Той ночью смех сестер можно было услышать по всей стране. Он был таким пронзительным, что заставил взмыть в воздух сотни птиц и перепугал всех жителей королевства, даже Гастона — а пока Гастон и другие спрашивали себя, что за жуть происходит вокруг, Цирцея продолжала накладывать свое проклятие.
— Твои мерзкие поступки испоганят твое красивое лицо, и вскоре, как сказали мои сестры, каждый увидит, какое ты чудовище на самом деле.
Затем Цирцея протянула Принцу розу, которую уже пыталась всучить ему раньше:
— И если ты не пожелал принять этот знак любви от женщины, которую когда-то обожал, пусть он станет символом твоего рокового конца!
— Твоего рокового конца! — смеясь, повторила Марта, хлопая в восторге своими маленькими белыми ручками и притоптывая крошечными туфельками.
— Твоего рокового конца! — присоединились к Марте третья сестра, Руби, и Люсинда. Они тоже подпрыгивали на месте от радости, и это делало все происходящее еще более фантастическим и зловещим.
— Сестры! — взмолилась Цирцея. — Я еще не закончила!
И она продолжила произносить свое проклятие.
— Лепестки этой розы будут опадать один за другим до твоего двадцать первого дня рождения. Если ты за это время не встретишь любовь — настоящую любовь, ту, которую дарят и получают в ответ, и эта любовь не будет закреплена поцелуем, то навсегда останешься ужасным чудовищем, в которое превратишься.
Принц прищурил глаза и вскинул вверх голову, пытаясь постичь смысл таинственного предсказания.
— Да, он превратится в зверя! Превратится!
— Несомненно! Он никогда не изменит своим порочным привычкам!
Сестры снова принялись хлопать в ладоши и припрыгивать, вне себя от мстительного восторга. Их смех, казалось, раскручивал сам себя — чем дольше они смеялись, тем громче он становился, тем безумнее казались сестры.
Цирцея вновь попыталась утихомирить их:
— Остановитесь, сестры! Он должен узнать все условия проклятия, иначе оно не сбудется.
Сестры разом оборвали смех, и наступила напряженная, пугающая тишина.
— Он не должен избежать наказания!
— Нет, не должен!
Услышав, что сестры вновь принялись болтать, Цирцея укоризненно посмотрела на них, и они немедленно замолчали.
— Спасибо, сестры. Ну, Принц, тебе понятны условия проклятия?
Принц молчал, лишь с изумлением и ужасом смотрел на женщин.
— Он от страха потерял дар речи, сестренка! — хихикнула Люсинда.
— Тсс, — шикнула Руби.
— Тебе понятны условия? — вновь спросила Цирцея.
— Значит, если я не откажусь от своих привычек, то превращусь в какую-то зверюгу? — сказал Принц, пытаясь скрыть усмешку.
Цирцея утвердительно кивнула.
Теперь пришла пора рассмеяться Принцу:
— Чушь! Что это еще за ерунда? И я должен поверить в то, что ты прокляла меня? Ожидаешь, что я испугаюсь и дам одурачить себя, поверив, что со мной произойдет нечто ужасное? Нет, не на того напали, леди! Если вас действительно можно называть леди, неважно, королевских вы кровей или нет!
Лицо Цирцеи окаменело. Принц никогда еще не видел ее такой разгневанной, такой жесткой и холодной.
— Твой замок и его окрестности тоже будут прокляты, и всем его обитателям придется разделить с тобой тяжесть твоего проклятия. Тебя будет окружать ужас, станешь ли ты смотреть на себя в зеркало или сидеть в своем любимом розовом саду.
— И вскоре этот ужас станет единственным, что будет тебя окружать, — добавила Люсинда.
— Да, я вижу, как ты станешь сидеть взаперти.
— Да, боясь выйти за порог своей спальни!
— Да, да! Ты будешь слишком напуган, чтобы высунуть свое лицо в мир за стенами твоего замка!
— Я вижу твоих слуг, сгорающих от ненависти к тебе, следящих за каждым твоим движением издалека, укрывшись в тени, со страхом подкрадывающихся к тебе в ночи, увидев, каким ты стал чудовищем.
— А я вижу, как ты гадаешь, убьют они тебя или нет, чтобы избавиться от проклятия, — сказала Люсинда.
— Довольно! Итак, он знает, что у него остался лишь один-единственный способ спастись. Но прежде чем мы уйдем, он должен получить от нас одну вещь, — Цирцея посмотрела на Руби. — Пожалуйста, Руби, дай зеркало.
Лицо Люсинды невероятным образом скривилось, и она сказала:
— Нет, Цирцея! Только не зеркало.
— Ты не имеешь права!
— Нет, нет, нет!
— Это мое проклятие, сестры, и оно наложено на моих условиях. Я говорю, что он получит зеркало! Мой дорогой, — продолжила Цирцея, — это волшебное зеркало позволит тебе видеть окружающий мир. Тебе нужно только попросить, и зеркало покажет все, что ты захочешь увидеть.
— Мне не нравится, что ты собираешься разбазарить наши сокровища, Цирцея! Это подарок знаменитого зеркальщика. Вещь бесценная и очень древняя. Это легендарное зеркало! Оно попало в нашу семью еще до твоего рождения.
— Мне напомнить, каким образом вы завладели этим зеркалом? — спросила Цирцея, и ее сестры сразу умолкли.
— Не будем утомлять Принца своими семейными историями, Цирцея, — сказала наконец Марта. — Кстати, Принц в этом зеркале сможет видеть не только внешний мир, но и то, в какое жуткое чудовище превратился он сам.
— О, да! Пусть попытается разбить сердце какой-нибудь девушке после того, как превратится в зверя! — взвизгнула Руби, и к ней присоединились Люсинда с Мартой. — Пусть попытается, пусть попытается разбивать девушкам сердца и заставлять их плакать!
Сестры закружились волчками, их платья раскрылись, словно диковинные цветки, распустившиеся в каком-то странном саду. Кружась, сестры непрерывно повторяли с издевкой:
— Пусть попытается! Пусть попытается! Разбивать девушкам сердца и заставлять их плакать!
Цирцея проявляла все больше нетерпения, а Принц был охвачен удивлением и страхом.
— Сестры, остановитесь! Умоляю! — прикрикнула Цирцея.
— Я что, должен все это принимать всерьез? — спросил Принц. — Все это? Послушай, Цирцея! Не думаешь же ты, что я такой же идиот, как твои сбрендившие сестрички?
Прежде чем Принц успел что-либо добавить, он оказался плотно прижатым спиной к каменной стене. Рука Цирцеи жестко ухватила его за горло, и Принц не мог больше говорить, только шипел, словно огромная змея.
— Никогда больше не говори гадостей про моих сестер! И чем быстрее ты поймешь, что все это всерьез, тем будет лучше. Надеюсь, ты запомнил мои слова, потому что от этого зависит твоя жизнь. Твоя судьба теперь в твоих руках. Выбери правильный путь, Принц, откажись от прежних привычек, и будешь прощен. Останешься тщеславным и жестоким — будешь сильно страдать!
