную встречу с женихом словно щелчком вытолкнули из головы. Лодка уходит через неделю, а ненавистная свадьба — через две! Лера вытащила из-под подушки снимок родителей. А может, ее судьба будет другой?
— Прости, деда, — решительно прошептала Лера, вставая на цыпочки и сдергивая с веревки над кроватью лоскутки нехитрого самодельного белья, которое, исколов пальцы в кровь, научилась шить из старых тельняшек и прочего бесхозного тряпья. — Свадьбы не будет.
Плотно закрыв дверь и вытащив из-под кровати запасной рюкзак, она принялась собирать вещи, стараясь не шуметь. А управившись, долго не могла заснуть.
— Ну, что ты все колобродишь? — потер слипающиеся глаза показавшийся из-за перегородки Ерофеев.
— Не спится, деда, — отозвалась из сумрака возящаяся с чайником Лера, наливающая в кружку воду. — Ложись, не обращай внимания.
— Случилось чего?
В несколько глотков осушив жестянку, девушка вернулась в смятую кровать.
— Монстр из головы не идет. И как дядя Миша не боится, раз за разом…
— Рожать тебе пора, а не на эти страсти глядеть! — покачал головой Ерофеев, исчезая за переборкой. — Спи.
Но стоило укутавшейся одеялом Лере закрыть глаза, как перед ней снова вставало отрешенное детское личико с бугрящейся кожей, в ротик которого неторопливо вбирался неимоверно длинный язык. Еще в раннем детстве, когда ей становилось страшно, девушка начинала мысленно рассуждать сама с собой, и от этого всегда становилось легче. Чего она трусит, в самом деле? Все давно закончилось. Дядя Миша убил тварь, а Лера цела, лежит в своей кровати…
Лере вспомнилось, как однажды кто-то из подруг мрачно пошутил: дескать, добытчики и охотники навроде Батона — это рыцари, а мутанты — драконы. Да, они все сейчас живут в кошмаре, только не выдуманном, а настоящем, и очень-очень страшном. Думали люди двадцать лет назад, какой мир завещают ее поколению? Вряд ли. Да и о чем, вообще, способны думать люди, с легкостью превратившие поверхность в отравленную пустыню, присыпанную пеплом давно исчезнувших городов, с которым изредка водил хороводы все такой же беззаботный ветер.
Ветер. Кое-кто из ее подруг даже понятия не имел, что это такое. То есть, знали, конечно, по рассказам других, но чтобы ощутить его кожей… Все-таки как хорошо, что Лера однажды встретила дядю Мишу. Точнее, приготовила лучшую приманку, тем самым победив в негласном конкурсе на расположение необщительного одиночки.
Она улыбнулась, не открывая глаз, вспомнив, как однажды битый час пыталась объяснить непонятливому Юрику, что такое туча.
Да-а… Повезло ей.
Непобедимый рыцарь Батон, победитель драконов, и его отважный оруженосец Валерия Степанова…
Лера так широко зевнула, что даже зажмурилась. Мысли путались, плавно превращаясь в вязкую патоку. Еще через некоторое время свернувшаяся калачиком девушка мягко провалилась в объятия сна.
Глава 3
MOPE ЗОВЕТ!
После того как Ежи и Марк на скорую руку ввели обитателей убежища в курс дела, на срочно организованном Совете старейшин стали обсуждать два самых насущных вопроса — еды и электроснабжения.
— Грибная плантация от реактора уже пятнадцать лет работает, — разводил руками начальник отдела питания. — А овощи? С ними как быть? Им круглосуточный уход нужен.
— Ваше руководство доложило, что автономной системы жизнеобеспечения хватит еще… — Ежи мгновение колебался, встретившись с цепким взглядом сидящего во главе Совета Боровикова. — Надолго.
— Надолго это на сколько? — спросили из зала.
— Вернуться они точно успеют, — степенно ответил Боровиков.
— А с отоплением как быть? — подняла руку худенькая девушка с запавшими глазами. — Нам детей в яслях морозить нельзя.
— Товарищи, все решаемо, — примирительно подняв руки, успокоил глава старейшин. — Все вопросы по мере поступления.
— Почему вы уверены, что в этой Антарктике вообще что-то есть? — снова поинтересовался кто-то.
— Да что ж они все об одном и том же, — коротко переглянувшись с Ежи, с досадой пробормотал Марк. — Расселись тут, как на пресс-конференции.
— Как уже было сказано ранее, — стал терпеливо отвечать тот, — в нашем распоряжении оказались ценнейшие документы и карты, указывающие на возможное местонахождение хранилища искомого вируса.
— Вот именно, возможное! Документы… А вы и расселись, уши развесили, ага, — с заднего ряда поднялась дородная бабища с поросячьей мордой и, подбоченившись, воинственно оглядела присутствующих. — Лодку они нашу стибрить захотели, вот что я скажу, ага! А вы свою заведите, а на чужое не зарьтесь!
— Да нет же… — смутился под неожиданной атакой Ежи. — Говорю вам, миссия у нас. Люди в вопросе подготовленные. Я, к примеру, бывший аспирант Гданьского медицинского университета.
— Аспирант он… Тогда документ за подписями кажи, — делая ударение на последний слог, продолжала наседать толстуха, уже прорываясь к столу старейшин. — А то знаем мы таких, слышали, гастролеры какие-то, ага. Мы вам не профуфырки какие-нибудь, а жены офицерские! Давай сюда!
Видя растерянность калининградских гостей, похрустывающее грибом дородное бабье племя, рассевшееся на галерке, поддержало товарку одобрительным гомоном.
— Ты Михална, раньше времени-то воду не кипяти, — осадил крикунью Ерофеев.
— А ты, Ерофеич, тоже хорош, уши развесил, ага, — Михална грозно нависла над председательским столом. — Мы даже толком не знаем, что они за птицы такие!
— Ладно-ладно, покажи ей, — как от головной боли поморщился Ежи и кивнул сидящему рядом Марку. — Не отстанет ведь.
— Нукась посмотрим, ага. Так, от временно исполняющего обязанности командующего калининградской группировкой западного военного округа генерала Федотова. Официальная просьба… — послюнив палец, толстуха развернула протянутый Марком лист и, чуть шевеля мясистыми губами, стала быстро читать. — Мужики, вы же солдаты, вы же давали присягу… знаю, нет больше той страны, но спустя столько лет в Приморске, настоящее чудо… О-о-ой бабоньки! — не добравшись до конца, пронзительно заголосила она, прижимая руки с комканым письмом к груди. — Че ж это делается-то! Мужей-то наших забирать пришли-и, ага!
— Вы что делаете! — вскочил со своего места Ежи. — Это же официальный документ! Верните сейчас же!
— Охолонись, курица! — не выдержал вскочивший с места Тарас, рослый плечистый мужик с густыми висячими усами. — Чего перед людьми позоришь!
— Не пущу-у! — решительно скатившись с возвышения, на котором располагался председательский стол, толстуха с воем вцепилась в нахмурившегося мужа. — Тридцать лет боками терлись, пацанье сопливое, куда я одна-а-а! Пусть забирают свою лодку и катятся к черту на рога!
