Книга Черная кость. Книга 1. Князь-волхв, страница 34. Автор книги Руслан Мельников

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Черная кость. Книга 1. Князь-волхв»

Cтраница 34

Тимофей присмотрелся к убегавшему. Черные порты, короткий черный кафтанчик с длинными рукавами, широкий черный кушак. Удобная одежда, не стесняющая движений, вот только цвет… В черном наряде хорошо прятаться ночью, но при свете солнца да на зеленом лугу она слишком приметна. Потому и напоролся, видать, на латинянский дозор, бедолага. И на кой его через открытое пространство понесло-то? Стороной не мог обойти?

За спиной беглеца болталась небольшая сума и торчала прямая палка. Посох, что ли? Но кто ж таскает посох за плечами? Не проще ли выбросить палку, чтоб шибче бежать?

Еще больше Тимофей изумился, когда беглец оглянулся назад. Лицо над черным воротом было желтоватым и плоским как блин, с узкими глазками и маленьким приплюснутым носом. Степняк-татарин? Или иной какой бесермен? Но откуда взяться ему в латинянских краях? Уж не из ханского ли посольства?

Да, интересную… очень интересную добычу ловили конные германцы.

— Бельгутай! — негромко окликнул Тимофей.

— Вижу, — хмуро отозвался тот.

— Твой человек?

— Нет.

— Точно?

— Я своих людей знаю, Тумфи.

Тимофей кивнул. Уж на что степняки похожи друг на друга, но человека с таким лицом он среди татар тоже что-то не припоминал. Да и телосложение… Не было в посольской дружине столь худосочных и низкорослых воинов.

— Погоди-ка, Бельгутай, — вдруг полыхнула в мозгу неожиданная догадка. — А это, случаем, не… не тот, который… а?

Они переглянулись. Поняли друг друга сразу, без слов. А чего не понять-то? Феодорлих говорил, будто неведомый вор, проникший в Вебелингскую крепость, носил черные одежды и ликом смахивал на татарина. Так что вроде бы все сходится.

— А ведь, пожалуй, ты прав, Тумфи, — процедил Бельгутай. — Он это. Руку даю на отсечение — он!

Беглеца тем временем атаковали. Улучив момент, когда оруженосцы зажали-таки темную фигуру с двух сторон, ограничивая пространство для маневра, германский рыцарь направил коня на чужеземца. Опустилось поднятое к небу копье. Золоченые шпоры вонзились в конские бока.

Бесермен вовремя заметил опасность. Перестал метаться. Остановился. Рванул из-за плеча свою палку. Нет — не палку! Тимофей ахнул: в заспинном посохе, оказывается, укрывался небольшой меч!

Из простой, нарочито даже простой, удлиненной деревянной рукояти, лишенной защитного перекрестия и имитировавшей верхнюю часть посоха, торчал чудной клинок — темный, короткий, прямой, со скошенным острием. Полые ножны — нижняя часть посоха — так и остались висеть за спиной.

Чуть пригнувшись и удерживая меч над головой двумя руками, черный бесермен замер в диковинной боевой стойке.

Германец коня не остановил. Оно и понятно: шансов у пешца — пусть даже и обретшего оружие — не было никаких. Ну или почти никаких.

«Интересно, эти трое хотят убить его или только ранить и полонить? — пронеслось в голове Тимофея. Он покосился на труп четвертого германца, явно павшего от руки беглеца. — Или как получится?»

На маленького человечка несся огромный рыцарский конь, закрытый окольчуженной попоной. Шею и грудь немецкого скакуна защищали широкие изогнутые пластины, череп укрывало блестящее стальное оголовье. В седле с высокими луками восседал закованный в железо всадник. Кольчуга, нагрудник, наплечники, наручи, поножи, латные перчатки, горшкообразный шлем с узкой смотровой щелью…

И большой, прикрывающий тулово от седла до шелома, треугольный щит в левой руке. И длинное копье-лэнс — в правой. Таким копьем всадник легко достанет пешего противника, в какую бы сторону тот ни метнулся. Однако бесермен не стал отскакивать в сторону. Бесермен ринулся ВПЕРЕД. Он атаковал сам!

С рыцарским жеребцом пеший мечник разминулся едва-едва — лишь переступив с ноги на ногу и перенеся вес необычайно гибкого, подвижного, прямо-таки текучего тела с одной точки опоры на другую. И чуть развернувшись при этом. Чуть-чуть, самую малость…

И нырком уходя под копье.

Тяжелый наконечник с трепещущим баннером запоздало качнулся вниз — вслед за ускользающей целью, — но успел лишь разорвать черную ткань на левом плече пешца. Хотя нет, не только ткань: сталь, похоже, пропорола и кожу. И все же рана была неопасной.

Разогнулась темная фигура, уже стоя почти вплотную к проносящейся мимо бронированной туше. Резкий, едва уловимый глазом взмах короткого меча. Низкий секущий удар, пришедшийся по передним ногам рыцарского коня. Над копытами. Под взметнувшийся край кольчужной попоны.

Дикое, пронзительное ржание-визг. Приняв землю не на подкованные копыта, а на кровоточащие обрубки, покалеченный скакун рухнул мордой вниз. Копье, уткнувшееся в жирный чернозем, переломилось. В стороны полетели щит и шлем. Всадник вывалился из седла. По инерции оба — и конь, и наездник — некоторое время катились по земле. Потом в траве отчаянно бился жеребец, колотя воздух окровавленными культями. А в полудюжине шагов от него вяло шевелился поверженный рыцарь. Растерявшиеся оруженосцы, позабыв о беглеце, скакали к господину. Мечник в черных одеждах вновь бежал к лесистым холмам и оврагам.

Впрочем, времени он выиграл не много. Спешенный рыцарь быстро пришел в себя. Германец поднялся на ноги, вырвал меч из ножен, что-то закричал, указывая клинком на желтолицего иноземца. Приказывал догнать? Схватить? Убить?

Оруженосцы вновь бросились в погоню, огибая темную фигуру с двух сторон. На этот раз всадники настигли бесермена быстро. Видимо, полученная рана не позволяла тому бежать с прежней прытью.

Назревала новая стычка. Беглец остановился. Короткий темный меч поднялся над встрепанной головой. Левая рука бесермена нырнула куда-то под куцый кафтанчик.

Что, интересно, у него там припрятано? Кинжал? Кистень?

Преследователи не спешили это выяснять и близко не подъезжали. Отрезав беглеца от леса и кружась на безопасном расстоянии, всадники выжидали. Чего?

Ага! К иноземцу спешит рыцарь с мечом. Значит, поединок еще не закончен. Или это будет уже не поединок, а будет трое на одного?

Честно говоря, Тимофей не испытывал ни сочувствия, ни жалости к похитителю неведомой Черной Кости, из-за которого сам едва не лишился головы. Но все же следовало признать: за свою жизнь черный воин дрался умело и отчаянно. Достойно дрался…

Бельгутай, до сих пор неподвижно наблюдавший за происходящим, вдруг шевельнулся, потянул из седельного саадака лук, достал из колчана стрелу с бронебойным наконечником — тяжелым, узким, граненым.

Каменное лицо степняка ничего не выражало. Темные щелки глаз смотрели бесстрастно и безжалостно.

Тимофей скривился:

— Думаешь, если ты убьешь этого ночного вора прежде, чем это сделают немцы, Феодорлих будет милостив к нам?

— Я вовсе не собираюсь убивать вора, — процедил сквозь зубы нойон.

И приложил оперенный конец стрелы к тетиве.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация