— Третий десантный! — раздался в динамиках внутренней связи чей-то отчаянный крик. — Тварь пытается проникнуть в вагон! Она… она затекает через бойницу!
Чей-то громкий мат и гулкие отрывистые автоматные очереди заглушали слова. В третьем десантном стреляли. Прямо внутри вагона. Глупо… Ясно ведь уже, что такому интродукту пули вреда не причинят, а людей рикошетами посечет на раз-два. А впрочем, что оставалось сейчас делать десантникам? Только стрелять.
— Третий десантный — заблокировать! — прогремел голос Когана, перекрывая стрельбу и крики. — Всем немедленно закрыть бойницы! Повторяю, всем закрыть бойницы!
Егор покачал головой. Ох, не завидовал он сейчас третьему десантному. Он-то знал, что значит оказаться в заблокированном вагоне наедине с тварью, рвущейся внутрь. Это значит — остаться отрезанным от остального состава, без всякой надежды на помощь. Проходили уже… В пригородной бронетричке Егор однажды такое на себе испытал.
Экипажу заблокированного вагона теперь предстояло отбиваться самостоятельно. Отбиваться или погибать.
— Она внутри! — снова донесся крик-доклад из третьего десантного.
На заднем плане орал кто-то еще. Дико орал. То ли от боли, то ли от страха.
— Уже внутри! Твою ма-а-а!..
Грохнул взрыв. Крики смолкли. Связь с вагоном оборвалась. Граната? Похоже, что так и есть. Это было еще глупее, чем стрелять из автомата в замкнутом пространстве броневагона.
Из бойниц третьего десантного повалил дым. Вагон больше не подавал признаков жизни. Та часть твари, что еще оставалась снаружи, втискивалась внутрь.
Между тем железная дорога пошла по пологому склону вверх. За деревьями больше не поблескивала водная гладь, и бронепоезд неожиданно вынырнул из туманной дымки, заполнявшей болотистую низину.
Практически сразу же, буквально в ту же секунду, тварь, висевшая на исследовательском вагоне, отлипла от брони.
Слизняки, как пиявки, посыпанные солью, отваливались и от других вагонов. Очутившись на земле, твари отползали назад — к туману.
«Видимо, как-то они с ним повязаны», — решил Егор.
Даже то немногое, что осталось от слизней, насаженных на ножи страховочной платформы, бесформенным комом скатилось с железнодорожной насыпи. И произошло это явно без участия локомотивной бригады.
Последним отцепился интродукт, прорвавшийся в третий десантный вагон. Твари потребовалось некоторое время, чтобы протянуть свое податливое жирное тело через узкое отверстие бойницы обратно, наружу. Но в конце концов скользнула под насыпь и она.
Кто-то саданул напоследок в интродукта из гранатомета. Измочаленный горб брызнул сгустками слизи и разорванной плотью. Месть за третий десантный? Слизень, похоже, даже не заметил ее.
— Прекратить огонь! — раздался из динамика строгий голос комброна.
А больше, собственно, никто и не стрелял.
— Второй вагон огневой поддержки, приготовиться к разблокировке третьего десантного… — приказал полковник.
Второй огневой был прицеплен перед пострадавшим вагоном. Соседи, так сказать…
— На время операции второму огневому самозаблокироваться, — давал Коган заключительные ЦУ. — Проверить, что там у десантников. При необходимости — зачистить. Действовать осторожно. В свой тамбур никого и ничего из десантного не впускать. По исполнении — доложить. Пошли…
Несколько минут межвагонная связь молчала. Егор осматривал в перископ окрестности и прислушивался к напряженной тишине. Марина тоже не проронила ни звука. Только натужно скрипели колеса, перемазанные вязкой слизью интродуктов. Вагон мягко покачивался.
— Третий десантный чист, — наконец послышался из динамика долгожданный доклад. Голос говорившего бойца немного дрожал. Видимо, там, в десантном, было сейчас не очень уютно.
— От твари что-нибудь осталось? — спросил Коган.
— Никак нет.
— Живые есть?
— Никак нет.
— Раненые?
— Нет. Все — двухсотые. Всех подчистую того… сожрали. А что осталось… — Говоривший запнулся. — Выбросить бы надо это, товарищ полковник.
— Ладно, — после недолгого раздумья вновь подал голос комброн. — Выбрасывать пока ничего не нужно. Наружные люки открывать запрещаю. С третьим десантным разберемся позже. Группе зачистки покинуть вагон и заблокировать тамбур. О выполнении — доложить.
— Сделано! — сообщила через полминуты «межвагонка». — Третий десантный заблокирован.
— Первая, вторая, третья ремонтные бригады — приготовиться к осмотру состава на ходу, — опять заговорил Коган. — Оценить степень повреждения локомотива и вагонов.
Имелись повреждения или нет — это, конечно, большой вопрос, но то, что бронепоезд едет с явным напрягом и лишь благодаря мощности дополнительных дизелей, было очевидно. На ходовой части сейчас, наверное, полно застывшей слизи. Но вот как ее будут выковыривать во время движения поезда?
— Товарищ полковник, потребуется осмотр и, возможно, ремонт колесных тележек, — осторожно заметил кто-то из ремонтников. — На ходу это сделать невозможно. Нужна остановка.
— Хорошо, — недовольно буркнул из динамиков Коган. — Отъедем подальше — остановимся.
«Что ж, чем дальше от болотистой низины со слизнями — тем лучше», — подумал Егор.
В боевой отсек вошел док.
— С почином вас, Егор? — широко улыбнулся научный консультант. — Поздравляю с первым успешным Переносом.
Успешным? Егор удивленно уставился на дока. А каков же тогда неуспешный Перенос?
— Вы в курсе, что мы потеряли целый вагон? — на всякий случай уточнил Егор.
Док кивнул:
— Разумеется, я в курсе событий. У меня в лаборатории установлены динамики внутренней связи. И на сколько мне известно, потеряли мы не вагон, а только экипаж вагона. Сам третий десантный не пострадал, ведь так?
«Только экипаж», значит? «Только»…
— Все могло оказаться намного хуже, — добавил научный консультант. — Уж поверьте моему опыту.
Оставалось поверить. Опыта дальних экспедиций у дока было явно побольше, чем у Егора.
— Жаль только, что в этот раз не удалось раздобыть ни одного целого экземпляра, — задумчиво пробормотал док. — Эти болотные интродукты — очень интересный вид…
Егор поморщился. Док был в своем репертуаре: он сожалел не о погибших бойцах, а об отсутствии вивисекционного материала.
— Хотя, может быть, еще и получится соскрести какие-нибудь образцы с вагонов.
Глянув через плечо Марины в мониторы, научный консультант сменил тему.
— Интересно, в какой уголок нашей необъятной родины нас занесло сегодня? — со скучающим видом пробормотал он.
— А за пределы родины нас занести не могло? — хмуро поинтересовался Егор. — С детсадовского возраста мечтал побывать за границей, да все как-то не сложилось.
