Антари прижала пальцы к губам, вновь вспоминая этот ужас. Ее до сих пор тошнило при воспоминаниях об этом кошмаре. И сейчас Златко по глазам девушки видел, насколько ее шокировало увиденное. Она пыталась взять себя в руки, но удавалось это с трудом. Прошло немало времени, прежде чем Антари смогла продолжить.
– Разве, когда… это все происходит, можно молчать? – проговорила девушка. – Более того, она так ему подчинялась… Будто ей было все равно. И на лице никаких эмоций. Я бы поверила, если бы это касалось кого-то другого. Мало ли, как люди реагируют на… подобное. Но чтобы так вела себя моя сестра? Я один раз видела, как она целовалась с одним из своих кавалеров. – Антари уже не смущалась. Более сильное чувство владело ею сейчас. – Помню, я тогда подумала: какая же моя сестра страстная. А тут – такое равнодушие. И еще… Анатоль так с ней обращался. Будто она даже не служанка, рабыня, даже хуже… безответная кукла, даже не человек. Сестра подобного никогда не выносила. Особенно… когда он приказал ей застонать. Понимаете, приказал! И она подчинилась. Застонала… – Слезы полились по щекам девушки, хотя глаза оставались широко открытыми, будто до сих пор видели то, что ее так напугало. – А на лице по-прежнему ничего. И звук такой… ритмичный и однообразный. А потом… потом он приказал ей благодарить его! Благодарить этого скота! – Голос Антари сорвался на крик. Она отчаянно замотала головой. – Это не может быть моя сестра! Ее околдовали… похитили… не знаю что. Но это не она, не она, Златко!
Чародей все-таки не выдержал: подошел к девушке и обнял ее. Она же доверчиво прижалась к его груди, вздрагивая и подавляя в себе рыдания.
– Ты поможешь мне?
Златко вновь окунулся в омут ее фиалковых глаз, понимая, что сдается без боя. Он отдавал себе отчет – история может быть выдуманной от начала до конца. И тем не менее решил помочь девушке. Просто потому, что не мог поступить иначе.
– Почему именно околдовали? – неожиданно даже для себя спросил он. – Разве не могли ее просто запугать? Даже самые смелые чего-то боятся. Разглашения какой-либо тайны, физической расправы, смерти близких.
– Но почему тогда она не дала знак, хотя бы в письме, когда я написала выдуманную, хоть и правдоподобную байку? – Антари отстранилась и платочком начала вытирать глаза. Златко заметил, что руки девушки дрожат. Причем настолько сильно, что почти испугался, как бы она сама себе не навредила.
– Боялась тебя впутывать.
– Почему? Я не маг, не волшебница. Никакой особой властью или силой не обладаю. Сама почти ничего сделать не могу. За помощью я могла пойти только к отцу. А он очень влиятельный человек. Да от Анатоля бы живого места не осталось! Более того, будем честны, отец в случае чего не постеснялся бы и наемных убийц использовать, если предположить, что у того на папу какой-то компромат, хотя ума не приложу, что это могло бы быть такое. Отец не просто преданный своей стране и семье человек, он еще и умный. К тому же Леонора никогда не стеснялась использовать своих поклонников. Даже сейчас ей стоит только попросить, и мигом найдется тот, кто за нее и на смерть, и на преступление пойдет. Почему она не обратилась к кому-то из них? Ни за что не поверю, что она не придумала бы, как подобное провернуть. Да и будь Леони запугана, она, когда Анатоль не видел ее лица, не удержалась бы от гримасы отвращения или какого-то иного чувства. Хоть что-то должно быть… хоть какая-то реакция… но нет!
Юноша нахмурился. Рассказанная история вызывала сомнения. С другой стороны, именно такие мелочи позволяют близким понять, что с человеком какая-то беда. Хотя родители не прореагировали… Впрочем, этому Златко не удивлялся. Во многих дворянских семьях особая близость между родителями и детьми не приветствовалась. Ему трудно было представить подобное, но факт оставался фактом. Если допустить, что Антари не зря бьет тревогу, то что могло произойти? Была бы Леонора из простых, Златко бы без сомнений предположил физическое насилие. Сколько мужей бьет своих жен? И у дворян это не редкость. Но Леонора Девир – гордая аристократка, дочь боевого генерала. Ей нечего бояться. Малейший намек на то, что она нуждается в помощи, и от желающих ее оказать не будет отбоя. В том числе и от тех, кто пойдет на противозаконные методы достижения своей цели. Значит, ее волю действительно подавляют. Но как?
Будучи магом Разума, Златко знал, что для этого существует множество способов – от обычного гипноза до сложных, многоуровневых чар. Однако большинство подобных заклинаний легко обнаружить, а магов вокруг Леоноры пруд пруди. Даже он смог бы почувствовать ментальное воздействие. Если же колдовство высокого уровня и очень тонкое, то рядом с Леонорой постоянно должен быть чародей соответствующего уровня. А таковых мало, и их услуги на вес даже не золота – брильянтов. Участие такого мага возможно, но маловероятно. Тогда что? И зачем? Нет, Леонора, конечно, красавица, да и со связями, однако неужели только ради этого? Слишком много усилий и затрат. Значит, есть какая-то другая цель. Может, дело в ее отце? Его слово имеет большой вес и в обществе, и в политике. Могла ли дочь на него повлиять? Могла, скорее всего, но вряд ли в каком-то принципиальном вопросе. Или ему могли показать, что с ней сделали, и потребовать выполнения своих требований. Однако генерал Девир – человек суровый. Дети – это, конечно, слабое место большинства людей, но против такого воина оружие весьма неоднозначное. И почти наверняка одноразовое. Ведь потом он быстро найдет выход. Или более одного раза и не надо? «М-да, рассуждать можно до бесконечности. Надо у Эрила поподробнее выспросить. Он должен лучше знать, а то я с этой магией совсем от жизни отстал».
– Допустим, – решился Златко. – Но почему ты рвешься в их покои? – Юноша решил, что перейти на «ты» уже вполне уместно.
Девушка вздохнула.
– От отчаяния, – призналась она. – Я видела, как Анатоль проверяет небольшую шкатулку у себя в покоях. Открыл, посмотрел, снова закрыл и спрятал. И ключ постоянно носит с собой. Проверяет периодически, не потерял ли его. – Антари невольно глянула в конец коридора. Златко отлично понимал, что ее зять уже мог хватиться ключа. – Я не знаю, что там внутри, но если подумать, что такого важного может быть у Анатоля? Шкатулка небольшая. Так что вряд ли это документы. Туда даже свиток не влезет. Разве что свернуть несколько раз, как письмо. Но все же обычно бумаги хранят иначе. Вряд ли это что-то материально ценное, разве что он смог раздобыть какой-то невероятный камень, но это сомнительно. Так что же там? Что можно так беречь?
– То есть гарантии, что в этой шкатулке отгадка, которая может пролить свет на происходящее с твоей сестрой, у тебя нет?
– Нет, – пожала она плечами. – Но в такой ситуации хватаешься за соломинку.
Златко на миг прикрыл глаза. Если девушка – шпионка, то сейчас они подобрались к сути. Что ж, если не с его помощью, то как-то иначе она доберется до шкатулки. Пусть уж лучше это произойдет под его присмотром.
– И ты спровоцировала меня на тот фейерверк, чтобы утащить ключ?
Антари вновь покраснела:
– Я надеялась, что удастся.
