— Было много парней, — повернулся Фред. — Один зашел совсем недавно. Зовите меня, в случае, если будут какие-то проблемы с посетителями. Собралась одна правильная публика, но мы уважаем людей господина Тондо и всегда им поможем.
— Благодарю, — улыбнулся я. — Надеюсь, помощь сегодня нам не понадобится — зато зелья и девочки будут отменными…
Весь разговор с привратником я затеял ради того, чтобы получить «ментальное фото» культиста, и это мне удалось.
Я вошел внутрь, осматриваясь.
Фойе отеля преобразилось, превращенное в танцевальную площадку. На возвышении расположился диджей — существо неопределенной половой принадлежности, облаченное в андрогинный кафтан. Волосы его были разукрашены в самые кислотные цвета и собраны в косички наподобие проводов.
Он суетился над аппаратурой, подобно шаману. Прикоснувшись к его мыслям, я увидел сумасшедший хоровод сэмплов — диджей выхватывал их из угара принятого накануне наркотического коктейля целыми последовательностями и сочетал в самых неожиданных комбинациях. Грохочущие колонки извергали из себя горячечную смесь хеви-метал, синтопопа и транса, с вкраплениями завывающих сирен, флейт и дудок…
Несколько энтузиасток, освободившись от одежды, вылезли на импровизированную сцену, сооруженную из остатков мебели. Потрясая начесанными гривами, они корчились в разнузданной пляске.
Выпивка лилась рекой, и дилеры шныряли, продавая зелья посерьезнее прямо среди толпы. Хотя по времени вечеринка только началась, большинство пребывало примерно в той же кондиции, что и голые девицы, — публика собралась действительно «правильная» и времени даром не теряла.
Пробираясь сквозь нее, я видел людей в нарядах самых безумных покроев и сочетаний. Блестели обтягивающие виниловые брюки и полупрозрачные плащи, мелькали сварочные очки и шляпки с вуалями, шипованные ошейники, подвязки и напульсники. Полосы, клетки и узоры несовместимых расцветок и текстур… Во всем этом пестром, матовом и сверкающем хаосе находилось место даже для респираторов и щитков-наколенников, наподобие как у роботов. Присутствовали и датчики, разъемы, провода…
Но сколько ни шарил мой взгляд по толпе — я не находил нужного мне щуплого типа с усиками и козлиной бородкой, в коротком пальто и шляпе-котелке…
Все веселились. Там и сям пляска перетекала в объятия и поцелуи взасос. По углам это становилось уже беспорядочным совокуплением с произвольным количеством участников.
— Мальчики и девочки! — вопил ломающимся голосом диджей. — Только этой адской ночью, только в этом адском месте — все свои! Поделитесь своим огнем! Пусть он полыхает, как в аду!
Они делились… Скользя по одурманенным сознаниям, я натыкался на представителей разных сословий — от «отрывающейся» благополучной молодежи из университетского общежития до вполне зрелых представителей богемы, ищущих острых ощущений. Здесь были даже благообразные в повседневной жизни домохозяйки. Прибывшие «полетать на метле» дамочки отплясывали, скрывая возраст под экстремальным макияжем.
— О-о! — сладострастный стон прозвучал прямо в ухо, перекрикивая музыку.
На мне повисла девица в распахнутой малиновой шубке, под которой было только символическое белье. Я мягко стряхнул ее и продолжил путь к коридору.
Культист приехал сюда, чтобы искать меня. Вероятнее всего, он был еще на первом этаже.
— Галут и водка! — выкрикивал тонкоголосый диджей. — «Белый» и секс! Никаких правил, никаких запретов, никаких пределов! Только кайф! Черпай все Полной чашей, не упусти свое! Больше огня! Это адская ночь и адская вечеринка!
Держа руку на излучателе, я вошел в коридор и двинулся вдоль дверных проемов.
В номерах первого этажа я его не нашел — здесь были только несколько парочек, всецело поглощенных действием. На той кровати, под которой я спрятал фугас, расположилась в прострации целая компания. На полу валялись пустые шприцы…
Я не стал никого тревожить — оставил в блаженной дреме, вернувшись в фойе.
— Здесь нет комплексов! — верещал оратор, накручивая аппаратуру. — Нет комплексов, нет границ! Этот бочонок пива и пачка галута — бесплатно, от диджея! Берите! Пусть каждый получит этой ночью свое!
Я еще раз проверил толпу и начал подниматься по лестнице — обходя тех, кто на ней стоял, сидел и лежал.
Поднявшись на второй этаж, я остановился, ощутив неприятное предчувствие.
«Здесь его тоже не будет, — шепнул мне внутренний голос. — Все впустую. Он провел тебя».
Выругавшись и отогнав эти мысли, я продолжил поиск.
Номер, в котором я оставил второй ящик, тоже оказался занят. Дряхлая кровать скрипела и раскачивалась, пружины визжали. Неверный свет большой свечи, поставленной на комоде, освещал комнату, но вошедшая в раж парочка не заметила моего появления. Коротышка с волосатой спиной, голая девица с лицом, разукрашенным под японскую куклу.
Я понял, что он действительно провел меня. Мне стоило покинуть это место и ехать обратно к дому Тани. Вся затея пошла прахом. Надо было забирать свои вещи и отправляться прочь. У меня могло оставаться буквально несколько минут — прежде чем он…
Я успел пройти к комоду и открыть его, перед тем как ошеломленно замер.
То, что я увидел в окне, пригвоздило меня к месту. В сравнении с этим свет в заброшенной гостинице, удививший меня на подъезде, был просто ничем. Сейчас моему взгляду представилось нечто выходящее за все рамки — настолько, что впору было усомниться в собственной трезвости и здравомыслии.
И тем не менее это там присутствовало.
* * *
Он шагал к отелю через заросли — огненный исполин трех метров роста, походящий на средневекового воина в полных латах.
Глухой шлем с клиновидным забралом был увенчан длинными, изогнутыми вперед рогами. Алый свет полыхал в прорези и в пустых глазницах оскаленных черепов, в форме которых были выполнены наплечники. Алые начертания покрывали угольно-черные доспехи с головы до пят, линии находились в постоянном движении. Они вились спиралями с верхушек гротескных рогов, переплетаясь меж собой, как змеи, покрывали узорами все тело. В их движении, напоминавшем трепет языков пламени, рисовались оккультные символы зла, складывались нечестивые картины…
Не только размеры, но и пропорции бронированного чудовища были далеки от человеческих. Непомерно длинные голени кончались стальными башмаками-копытами — с каждым шагом он тяжко впечатывал их в грязь. Его шлем весил несколько десятков килограммов, а может быть, и весь центнер. Толщина брюшных и нагрудных сегментов, как было видно по стыкам, достигала не менее пяти сантиметров — словно у танка.
Оживший кошмар держал в стальных руках вещь, настолько же нереальную, как и облачение. Это была шестиствольная автоматическая пушка, уменьшенная копия тех разработок, которые применяются в боевых вертолетах.
Оснастить таким пеших стрелков было невозможно. Эти системы обладали скорострельностью от четырех до шести тысяч выстрелов в минуту, что означало — имели отдачу, которую не смог бы выдержать никакой, даже самый сильный боец. Кроме этого, ему пришлось бы таскать с собой боезапас, исчисляемый тысячами и десятками тысяч патронов…
