Книга Метро 2033. Ледяной плен, страница 27. Автор книги Игорь Вардунас

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Метро 2033. Ледяной плен»

Cтраница 27

— Юра, Миша-а… — взывал срывающийся на рыдания и всхлипы тоненький женский голос. Слышался слабый стук кулачков по крыше маршрутки. — Андрей Ефимович, это вы написали? Тут есть кто-нибудь? Помогите!

Охранник узнал голос. Это была Зина, молоденькая продавщица из киоска через дорогу, в котором вечно скучающие на посту охранники парковки регулярно затаривались кроссвордами и глянцевой дребеденью с голыми девицами.

Открывать было страшно. За прошедшие сутки радиоактивное облако должно было полностью сгуститься над местом взрыва. Все, кто находился снаружи, были обречены на страшную смерть от радиации. И зачем он только сделал ту надпись? Ведь она могла привлечь не только спасателей, но и пораженных облучением горожан, которым уже ничем нельзя помочь. Спасательная бригада по-любому бы проверила стоянку, привлеченная остовом перевернутой маршрутки.

И он не впустил девушку.

Тук…

— Ау-у! Тут есть кто-нибудь? Пожалуйста, помогите, Богом прошу…

Тук-тук!

Охранник нарочито громко — чтобы заглушить слабеющие крики и негодующий внутренний голос — звенел банками с тушенкой и другой жестяной утварью, механически сортируя содержимое «нивы». Он действительно не мог ей помочь. Не мог! Не мог?..

К вечеру мольбы постепенно стихли.

Постояв некоторое время перед маршруткой и убедившись, что с той стороны действительно не доносится никаких звуков, Михаил решился выйти посмотреть. Все-таки, как-никак, изредка перекидывались парой слов. Если умерла, нужно хоть похоронить по-человечески, чтобы собаки не разодрали. Лопата, опять же, имеется…

Зины на улице не оказалось. Сигнальную надпись на крыше «газели» полностью скрывали под собой бурые потеки, к которым прилипла пара ногтей с потрескавшимся лаком и длинная прядка русых волос. От входа через дорогу, в сторону выжженного сквера, тянулся прерывающийся кровавый след.


С того самого дня он и начал пить. Найденные в прицепе «Нивы» два непочатых ящика водки были бережно переправлены в квартиру-палатку. Теперь в привычные походы за содержимым автомобилей его всегда сопровождала бутылка. Еще в учебке им вдалбливали, что спирт частично снимает воздействие радиации на организм. Сначала Михаил прикладывался помаленьку, а потом стал отчаянно нажираться, еле добираясь до палатки, либо просто засыпая на том месте, где водка играючи дергала за выключатель мозгов, на какое-то время притупляя теснящуюся в груди боль от утраты семьи и мира.

На шестой день его нашли — в беспамятстве распростертым на полу четвертого этажа.

— У меня один! — подозвала троих спутников высокая фигура в длинном плаще с накинутым на противогаз капюшоном.

— Живой?

— Сейчас посмотрим, — встав на одно колено, человек потрогал пульс. — Ага. Пьяный в салат!

— Харя, осмотрись тут быстренько, мало ли кто еще есть. Вооружен?

— Пузырь да дубинка.

— Как думаешь, Типун, облученный?

— Фиг знает, — откликнулся склонившийся над охранником человек. — Внешних признаков не наблюдаю. Вот наспиртовался он точно по горлышко, аж сквозь фильтры несет.

— На пятом палатка стоит, консервы кое-какие и ящик с лишним водяры! — отозвался вернувшийся с разведки Харя. — Шикует мужик!

— Документы, паспорт?

— Охранник. В палатке форма в углу.

— Вот кто послание накарябал, значит. Палатка и все остальное откуда?

— Видно по машинам шукал — у половины стекла битые и замки сорваны.

— Как думаешь, коробки на ходу? — первый человек оглядел стоянку.

— Теоретически… Стоят они, конечно, низко. Если покопаюсь, может, и заведу какую. Есть пожелания? Тут нам теперь целый автосалон — какую хошь выбирай!

— Без разницы. Главное, чтобы ехала. Ладно, будите спящую красавицу!

— Э! Братуха, подъем! — откинув капюшон, Харя стянул противогаз с взмыленного лица, которое, в пику кличке, оказалось вполне приличным.

Подталкиваемое носком ботинка, распростертое тело громко икнуло, а затем, с трудом разлепив губы, многозначительно изрекло:

— Остмякое!

— Чего? — не разобрал тот, которого звали Типун.

— Оставьте… меня… в покое… — с невероятным трудом вытолкнул из себя пьяный, с усилием переворачиваясь на живот.

— Ну, извини, — Типун тоже снял противогаз и беззлобно сунул лежащему сапог под ребро, — что потревожили ваше высокоблагородие-с. Нижайше просим прощения-с.

— Вы кто? — не открывая глаз, поинтересовался прижавшийся к полу щекой охранник.

— Ты сообщение написал?

— Какое… Где?

— Там, на маршрутке.

— Ну да… — пьяный пошевелился и, разлепив, наконец, глаза, с удивлением посмотрел на окруживших его людей, часто моргая. — А вы кто?

— He дуркуй, пока до чертей не допился. Хотя курсом идешь верным. Я лично еще неделю назад был учителем истории. А теперь вот в диггеры подался. К северному побережью идем. В Пионерск или Светлогорск.

— А какой смысл…

— Курортные зоны, — продолжил диггер. — Врезали вроде сюда и по Балтийску в основном. Говорят, что там отделались легче, чем в Кениге. Дотуда только импульс докатился. Здесь теперь по-любому не выживешь, факт. Облако уже полностью осело. Так что пакуй манатки, нам лишние руки не помешают.

— Идите в жопу! — тихо всхлипнул мужик. — Тут отсижусь.

— Жопа, старик, теперь понятие бесконечно растяжимое! — фыркнули в ответ. — Да и надолго ли тебя хватит? Дней пять максимум, а потом гарантированно кони двинешь.

— Не гони! У меня тушла и «беленькой» полно… — упрямо пробормотал пьяный.

— А когда закончатся, в ларек за догоном сбегаешь? — усмехнулся Типун. — Пешком, без «химзы» и намордника?

— Огнестрел какой-нибудь есть? — потеребив лямку пузатого рюкзака, деловито поинтересовался Харя.

— Да, там, — с трудом приподнявшись, охранник неопределенно махнул рукой. — В будке. «Макар» в сейфе лежит.

— Добро. В дороге пригодится. Витек, посмотри.

— Звать-то тебя как? — Типун помог охраннику подняться.

— Михаил… — хотя к чему теперь эти бессмысленные ярлыки, набитые в паспорте, шершавые листки которого теперь годились разве что на бумагу для самокруток. В мозгу промелькнуло армейское прозвище, которое он получил за регулярные посылки с выпечкой от жены и матери, каждый раз бережно завернутой в пахнущую домом тряпицу. — Батоном меня зови.

— Господином, что ли? — с заметным акцентом спросил один из мужиков.

— А?

— «Батоно» по-грузински означает «господин». Ты, случаем, плеткой орудовать не любишь?

— Это у меня из-за хлеба, — попробовал по-дружески объяснить Батон.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация