– Лучше втройне, и то только для начала. Тогда ты сможешь переложить на него всю работу, оставив себе лишь функцию контроля, – сказал Ицу. – Да! – Он прошелся по кабинету. – Обладать таким количеством средств – дело хлопотное. Но зато какое магическое влияние оказывает на людей символ империи Баха – две буквы «БТ».
– Представляю и постараюсь продержаться в своей роли столько, сколько будет нужно, – произнес Тайгер.
Ицу как-то странно взглянул на него и произнес:
– У меня есть предложение. Надеюсь, ты не решишь, что Ицу сошел с ума. Хотя это, наверное, так и будет выглядеть, потому что я хочу предложить сделать то, на что прежде замахивались только боги, – Ицу замолчал и принялся ходить по кабинету.
Тайгер молча наблюдал за ним.
– Но мы можем хотя бы попытаться, – произнес Ицу, останавливаясь перед Тайгером.
– Что именно? – спросил тот.
– Переставить цивилизацию на другие рельсы! – произнес Ицу.
– Ты имеешь в виду Путь?
– Да!
Тайгер долго молчал, а потом произнес:
– А тебе не кажется, что мы просто два психа, спятивших от свалившейся на них горы денег? Изменить сознание – это не просто. Мне потребовалось двадцать лет.
– Мне не меньше, – сказал Ицу. – Мы не изменим его, мы просто направим его в нужном направлении, и оно начнет изменяться само. У нынешних в мозгах ничего не произойдет. Они лишь слепо будут следовать за поводырем. Но у их детей что-то начнет меняться.
Тайгер молча глядел на Ицу. Тот предлагал авнтюру невероятного масштаба. Даже мессии никогда не замахивались на подобное.
– Сомневаешься? – спросил Ицу, заметив его взгляд. – Хорошо. Давай попробуем свои силы на малом – вернем боевым искусствам законный статус. Тем самым переведем на легальное положение мастеров. Для начала можно сыграть на низменном – напомним человеку о зрелище с запахом крови. Поверь, толпа сразу почувствует к этому вкус, – Ицу тонко улыбнулся, – Тайгер, ты же властелин. Под тобой такая империя, какой не владел ни один завоеватель во все времена. Ты только нажми кнопку, и тут же засуетятся люди, которым ты платишь жалованье, миллионы твоих людей. Ты всего лишь скажешь им: «Сделайте так, чтобы Конгресс легализовал боевые искусства», – и выдели нужную сумму, а через месяц поинтересуйся, как идут дела.
Тайгер смотрел в узкие щелочки глаз Ицу. Ему казалось, что в них, словно желтый шелк, светится коварство древних китайских императоров.
Лус появился в кабинете, едва Тайгер нажал кнопку.
– Лус, как у нас обстоят дела с развлекательным бизнесом?
– Прекрасно, сэр. Восемь процентов годового дохода.
– И это вы называете прекрасным? – Тайгер усмехнулся.
– Но, сэр, мистер Бах не относился к этому делу серьезно. Потому наша доля в шоу-индустрии не такая большая.
– Придется расширить сферу нашего влияния в этой области.
– Такое невозможно, сэр. Много серьезных людей будут недовольны. Эта область велика, но в ней давно уже все поделено.
– А вам не приходило в голову, что ее можно расширить, никого при этом не стесняя? – поинтересовался Тайгер.
– Нет, сэр!
Тайгер слез со стола, сделал два шага вперед и внимательно посмотрел в глаза секретарю.
На миг ему показалось, что перед ним стоит машина. Может быть, причиной тому были глаза Луса. Что-то металлическое поблескивало в них. Какая-то странная нечеловеческая отрешенность.
– Что вы знаете о боевых искусствах? – спросил Тайгер.
– Что они запрещены, – ответил Лус.
– А если нам сделать так, чтобы их разрешили, а затем монополизировать? Представьте, Лус, мировое сообщество доверяет контроль над прекрасным, но опасным искусством нам, корпорации – «БТ».
Лусу потребовалось всего две секунды, чтобы оценить услышанное.
– Прекрасная идея, сэр! Похоже, у вас хватка не хуже, чем у самого мистера Баха. Но потребуются денежные вливания, поскольку кампания такого масштаба заденет не только высокопоставленных чиновников, но и политические круги. Политики любят деньги.
– Подсчитайте и доложите. Идите.
Когда Лус вышел, Ицу встал с кресла и довольно потянулся.
– Вот так и нужно с ними, – произнес он. – Кстати, идея Лусу понравилась. Если бы нет, он так бы и сказал. Лус не заискивал перед Бахом, поскольку получал деньги не за это.
– С чего будем начинать? – спросил Тайгер, оторвавшись от созерцания хрустального оконного витража.
– С рекламы! – сказал Ицу.
Тайгер удивленно посмотрел на него:
– С рекламы? Это же не средство для омоложения.
– Все средства хороши, – усмехнулся Ицу. – Не пускать же по улицам парней с горящими глазами пророков, которые будут хватать людей за рукава и убеждать их в том, что искусство – одна из граней истины. Стадо надо пробивать его же оружием – тотальностью. Пусть то, что мы предлагаем, укоренится в глазах обывателя, как нечто модное, свежее. Сейчас вовсе не обязательно приобретать единомышленников-одиночек. Нам нужней массы.
– Ни один уважающий себя мастер не опускался до рекламы, – произнес Тайгер.
Ицу поморщился:
– С волками жить – по-волчьи выть. Какой-нибудь паршивый кофе, благодаря рекламе, за месяц получает куда большую огласку, чем любой стиль боевых искусств за всю свою жизнь. Попробуем хоть раз обеспечить его рекламой.
– Ну хорошо, – согласился Тайгер.
– Как только легализация боевых искусств завершится, мы плавно перейдем к решению основной задачи, – произнес Ицу.
– Основная задача… – Тайгер потер рукой подбородок и произнес, глядя в невозмутимое лицо Ицу: – Ты хоть отдаешь себе отчет в том, что мы собираемся перевернуть мир вверх дном в буквальном смысле этого слова?
Ицу холодно улыбнулся:
– Я думаю об этом с того момента, как тебе вернули тело. И я кое-что обнаружил. Некую закономерность – все мессии и пророки, пытаясь переделать человека, начинали с него самого. Это было ошибкой. Но по-другому они не могли, не было денег. У нас есть, мы можем поменять реальность одним точечным ударом.
– Надо еще найти эту точку, – произнес Тайгер.
– Неужели ты ее не знаешь?
– Система ценностей? – чуть помедлив, произнес Тайгер.
– Да. Если ее изменить, все остальное начнет меняться само собой. Мода, законы, вкусы, приоритеты, отношения между людьми. Престижным станет иметь не виллу за городом или бриллиантовое колье, а силу духа. Знаю, это долгий процесс, но, если его все время контролировать и направлять, подогревая денежными субсидиями, он удастся. Самая гибкая вещь на свете – это человеческая психология. К власти чаще всего приходили умелые ораторы, которые могли мять ее, как глину.
