– Как вы это делаете – я имею в виду перемещение? – спросил Тайгер, беря бумагу в руки.
Вольф усмехнулся:
– Это не так просто объяснить далекому от науки человеку, кроме того, я держу это в тайне.
Тайгер вышел от Вольфа совершенно замороченный. Дойдя до лужайки, на которой было разбито несколько теннисных кортов, он вспомнил о бумаге, которую дал ему Вольф, и развернул ее. «Распорядок дня довольно жесткий», – повторил он вслух слова Вольфа и хмыкнул. Подъем в семь утра? В семь утра поднимаются лежебоки. Гимнастика, пробежка, бассейн, продолжал читать Тайгер, спортзал, индивидуальные упражнения и пр. Ассистент должен чувствовать в конце дня крайнюю усталость – гласил последний абзац.
Для начала Тайгер решил проверить свою новую оболочку на корте.
– Ну что, свинья, пошли, что ли, – неласково обратился он к ней, – поучу тебя, как обращаться с ракеткой.
Добежав трусцой до корта, Тайгер ощутил сильную одышку, а когда взял в руки ракетку и стал играть со стенкой, то через десяток ударов по мячу почувствовал, как по спине у него течет струйка пота. Ему впервые стало жаль толстого человека. Через некоторое время ноги у него стали ватными, дыхание тяжелым и беспорядочным. Тайгер, стиснув зубы, продолжал бить по мячу до тех пор, пока ноги внезапно не подогнулись и он, больно ударившись коленями, рухнул на землю. Делая огромные усилия, он на четвереньках добрался до края корта и свалился в густую траву. Теперь он понял, что напрасно иронизировал, читая расписание. Лежа в траве, Тайгер испытывал наслаждение.
Через некоторое время он скомандовал телу встать, но то лишь вяло шевельнулось в ответ. Тайгер, внезапно разозлившись, все-таки сумел подняться на ноги и затащить тело на корт. Трясущимися руками он взял ракетку и принялся за игру. Минут через пять, в полуобморочном состоянии, но все-таки сохраняя вертикальное положение, он добрался до края корта и упал в траву.
Некоторое время он бездумно смотрел в небо. Потом в голове понемногу стали появляться мысли, и Тайгер подумал, что все оказалось гораздо сложней, чем ему представлялось. Оказывается, человек может испытывать огромное напряжение, выполняя, в общем-то, несложные телодвижения, и вообще, способен довести себя до жалкого состояния и спокойно жить в нем. Размышляя обо всем этом, Тайгер понял сейчас одну вещь: самое главное не отождествлять себя и тело, в которое он попал. Тело – чужак, и его нужно безжалостно истязать и доводить каждый день до полного изнеможения.
Он заставил тело вновь встать и увидел идущих к нему Джеки и Вольфа.
– Джин?.. – неуверенно произнесла Джеки и остановилась, не доходя нескольких шагов.
– Не надо, Джеки! – Тайгер предостерегающе поднял руку. – Я не хочу, чтобы ты прикасалась к этому телу! Пойми, это не я.
– Но я!.. – Джеки сделала еще один шаг. – Тогда где же ты? Я ничего не понимаю! Пять минут назад мне показали тебя и сказали, что это не ты. А сейчас мне сказали, что ты, это то, что сейчас передо мной.
– Я же вам все объяснил! – вмешался Вольф.
– Подождите! – перебил его Тайгер. – Нам самим надо как-то все осмыслить и решить!
– Ну хорошо, я оставлю вас ненадолго. Пойду окунусь! – сказал Вольф и направился в сторону бассейна.
– Джеки! – произнес Тайгер, – во-первых, не называй меня Джином, мы же договорились, я – Джон.
– Прости, Джин, Джон, я немного растерялась, хотя Вольф и объяснил мне в чем дело. Но это слишком трудно постичь сразу.
– Да, я тебя прекрасно понимаю. Ситуация как в фантастическом романе. Но давай все-таки разберемся, как нам быть. Значит, то, что показывал Вольф вначале, это не я, это лишь мое тело. Кстати, чем оно занимается?
– Бегает в упоении по дорожке и издает ликующие звуки.
– Ну так вот, – продолжил Тайгер, – то, что перед тобой, это тоже не я. Вернее, это я, но в чужом теле.
– То есть тебя нет нигде, – произнесла Джеки.
– Не знаю, – пожал плечами Тайгер. – Я присяду.
Когда возле них появился Вольф, Тайгер сидел на траве, а Джеки стояла рядом.
– Ну как, вы пришли к чему-нибудь определенному? – Вольф едва заметно улыбался, встряхивая мокрыми после купания волосами.
– Да! – ответил Тайгер.
– Вот и хорошо! – удовлетворенно кивнул Вольф. – Тем более что Джеки скоро тоже предстоит процедура перехода из одного тела в другое.
Тайгер обернулся к Джеки:
– Не делай этого, зачем тебе?!
– Я хочу! – В голосе Джеки зазвучало упрямство.
– Но послушай… – попробовал еще раз возразить Тайгер.
– Я уже подписала контракт! – оборвала его Джеки.
Тайгер вяло махнул рукой и встал.
– Ничего, скоро вы ко всему этому привыкнете, и все станет на свои места, – ободряюще произнес Вольф. – Ну, желаю удачи, – он взглянул на Тайгера. – Сегодня у вас, Джон, день адаптации, а завтра приступайте. Не жалейте его, сердце в этом организме здоровое, нагрузки выдержит. Людей с больным сердцем мы не принимаем.
Вольф и Джеки ушли. Тайгер опять лег в траву и уставился в бледно-голубое, затянутой дымкой небо. Шевелиться не хотелось. Это проклятое тело желало только одного – неподвижности. «Вставай!» – приказал ему Тайгер, и оно стало медленно подниматься.
Он не спеша побрел в сторону бассейна, голубым окошком светившегося среди окружающей его чуть пожелтевшей от затянувшейся жары травы. Не совсем ясно соображая, Тайгер взобрался на небольшой трамплин, сделал попытку оттолкнуться от него ногами и плашмя свалился в воду. Оказавшись в бассейне, он обнаружил, что его теперешнее тело совершенно не умеет плавать. Оно отказывалось держаться на плаву, несмотря на все усилия Тайгера.
Наглотавшись воды, он с трудом добрался до металлической лестницы, спускавшейся в воду с левого борта.
На сегодня, пожалуй, достаточно, подумал Тайгер, когда с трудом вытащил обессилевшую тушу из бассейна. Но это была минутная слабость, поскольку спустя час он затащил тело в тренажерный зал.
Утро следующего дня принесло еще один неприятный сюрприз: на каждое движение мышцы тела отзывались обжигающей болью. Встать с кровати и одеться стоило Тайгеру немалых усилий воли. Когда это ему удалось, он вытер со лба выступивший пот и вытолкнул тело из коттеджа. Оно щелкало и скрежетало при беге неразработанными суставами, хрипело прокуренными легкими и стучало в висках кровью, которую неровными импульсами гнало по артериям взбесившееся сердце.
Тайгер чувствовал себя грудой старого железного хлама, списанным автомобилем, который делает последние метры до городской свалки. Лишь мысль о том, что надо не поддаваться всему этому свинству, в которое его погрузили по самые уши, крохотной искоркой светилась в голове. Потом погасла и она.
– Эй, парень! – услышал Тайгер чей-то голос и ощутил слабое похлопывание ладоней по щекам. – Да, явно погорячился! – посетовал тот же голос.
