Лэни была в курсе этой проблемы, более того, отлично знала, кто из господ, принадлежащих к самым древним родам, втихомолку поддерживает противостояние старых и новых титулованных домов. Как и то, что многим придворным это не безразлично, так как далеко не все стычки юных горячих господ кончаются лишь легкими ранами. И даже мнение матушки по этому вопросу тихоня знала. Но до сих пор не догадывалась о важности проблем собравшихся тут знатных дам. Оказывается, интересы женщин простираются намного дальше обычного тщеславного желания, чтобы гости на королевском приеме выглядели не сбродом комедиантов на осенней ярмарке, а изысканным благородным обществом, они еще и пытаются несколько сгладить разницу между знатью старинной и новоиспеченной и соблюсти хоть неустойчивое, но равновесие. И ради этого Лэни готова была простить им и разочарование, и подозрительность, и даже зависть, и взять решение проблемы в свои крепкие ручки.
– Но разве не проще всего, – с наивной улыбкой спросила девушка, – разослать всем письма с сообщением, что герцог Эфройский просит гостей одеться в королевские цвета, так как будут гости из Дройвии, Сандинии и Торема? Дабы поддержать таким деянием молодого короля и не ставить его в неловкое положение? Ведь цвета Сандинии – белый и зеленый, а Торема именно алый и желтый?
– Ах, мы бы написали, – скрывая насмешку, протянула одна из дам, – но герцог нам даже приехать сюда разрешил скрепя сердце, хотя понимает, насколько некстати сейчас такое собрание в королевском дворце, а наши собственные дома не защищены так же, как Эфро, и пришлось бы отвлекать от забот наших мужей.
– То есть вы считаете, будто его светлость не подпишет такие письма? – «догадалась» Лэни. – Ну я могу попросить мужа… думаю, он не откажет походатайствовать перед герцогом.
– А граф уже полностью выздоровел? – неожиданно осведомилась Китерия Твигерн, и тихоня вмиг подобралась. Насколько она помнила, эта немолодая дама появлялась в свете с единственной целью – найти достойную невесту своему брату, маркизу Твигерну, и здоровье Змея ее не должно было интересовать. – Он ведь пострадал от каких-то бандитов? Может, будет неделикатно нагружать его нашими заботами?!
– О, большое спасибо, – счастливо закивала ей Лэни. – Он совершенно здоров, целители его светлости настоящие волшебники. А где у вас бумага?
Кислых ухмылок стало еще больше, но спорить дамы не стали, сообразив, как тонко эта незнакомая провинциалка намекнула им на свою близость к власти.
– Ах, – многозначительно прошептала подругам одна из дам, когда их новенькая подруга принялась старательно выводить буквы на дорогой герцогской бумаге, – право, жаль Фиалонну… она поступила очень опрометчиво.
Лэни сделала вид, что ничего не услышала и не поняла, вовсе не собираясь выяснять, желала ли эта дама ее оскорбить или просто надеялась на несообразительность графини. Просто запомнила на будущее, что союз Змея с Фиалонной этой даме был бы приятнее, чем с ней самой, и пообещала себе: ни эту злючку, ни одобрительно кивнувших ей дам никогда и близко не подпустить ни к своему дому, ни в Адер.
Вид старательно работающей жены графа постепенно начал действовать на дам не столько укором совести, сколько пониманием, какие упреки позже посыплются на тех, кто отлынивал за чашечкой чая, пока остальные писали письма, в случае, если предложение графини окажется удачным.
– А у вас уже есть список господ, кого обязательно нужно предупредить? – деловито осведомилась Лэни, чтобы не выдать свою осведомленность, и небрежно поправила волосы, обернувшись на миг к большому зеркалу в тяжелой раме.
Однако волновала девушку вовсе не прическа, а примолкшая маркиза, настойчиво не встающая со своего места. Лэни не могла не начать подозревать госпожу Китерию, но очень хотела бы понять, чего или кого та ждет. А может, даже и готовит.
Раздавшийся в коридоре шум, означавший приближение группы людей, подтвердил бы последнее предположение, если бы Эста не узнала его в первый же момент. Легкие, невесомые шаги сестер тихоня успела заучить наизусть за столько лет, проведенных рядом, а уверенную поступь Олтерна уже научилась отличать от не менее уверенной, но более легкой и быстрой походки командира его охраны. И раз Змей вел сюда новых «фрейлин» вместе с Олтерном, значит, произошло нечто, потребовавшее ее присутствия в другом месте.
Отводя глаза от зеркала, Эста с кажущимся легкомыслием осторожно оглядела окружавших ее женщин и внезапно поймала полный ненависти взгляд миловидной дамы, сидевшей наискосок от нее. Сразу всплыло в памяти имя – графиня Тоселла Шордон, а следом за именем всплыли и намеки Ритолы на какой-то фарфор. Вот теперь и эту даму Лэни никогда не впустит в свой дом, и Геверту запретит к ней ездить, как бы ни было там интересно.
Слишком хорошо успела убедиться Эста за последние дни, насколько опасны бывают для окружающих такие вот эгоистично-властные женщины, которые считают остальных людей не равными себе свободными существами, а вещами, которые можно получать, если возникнет желание, и выбрасывать, если они прискучат.
– Добрый день, милые дамы, – Олтерн легкого сарказма не скрывал, но улыбался с образцовой учтивостью. – Примите в вашу дружную компанию новых фрейлин ее светлости герцогини Эфройской. Надеюсь, и им найдется посильная работа.
Его глаза хитро блеснули, и Лэни укоризненно вздохнула. Герцог сегодня ведет себя как шаловливый юнец… хотя она может понять, откуда у него такое настроение.
– А вам, прелестная графиня аш Феррез, позвольте предложить руку, я намерен проводить вас к вашему супругу.
– Простите, ваша светлость, – и не подумала прикасаться к подставленному локтю Лэни, – но я пойду сама. Мне кажется, наши духи имеют совершенно несочетаемые ароматы.
Где-то в коридоре сдавленно хихикнул Змей, подтверждая подозрения тихони, что на самом деле мужчины затеяли проверку ее слуха. Или способности быстро находить выход из неожиданного положения.
И раз у них возникло желание шутить и устраивать розыгрыши, значит, новости, которые получила Тмирна, позволяют надеяться на лучшее и у сообщников Зоралды не появится никакого желания мстить королю, его советнику или Змею и тихоне.
Лэни вышла в проходной зал и, слыша за спиной поступь Олтерна, успела пройти в сторону мужа несколько шагов, безошибочно угадывая за одной из колонн его дыхание, когда из полуприкрытых дверей гостиной донесся дружный испуганный женский вскрик.
Они мчались назад так стремительно, словно убегали от выпня, и оказались у двери одновременно, однако Змей успел поймать жену за талию и решительно задвинуть себе за спину. Но тихоня все равно умудрилась разглядеть побелевшие лица дам и неудобно свесившуюся безжизненную голову Тоселлы.
– Она получила письмо, – заметив стоящего в дверях герцога, кратко сообщила одна из сестер Тишины, – открыла и вскрикнула. В нем было ядовитое дыхание.
– Демонская сила, ну и негодяй, – процедил сквозь зубы Змей, и Лэни была полностью с ним согласна.
Действительно, он величайший подлец. Тот, кто успел просчитать свои слабые места и начал расправляться с сообщниками. И, стало быть, именно Тоселла, почти каждый вечер собиравшая в своем доме веселые компании, была главной среди этих сообщников, раз он начал расправу именно с нее.
