К горлу подкатил горький ком, который она с трудом проглотила, усилием воли подавив малодушное желание разреветься. Потом, все потом. Сначала избавиться от той, по вине которой все пошло не так, как следовало бы, а потом можно позволить себе расслабиться. Конечно, принцы будут искать виноватого, конечно, в первую очередь придут к ней. Но… Она всего лишь сходила выпить чаю и скушать булочку, никого ни о чем не просила. Конечно, можно прямо завтра уехать из Мирано на несколько недель в уединенный домик у озера, который Ниалоне достался в наследство, но это прямо укажет, что она замешана в смерти разноцветной. Убийцы все сделают гладко, не подкопаться, однако рисковать леди Тонвуд не хотела.
Раздался стук в дверь, женщина негромко вздрогнула, вынырнув из размышлений. Горничная поспешила открыть, пригласила посетителя войти и заглянула в гостиную, к хозяйке.
– Миледи, к вам посыльный из ювелирного, говорит, вы сегодня заходили, интересовались, и он принес образцы украшений, – объявила она.
Ниалона кивнула, приглашая войти. Сердце невольно екнуло – она вроде всего лишь поинтересовалась ассортиментом колье к грядущему вечеру, но ей никто не обещал показать на дому, лично. Возможно… Это тот, кого она ждет?.. В комнату вошел совершенно обычный человек в темной одежде, с невозмутимым лицом и небольшим чемоданчиком. Брови Ниалоны поднялись в удивлении: неужели действительно украшения принес?..
– Прошу, миледи. – Он положил чемоданчик на стол и открыл.
Там лежали несколько плоских коробочек. Ниа рассеянно взяла одну, откинула крышку, полюбовалась переливами сапфиров и бриллиантов, потом, прищурившись, посмотрела на гостя. Отложила украшение, достала листок, поставила чернильницу рядом с коробочкой и написала. «Я не ждала никого от ювелира. Кто вы?»
– Да, у нас еще есть браслет и серьги к этому колье, если пожелаете, – отозвался посетитель, а сам подвинул бумагу к себе и аккуратным почерком написал ответ.
«Вы сегодня заходили в булочную и оставили там послание. Мне нужно имя и сроки». Ниалона подавила порыв снова вздрогнуть и уже внимательнее вгляделась в гостя. Нет, не знаком, и ничего запоминающегося во внешности.
– Вот с рубинами, к нему только серьги, – снова сказал он, бесстрастно глядя на женщину.
Она колебалась не дольше нескольких секунд. Про послание мог знать только хозяин булочной, значит, оно действительно дошло до адресата. Может, не именно этот человек исполнитель, даже наверняка не он, но нужные сведения попадут в правильные руки. Ниалона прикусила губу и написала ответ: «Эрианор ЛасГаллен, сроки – чем быстрее, тем лучше. Желательно не позже четвертого бала Игры». Мужчина подвинул листок к себе, прочитал, потом дописал. «Способ имеет значение?» Ниалона пожала плечами: «Лучше, чтобы смерть выглядела естественной. Не хочу много шума». К ней вернулся ответ: «Как пожелаете».
– Да, конечно, вы можете оставить предварительную плату, а остальное заплатить, когда получите украшение. – Незнакомец склонил голову, и на листочке появилась сумма.
К счастью, в сейфе на втором этаже хранилось достаточно денег. Леди Тонвуд кивнула, соглашаясь: «Сейчас принесу. Ждите».
– Конечно, как пожелаете, – невозмутимо отозвался гость, уложив футляр с колье обратно в чемоданчик.
Ниалона поспешила из гостиной, поднялась по лестнице и зашла в спальню. Сейф находился за одним из ложных ящичков туалетного столика, и через несколько минут увесистый мешочек уже был у нее в руках. Сдержав торжествующую улыбку, Ниа спокойно спустилась, зашла в гостиную…
– Какие интересные разговоры ты ведешь, дражайшая, – протянул Оллер насмешливо, но в глазах – застывших кусочках янтаря – отражались только холод и злость.
