— Вы о чем? — дрогнувшим голосом спросила Лера, с затаенным дыханием слушая странные речи поляка.
— Пока не знаю, — снова погружаясь в свои мысли, задумчиво пробормотал Ежи. — Пока не знаю…
— Вот ты где! — дверь в каюту приоткрылась, и на пороге возник Колобок, держащий на ладони мышь. — Зверье вернулось, тебя нет, а режим пока еще нарушать нельзя, слабенькая ты.
— Это я ее вызвал, Виктор, не бушуй, — вступился за девушку Ежи. — Нужно было поговорить с глазу на глаз.
— Успеется еще, — ответил медик и тоном, не терпящим возражений, скомандовал: — А ну, сейчас же в койку и принять горизонтальное положение!
— До свидания! — попрощалась с обитателем каюты послушно поднявшаяся Лера.
— Поправляйся! — кивнул Ежи. — Уйти… — чуть слышно пробормотал он, когда за девушкой тихо закрылась дверь, и залпом опрокинул в себя остатки сивухи.
Внезапно лицо поляка исказила гримаса боли, а по съежившемуся телу пробежала судорога. В следующую секунду скатившегося под стол Ежи вырвало в мусорное ведро. Едва не захлебнувшись, обессиленный сильнейшими спазмами человек расшнуровал ботинок и, морщась, принялся стягивать носок. Ужаленная неизвестным африканским существом нога почернела от стопы до колена, вены посинели и вздулись, словно переваренные макаронины.
Инфекция? Или яд?
Ежи никому не сказал об укусе: зачем понапрасну тревожить команду? Даже когда через неделю ступня начала темнеть и все тело стало скручивать болями и рвотой, он все равно не пошел в медпункт. Не хватало загреметь в койку или, что еще хуже, в карантин, когда у него столько важной работы! Вылечится на базе, когда они доплывут, осталось потерпеть совсем немного.
Если доживет.
* * *
«2 ноября 2033 года.
Вчера, ровно в четыре часа ночи, неожиданно начался шторм. Едва метеоролог Савельев доложил о состоянии погоды за бортом, как все системы навигации неожиданно начали сбоить. Не в силах совладать с техникой и рискнув выбраться на палубу, мы обнаружили, что идем в полосе тумана, настолько густой, что изредка казалось, будто „Грозного“ завернули в перину. Мороз по коже. Однако ребята на палубе не расходились, хоть и видно было, что шибко струхнули. Словно что-то держало нас. Быстро идущее параллельно ходу белое марево озарялось частыми сполохами и раскатами грома, такими оглушительными, что казалось, будто сами черти кидались в нас камнями. А затем кто-то несколько раз крикнул, что примерно в двух часах к юго-западу ослепительные вспышки на мгновение освещали силуэт гигантского корабля, медленно проходящего тем же курсом.
Позднее техника выдала сбивчивые данные:
Расстояние: 3480 метров.
Курс: пеленг один-ноль-семь.
Скорость: 8 узлов.
Брешет, или…
Голландец?
Еще недостаточно потерял мозги, чтобы верить надуманным россказням. С перепугу чего не померещится.
Тем временем качка и помехи усилились, словно мы угодили в сильное магнитное поле, излучаемое объектом невероятных размеров.
Чертовщина какая-то. Приказал погружаться, от греха подальше…»
* * *
В столовой базы «Новолазаревская», где еще совсем недавно судили посягнувшего на пингвинье мясо Крюгера, были снова расставлены столы и стулья. В дальнем углу помещения, над тускло подсвеченным стареньким бильярдным столом, склонились Макмиллан и британский спелеолог Коротышка Джек, со степенным азартом взрослых людей резавшиеся в американский пул.
— Зря ты не выдал Крюгеру нормальную маску.
— Перебьется. Он все равно не жилец.
Поцарапанные, начисто лишенные краски, с кое-как подмалеванными номерами шары, как и двадцать лет назад, со звонкими беззаботными щелчками перекатывались по столу.
— Фол, — после очередного удара объявил Макмиллан. — Игра с руки.
Его соперник, задумчиво разглядывая поле, стал располагать биток на поверхности стола, подыскивая возможность хорошего удара по некоторым из оставшихся прицельных шаров.
— Там это!.. — нарушая тишину, с порога оживленно затараторил шумно ввалившийся с улицы Бак, на ходу откидывая припорошенный снегом обшитый свалявшимся мехом капюшон куртки и сдвигая на лоб защитную маску. — Корабль, парни!
— Дурак, всего в сорок лет окончательный дурак! — не оборачиваясь, усмехнулся в бороду Джек и ловко стукнул кием по шару.
— Ты что, снова после вчерашнего плохо проспался? — не сводя глаз с шара, невозмутимо поинтересовался в свою очередь изогнувшийся над выцветшим сукном Макмиллан. — Запомни, не перестанешь тусить с бельгийцами, скоро совсем от их наркоты рехнешься. Это наверняка просто кит, сейчас как раз сезон миграции.
— К черту кита! Говорю тебе, это самый настоящий корабль! — не сдавался Бак, поросячьи глазки которого сияли лихорадочным огнем детского восторга. — Я в бинокль его видел! Подлодка! Около десяти миль к северо-востоку от Королевы Мод, флаг Конфедерации… Это южане! Нигеров приплыли вешать…
Позабыв про свой удар, техасец с такой силой повернул голову к толстяку, что с нее чуть не слетела шляпа. В следующее мгновение, побросав на сукно кии, игроки, громыхая ботинками и напяливая на ходу куртки, выскочили на улицу вслед за Баком.
Глава 12
ЗЕМЛЯ КОРОЛЕВЫ МОД
Молодые члены экипажа никогда не видели ни льда, ни корабля таких габаритов. Когда-то напоровшаяся на льдину махина размером с авианосец, словно церковь увенчанная куполами трех исследовательских зондов, снабженная радарными установками и спутниковыми тарелками, была наглухо вмурована в лед и густо опутана хрустальными сосульками, свисающими отовсюду.
— Российская научно-исследовательская лаборатория, — Тарас оглядел медленно проплывающий над лодкой корабль. — Полностью автономная, способная месяцами оставаться в открытом море. — Про корабль когда-то даже специальную передачу по телевизору показывали. Он сюда к нашим, на «Новолазаревскую», регулярно ходил.
— Вот это махина! «Лев Поликарпов», — задрав голову, Савельев прочитал полустертое название на борту.
— Оно, — не поворачиваясь к нему, согласился Тарас.
«Лев Поликарпов»! Тот самый корабль, на котором когда-то уплыли родители!
Укутанная в армейский бушлат, с низко натянутой на уши шапкой Лера, приоткрыв рот, зачарованно смотрела наверх. Сердце, окрыленное обманчивой надеждой, отчаянно забилось, а на бледных щеках, обрамленных выбившимися из-под шапки волосами, алыми бутонами расцвел румянец. К радости Колобка и всей команды, девушка быстро шла на поправку. Длительный покой, питание и небольшие порции свежего морского воздуха сделали свое дело.
— Какой огромный! — с благоговением выдохнула девушка. — Наше убежище и то меньше!
— Так и есть, — согласился Тарас. — Плавучий дом-лаборатория. В России раньше такие штуки на совесть строили. Назад, видимо, шел…
