Разговор мог зайти слишком далеко, но аварийное освещение неожиданно выключилось, оставив только редкие крошечные лампочки у самого пола. Невозмутимый женский голос громом разнесся по коридорам:
– Обратный отсчет: десять…
Корникс вскочила на ноги. Такого поворота событий Сэр Коллоу не предвидел. Допризменной технике безразличны любые манипуляции со временем. Подхватив свою напарницу, он молнией полетел к выходу!
Обесточенные пилы оставались острыми и кровожадно поблескивали в пульсирующей алой мгле. Никс крепко обняла Джулиуса и нырнула в тени, стараясь забрать его с собой.
– Хорошая попытка, – прошептал он, когда зазубренные лезвия прошлись по телу.
К боли привыкнуть нельзя. Одурманивающая пелена перед глазами и обрывки формы на полу проклятого лифта. Еще совсем недавно дыра вовсе не казалась узкой.
Идеально отточенные движения со свистом рассекали воздух. Широкая полупрозрачная сфера нерушимым щитом накрыла Теней и все еще застывших во времени дивных, а за ее пределами бушевало пламя! Ни земли, ни неба, только грохот и гул.
Джулиус опустился на колени, упираясь руками в золотистое дно. Он уже не обращал внимания на осыпающие сферу обломки.
– Джулс! – Корникс осторожно хлопала его по щекам. – Я все понимаю, но с дивными что делать?
– Оставь, как есть. – Картинка перед глазами плыла. – Никуда они отсюда не денутся. На нас, между прочим, форма без знаков отличия. А моя вообще больше на тряпку похожа.
Как только огонь угас, а облака пыли и дыма постепенно начали рассеиваться, Тени покинули границы сферы.
Корникс старалась не шевелиться и не дышать.
– Очень больно? – зачем-то уточнила она.
– Раны глубокие. – Джулиус легко летел вперед, придерживая спутницу рукой. – Без реконструкторов не обойтись. Мне нужно быть целым уже завтра.
– Может, лучше пешком?
– На глупости не отвечаю, – отрезал он, набирая высоту.
* * *
После ужина девочки долго сидели в общем холле у камина под мерный стук капель в стекло. Дэн и Бэн избегали общества мисс Варлоу и покинули комнату, стоило ей появиться. С одной стороны, так было даже лучше, потому что девочки собирались заниматься, но с другой…
Импровизированные пиратские костюмы смотрелись на близнецах уморительно. Они где-то раздобыли жилетки карликов, а знакомая соломенная шляпка превратилась в треуголку. Дэн привязал к своей голове мочалку и скакал на одной ноге, опираясь на швабру. Бэн же изображал одноглазого пьяного матроса в косынке. Так или иначе, без них в холле стало тихо.
Эмьюз выяснила, что гораздо лучше запоминает, если кто-то читает скучные параграфы вслух, чем если пробегать однообразные строчки глазами. Устроившись тесным кружком, первокурсницы слушали Эйприл, с выражением вещавшую об основных элементах Начертательной Символогии. Некоторых девочек мисс Варлоу раньше не видела в общежитии.
– Они нормальные, – шепотом пояснила Мэй. – Не морфы и не псионики. Просто дети. Квартируют в Книжном переулке.
– За крепостными стенами? – не поняла Эмьюз.
– Нет, – отозвалась та.
– Прекратите шушукаться! – обиделась Эйприл. – Я что, просто так тут распинаюсь? Мэй, сама теперь надрывай горло.
– В Университете улицы имеют названия, а дома – номера. Он как город в городе, – пояснила девочка, принимая учебник из рук сестры.
Мэй читала плохо. Не то чтобы запиналась или сбивалась, просто весь текст у нее звучал одним громадным куском, проглотить который Эмьюз оказалась не в силах.
Между тем, у загнанного в угол дивана Урд множила попытки превратиться в мышь.
– Ну давай, еще чуть-чуть… – уговаривала подругу Клер.
– Видишь же, что не получается! – огрызнулась та.
– Да-а-а, – протянул Мэйсон, выпуская когти. – Стабильные тридцать сантиметров. Может, тогда в крысу?
– Шутишь? – отмахнулась Клер. – Ее крыса меньше метра не бывает.
– Не смей драть диван, – попросила девочка с собранными в тугой пучок волосами.
– Я помощник коменданта, Анж! – обиделся кот.
Суровая студентка, сидевшая спиной к компании первокурсниц на спинке кресла, выпрямилась и шумно выдохнула.
– Во-первых, мое имя Ан-же-ли-на, и никак иначе. Во-вторых, уверена, что даже коменданту лично запрещается портить мебель, – заявила она.
– Язва, – фыркнула Эйприл.
– Вечно задирает нашего кота. – Мэй отложила книгу.
– А Радуга говорит, что они поженятся, – почти одними губами прошептала староста.
Мисс Варлоу только и успела, что тактично откашляться.
– Ирис ошибается. – Анжелина сверлила мышей уничтожающим взглядом.
Было в этой картинке что-то неприятное, неправильное. Эмьюз не сразу поняла, что именно.
Громадные круглые глаза не мигали, а зрачки то сужались, то снова расползались почти до самых границ радужки. Анжелина смотрела на первокурсниц прямо, только вот ее тело осталось повернуто к Мэйсону!
– Слушай, ты, мешок перьев, – Урд стремительно приобретала обычные размеры, – Мэйс хотел сказать, что не идиот и не собирается точить когти о диван.
– Давайте не будем ссориться из-за меня. – Кот виновато прижал ушки.
– А при чем здесь ты? – изображая удивление, спросила Анжелина. – Тут кому-то просто нравятся провокации. Но не волнуйтесь. Я принципиально не обижаюсь на истеричек.
– Так, курица, очечки сними. – Ситуация накалилась. – Не люблю резаться битым стеклом.
– Не надо, Урд! Тебя же выгонят, – взмолилась Клер.
– Я все равно задерживаться не собиралась, – стряхивая с себя подругу, отрезала та.
Мэйсон легкой тенью скользнул на пол, а через мгновенье уже усадил Урд на диван.
– Вам больше заняться нечем? – строго поинтересовался он. – Немедленно разошлись по углам, иначе обеим взыскания выдам. Вы меня знаете.
– С претензиями не ко мне, – всплеснула руками Анжелина.
Так бы и продолжалась ссора, если бы Эмьюз не решила вмешаться.
– Помнишь, ты утром извинялась, что не помогла мне с посылками? – начала она. – Так вот, еще есть шанс исправиться.
– Веди, – устало отмахнулась Урд. – Все лучше, чем тут торчать.
Кружок защитников карликов совершенно вылетел из головы. Узорчатая листовка мирно покоилась на дне кармана рядом с запиской Клауса. Немного тревожил вопрос «куда переложить деньги». Единственной кандидатурой на роль сейфа оставался Синий. Только мисс Варлоу чувствовала, что мимику стоит объяснить важность этой роли, прежде чем что-либо в нем прятать.
Лют все еще не вернулась, и девочка постепенно начинала волноваться. Невообразимо скучный учебник по Символогии нагонял сон. Эмьюз ощущала странную неприязнь к предмету вполне себе безобидной науки, сотканной из констант и теорем. Она бесцельно пролистывала книгу из конца в конец, разглядывая громоздкие уравнения и сложные чертежи.