Принц выразительно помахал бумагой с перепиской – кстати, гость с тем же бесстрастным лицом стоял за диваном, – и у Ниалоны упало сердце, и похолодели руки. Как он здесь оказался?! Неужели… Неужели подставили?..
– Снаружи тебя уже ждут, если думаешь сбежать, – любезно уведомил Оллер. – И да, если считаешь, что в Службе Наблюдения не знают о двойном назначении скромной булочной в квартале ремесленников, Ниа, то я крайне низкого мнения о твоей сообразительности.
Темный аккуратно сложил листки и поднялся.
– Сама пойдешь, или под ручку вывести? – насмешливо поинтересовался он. – Йену будет интересно послушать, что ты тут затевала против нашей разноцветной. Он только и искал повод выставить тебя из Мирано. Но вот за это, – Оллер снова махнул перепиской, – тебя, любезная, можно еще и в тюрьму посадить, знаешь ли. Это в самом мягком случае. – Принц прищурился, насмешка пропала из голоса. – Ты же понимаешь, да, что тебе светит за планирование покушения на лианоссе ЛасГаллен?
Силы покинули Ниалону окончательно, она прислонилась к косяку, уставившись на Оллера невидящим взглядом. Тело охватила противная дрожь, а мысль, что ее могут казнить, совсем не укладывалась в голове. Его высочество подошел ближе, крепко, даже больно ухватил за плечо и рывком поставил на ноги.
– Прошу, миледи, – подчеркнуто вежливо произнес он и настойчиво подтолкнул Ниалону к выходу. – Нас ждет серьезный разговор.
Только увидев черный закрытый экипаж без опознавательных знаков и украшений, леди Тонвуд поняла, что окончательно проиграла. Что ж… Распускать сопли она не будет. Минутная слабость прошла, Ниа выдернула руку из пальцев Оллера, подняла подбородок и твердым шагом подошла к экипажу, хотя сердце сжималось от страха. И вообще, девчонка же не пострадала, а лишать жизни за намерение, по мнению Ниалоны, слишком жестоко. Она готова даже навсегда уехать из Мирано, но – жить! Пусть и без голоса…
Эрианор
Сквозь сон смутно почувствовала, что кто-то из братьев – на ком спала, понятия не имела, но то, что под щекой не подушка, осознала, – осторожно пытается встать. Совершила подвиг: разлепила ресницы, увидела – Йен. Сознание сказало, оно категорически против, и вообще у него там чудный сон с бабочками, оно хочет досмотреть, и я с ним послушно согласилась, натянув одеяло до носа и уютно устроившись в объятиях… ну, Оллера, очевидно. Его тело так приятно грело сзади… Через пару минут я уже крепко спала, и да, снова были бабочки.
Следующее пробуждение, уже окончательное, случилось от аромата. Тонкого, нежного, чуть сладковатого, но не приторного. В расслабленный мозг стукнулась робкая мысль, что вроде как запахи – вообще моя слабость, и было время, когда я даже коллекционировала духи: под настроение, к одежде, на все случаи жизни в общем. Ага, как с шарфиками, они тоже мне безумно нравились. Виски предупреждающе кольнуло, перед глазами замерцали серебристые искры, и я не стала копаться дальше в памяти. Люблю шарфики и запахи? Ну, значит, люблю, а по какой причине, мне совсем не интересно. Потянувшись, я наконец открыла глаза, и перед моим ошалевшим взглядом оказался лежащий у лица букет из маленьких мелких цветочков насыщенного малинового цвета. Ой.
– С добрым утром, маленькая. Как спалось на новом месте?
Оллер вытянулся рядом, в штанах и наполовину застегнутой рубашке, и улыбался, а когда наши взгляды встретились, я заметила нежность, притаившуюся на дне золотистых глаз. В груди разлилось тепло, на моих губах появилась ответная улыбка.
