Ива гордо вздернула голову. Она прекрасно видела, что тетушка не одобряет ее поступка.
– Да, я так сделала. И я понимаю, насколько это серьезно. Но ты знаешь, как Ло рисковал ради меня, как много для меня сделал. Это, а не только чувства позволило мне доверять ему настолько. Это и то, что я знаю о его характере.
Полонея только покачала головой:
– Ничего ты не знаешь о его характере. Он не трус и не бросил тебя в беде, но ты дала ему свой локон до самого опасного вашего приключения. Впрочем, это тебе решать. Но, скажи мне, почему ты не попросила у него ничего в ответ?
– Но… но… какое же тогда доверие?
– Немалое, – вступил в разговор Ло, которому надоело слушать о себе в третьем лице. – В любом случае, вы сделали это за Иву.
– Тетушка? – Девушка ошарашенно посмотрела на Полонею.
Та лишь стала еще суровее:
– А ты думала, я не попытаюсь тебя защитить?
– Но… но…
– Ты повторяешься, – хмыкнула ведьма. – Да, я попросила у твоего красавчика кровь.
– Кровь? – Знахарка в который раз за день почувствовала, что, похоже, упускает из виду самое важное. – Не локон?
– Когда дело касается вампиров, действуют другие правила. И это не я тебе должна рассказывать, а твой упырь.
Чародейка посмотрела сначала на Ло, потом на тетушку и осторожно уточнила:
– Не думала же ты, что я попрошу у возлюбленного склянку с кровью?
– А что? – усмехнулся тот. – Очень романтично.
Ива невольно прыснула. Полонея еще больше нахмурилась. Магичка тоже стала серьезной:
– То есть склянку крови у него потребовала ты?
– Не бойся, не в романтических целях, – изволила пошутить ведьма.
– И за это спасибо, – не осталась в долгу младшая травница.
Знахарки посмотрели друг на друга и рассмеялись. Впрочем, смех быстро оборвался.
– Ты что-то сделала с кровью, не так ли? – Никакого осуждения в голосе Ивы не звучало, но та, что ее вырастила, все равно почувствовала стыд. Но никак этого не показала. Лишь кивнула:
– Я отдала ее другой… ведьме.
Меньше всего Ива ожидала этого.
– Но… зачем? Зачем?
– Я была ей должна, – коротко резюмировала женщина. Она не стала говорить племяннице, что именно Радаяра, ведьма из соседней деревни, помогала ей получать хоть какие-то известия об Иве, когда та ушла из дому.
– Но кровь моего возлюбленного…
– Ей не нужна была кровь твоего хахаля. Ей просто нужна была кровь вампира. Я позаботилась, чтобы она не могла ему навредить.
Ло явно мучился вопросом, что с оной можно было сотворить.
– А зачем ей кровь вампира? – Иве не нравилось, что слова приходится вытягивать из тетушки чуть ли не щипцами. Это означало что-то очень плохое.
– Меня тоже это очень интересует. – Ло не оставляла мысль, что он тут лишний.
Ведьма немного помолчала, потом все же пришла к выводу, что открыть правду необходимо. Пусть эта тайна не ее, но, похоже, случилось какая-то беда. И не только с Яринкой.
– Для сына.
– В смысле? – не поняла Ива. – Тетушка, ну сколько можно?! Каждое слово вытягивать приходится! Ты можешь все с толком и расстановкой рассказать?!
Тон племянницы Полонее не понравился, но Ива всегда отличалась некоторой несдержанностью. Да и права она была по сути. Сдаваться, так со всеми знаменами. Женщина сверкнула для порядка глазами и начала рассказывать:
– Радаяру из соседней деревни ты знаешь. – Ива кивнула, Ло лишь пожал плечами. Ведьма отлично понимала, что ему все равно, но имя той, кто заполучила его кровь, он запомнил. – У нее двое детей – мальчик и девочка. Вернее, уже юноша и девушка. Дочка пошла по ее же стезе, а вот мальчик всегда страдал слабым здоровьем.
