Но ржавый металл не выдержал, и человек закричал, ощущая, как под ним стремительно разрушается непрочная опора. В следующее мгновение он, перевернувшись в воздухе, обрушился вниз с трехметровой высоты.
* * *
Некоторое время распластавшийся Крюгер отчаянно кашлял, наглотавшись ржавой пыли из поднятого падением густого облака. По глазам резанул яркий свет, и их пришлось зажмурить, давая привыкнуть к новым условиям. Открытые участки тела сковал жуткий холод, поэтому Ханс на ощупь достал из рюкзака перчатки и шапку и лишь после этого решил наконец осмотреться.
Он находился на краю круглой бетонной площадки, на полу высеченной в массиве льда высокой пещеры. Позади места падения, в крошащейся высокой бетонной стене, была сделана овальная дверь с круглой ручкой, похожая на корабельную. Дверь была слегка приоткрыта, а на ее торце выцветшей белой краской по трафарету было выведено «211», и чуть ниже надпись на немецком: «Береговой пост № 4».
Откатившаяся в сторону банка с бобами непременно свалилась бы с края обрыва, если бы не препятствие, бывшее единственным сооружением на площадке. Поднимавшийся Крюгер так и застыл на четвереньках, медленно поднимая голову. Над ним, возвышаясь до самого потолка, подобно каменной глыбе, застыло огромное орудие береговой обороны. Вытянутое дуло, напоминавшее ствол толстого дерева, было нацелено на далекий проход в узком ледяном ущелье, где едва различимо искрилось подсвеченное солнцем море. На вылизанном атлантическими ветрами металлическом теле был изображен черный крест с белой окантовкой.
Поднявшись с колен, Крюгер подошел к застывшему орудию, осматривая покрытые сосульками старинные вентили и рычаги наведения, до которых уже черт знает сколько не дотрагивалась человеческая рука. Немец попытался определить видимую через амбразуру местность, но не узнал ее.
— Что за черт? — вымолвил он удивленно.
Осторожно заглянув в проем за своей спиной, он потянул заскрипевшую дверь на себя и вошел в сумрачное помещение. Под подошвами ботинок зашуршал мелкий мусор, хрустнуло битое стекло. Перед замеревшим на пороге Крюгером простирался длинный коридор-галерея, с одной стороны освещаемый солнечным светом, проникавшим через узкие вытянутые бойницы, расположенные на равном удалении друг от друга. В противоположном конце виднелась такая же дверь, распахнутая настежь, а за ней — темнота.
Но внимание Крюгера привлекло не это.
Где-то посередине между дверью и изгнанником на полу, неестественно вывернувшись и прислонившись к стене, сидел припорошенный инеем человек, облаченный в форму немецких войск. Приблизившийся Ханс изумленно оглядел останки, из-за постоянного холода так и не разложившиеся толком. На обледеневшей каске скалящейся посмертной улыбкой мумии с вваленными глазами белой краской была выведена эмблема: две молнии, SS. Валявшийся на полу угловатый «шмайссер» с истлевшим, словно дохлая змея, ремнем, был прислонен заржавленным дулом к согнутой в колене ноге.
Присев напротив, Крюгер, борясь со страхом и тошнотой, оглядел иссушенные человеческие останки. Сейчас он, уважаемый биолог с докторской степенью, человек, последние двадцать лет уверенный, что исходил ледяную пустыню вдоль и поперек, созерцал невесть откуда тут взявшегося солдата «СС», жившего и дышавшего много лет назад. Своего земляка.
Невероятно. Непостижимо…
Ощущение какого-то нелепого маскарада, фарса, задуманного свихнувшимся режиссером, не покидало мозг, за тридцать лет привыкший перерабатывать лишь четкие научные выкладки и факты.
Как? Откуда?!
Вопросы взбесившимся табуном полезли в голову, напирая друг на друга. Тот факт, что Ханс попал на непонятно когда здесь отстроенное и, что менее всего объяснимо, не обнаруженное до сих пор фашистское укрепление, более не подвергался сомнению. Изгнанник еще раз оглядел труп, словно сахарной пудрой припорошенный инеем, и решительно стиснул зубы. Ему требовалось последнее подтверждение, и он был обязан его получить. Проглотив подступивший к горлу ком и медленно стянув перчатки, Крюгер дрожащими пальцами стал осторожно расстегивать ледяные оловянные пуговицы на мундире солдата. Пошарив во внутреннем кармане, он вытащил на свет пожухлую книжечку в кожаном переплете и, поднеся к глазам, осторожно перелистнул хрупкие, пожелтевшие от времени листки.
— Хольм Гиблер. Дата рождения — шестое июля тысяча девятьсот одиннадцатого года, — дрожащими губами прочитал он и поверх книжки посмотрел на улыбающийся каким-то своим вечным мыслям череп, поникший под весом каски. — Но как это может быть?
В этот момент из раскрытой в противоположном конце коридора двери с низким гулом налетел порыв ветра, и поежившийся Крюгер нервно огляделся, словно застигнутый на месте преступления вор. Облизнув пересохшие губы, он не глядя засунул документы погибшего солдата в нагрудный карман своей куртки и поднялся на ноги, при этом задев носком ботинка звонко бухнувшийся на пол автомат.
Отойдя на несколько шагов, Ханс обернулся со странным ощущением, что может ничего не увидеть. Будто давно истлевшие останки на самом деле были фантомом и могли враз испариться за его спиной. Поникший солдат сидел на своем месте, но Крюгер все равно ощутил пробежавшую вдоль позвоночника дрожь. Неожиданно вскрытое нацистское гнездо, все эти годы находившееся у них под ногами, пугало и завораживало одним фактом своего существования.
За второй дверью обнаружился широкий, облицованный плиткой коридор с покатым арочным потолком, по обе стороны от которого тянулись массивные железные двери высотой под два метра. Различив на полу бесформенные силуэты, оказавшиеся телами застигнутых внезапной и загадочной смертью людей, и не спеша идти дальше, Ханс попытался проанализировать ситуацию.
Итак, им сделана находка, представляющая невероятную ценность для мировой истории, но вынужденная бесславно догнивать свой век во льдах, ввиду того, что мировая история вот уже два десятка лет как кончилась.
Крюгер ухмыльнулся своим мыслям.
Что еще интересного?
Обнаруженные им останки эсэсовца и скорчившиеся на полу тела в коридоре явно говорили о том, что на базе были люди. И как-то ведь они сюда попали… Значит, тут есть выход на поверхность, и его можно найти — а раз так, он его обязательно отыщет. Но чтобы двигаться дальше, изгнаннику по-любому был нужен свет, иначе он неминуемо заблудится. Только где его взять? Крюгер прищурился, всматриваясь в надписи на дверях.
— «Склад боеприпасов», «Столовая шестой строительной бригады», «Комендантская», — он шепотом читал ближайшие истертые таблички, едва различимые в полосе бледного света.
Вот если бы попался какой-нибудь склад или, на худой конец, хозблок, он бы точно смог смастерить из чего-нибудь самодельный факел. Найти что-то из местного инвентаря, исправное по прошествии сотни лет, он, разумеется, не рассчитывал. Но ведь в медпункте могли сохраниться хотя бы бинты?
Наугад заглянув в пару ближайших дверей, Ханс обнаружил небольшой кабинет коменданта с посеревшим от времени столом и ржавым металлическим шкафом в углу. Перешагнув через лежащий прямо у входа странно покореженный, словно его жевали, алюминиевый стул, Крюгер вошел в комнату.