Ива нахмурила лоб, вспоминая. Радаяра жила не так уж близко. Ходили в ту деревню не часто. Травница хорошо помнила вредную дочку соседской ведьмы. Когда-то будущая чародейка думала, что они смогут подружиться, ведь их судьбы были в чем-то похожи – дочери ведьм. Однако Ларику в деревне любили и никогда не гнобили. Тогда Ива не могла понять, почему такое разное отношение. Теперь все стало на свои места… Мальчика Ива помнила не очень хорошо. Они с ним мало общались. Память упорно отказывалась воспроизвести лицо болезненного брата Ларики. «А как же его зовут? Как-то так похоже… Ларияр… или Ларибор?»
– Ларимир его зовут, – будто услышав ее мысли, произнесла тетушка. – Вот Ларика, это дочка, – пояснила она для вампира, – мне никогда не нравилась. Мальчишка же у Радаяры хороший. Если б только не болел… Она очень помогла мне… в свое время. – «В течение этих бесконечных полутора лет, когда я чуть ли не каждый третий день бегала к ней, чтобы узнать, отчего у меня на сердце так неспокойно за тебя, моя девочка». – Я ей… очень сильно задолжала. – Тетушка вновь замолчала, потом вздохнула и продолжила: – Надо сказать, приезд твоего упыря сильно взволновал всех местных, кто в состоянии разглядеть его истинную суть. Упырей-то у нас достаточно, а вот чтобы всамделишный вампир… – Женщина усмехнулась. – Вот тогда-то Радаяра и спросила у меня должок… его кровь.
Что-то казалось Иве неправильным, неестественным.
– Но ты же узнала, зачем она ей?
– Конечно, узнала, – фыркнула тетушка. – Тут вот какое дело… Ларимиру в последнее время совсем худо стало. По всему выходило, что недолго парню жить осталось… По крайней мере так она мне сказала.
Юная травница еще больше нахмурилась:
– А что с ним? Я помню, что он болел, но вот что с ним – хоть убей…
– Не буду.
– Что не будешь? – не поняла девушка.
– Убивать не буду.
Знахарка возмущенно посмотрела на родственницу:
– Тебе бы все шутить!
– И в кого ты выросла такая серьезная? – покачала головой женщина. – Меня всегда это беспокоило. Нельзя по жизни быть такой серьезной. Думала, может, друзья и… – она глянула на Ло, – и особые друзья добавят тебе… легкости, что ли.
– Тетушка!!!
– Да ладно, ладно. А чем болеет Ларимир, никто толком сказать не может. Так порой случается. Не жилец парень, и все тут. Лет с восьми с ним такое или даже раньше.
– Но ведь Темные силы…
– Темные силы многое могут, но не все. Они не всегда могут спасти, запомни это, – обрубила женщина. – Особенно сыновей ведьм. Как это ни странно, но с ними вечно что-то неладно. Или с душой, или с телом. Мне всегда думалось, что не зря почти у всех ведьм дети женского пола, неспроста это, неспроста. Мальчики же могут стать колдунами, а могут и не стать. Понимаете, мои дорогие, дети защищены от Темных сил. Те могут их украсть, убить, высосать силы, но не могут покуситься на их душу. Пока ребенок не стал взрослым, он им принадлежать не может. Причем под взрослостью нужно понимать не годы, а возраст души, разумения. Иногда дети взрослеют слишком быстро… Но это не про Ларимира. Он… хороший такой мальчик. Светлый, забавный. Казалось бы, близкая смерть должна заставить его постареть, если так можно говорить о ребенке. Я всегда боялась, Ива, что вы будете слишком близко дружить. Вы могли сблизиться, и его смерть стала бы для тебя очень большой бедой. Не хотела я этого для тебя. Да, ты всегда была слишком серьезна. Впрочем, мальчик больше любит природу и одиночество, чем людей. Может, поэтому и остался ребенком. Радаяра как-то даже в сердцах сказала, что при таком здоровье нельзя быть настолько хорошим… ведь, возможно, тогда Темные силы смогли бы его спасти. Но мне кажется, дело не в этом. Некоторым просто не суждено… ну не могут они стать колдунами, и все тут. И это даже не характер. Это что-то более глубокое. Но вернемся к дням сегодняшним. Ларимиру стало совсем плохо, и Радаяра пришла ко мне с просьбой. Ей нужна была кровь вампира… для обряда… – Полонее явно непросто было продолжить: – Обряда, который должен был спасти жизнь ее сыну.
