Адамо Веласкес достал из нагрудного кармана сигару и спросил разрешения закурить.
– Курите, конечно! – разрешил Тайгер.
За четверть минуты Веласкес напустил столько дыма, что казалось, в кабинет влетела дымовая шашка.
– И вот еще что, – Веласкес поискал глазами пепельницу.
Тайгер взглянул на Луса, который во время всего диалога истуканом маячил слева от стола.
– В левом ящике, – подсказал Лус.
Тайгер достал пепельницу и протянул ее Веласкесу.
– Спасибо! – поблагодарил Веласкес и, стряхнув пепел, сказал: – Когда страсти достигнут нужной кондиции, нам понадобится жертва-герой и, разумеется, инцидент.
– Какой? – поинтересовался Тайгер.
– Например, поединок. Публично! Чем больше публики, тем лучше. Участников поединка, естественно, арестуют. Это вызовет возмущение толпы. Что нам и нужно.
Тайгер смотрел, как Веласкес безмятежно пускает дым, и думал, что Бах не держал в своем штате дураков.
– Лус, что вы думаете по этому поводу? – спросил он у секретаря.
Лус на секунду задумался и произнес:
– Это нетрудно организовать: зрелище и толпу, напичканную ораторами, которые будут ее подогревать и провоцировать на массовое выступление в знак протеста.
– Главное, поднять больше шума, – вмешался Веласкес, – а уж утихнуть мы ему не дадим. Когда страсти вокруг боевых искусств достаточно накалятся, тогда наша корпорация подаст мощный голос в пользу боевых искусств. Мы перехватим инициативу и, подкрепленные поддержкой масс, пойдем в атаку на Конгресс.
Тайгер удивленно молчал. Этим людям потребовались считаные минуты, чтобы скомбинировать интригу.
– Ну что ж, – наконец произнес он. – Через неделю встретимся снова.
– Да, сэр! – произнес Веласкес и, пуская клубы дыма из сигары, направился к выходу.
Секретарь последовал за ним.
Тайгер задумчиво потер подбородок. Теперь следовало подумать о жертве-герое. Он нажал на кнопку, вызывая Ицу, который продолжал играть роль телохранителя, доставшегося новому хозяину по наследству от Баха.
Когда Ицу появился в кабинете, Тайгер вкратце обрисовал ему суть дела.
– Отлично! – сказал Ицу. – Жертву мы найдем. Я вызову из Среднего Китая двух своих учеников. Эти парни сделают такое, что зритель откажется верить своим глазам. Ну а толпу. – Ицу посидел в раздумье какое-то время, уставясь глазами в пол. – Скоро День объединения наций. По-моему, очень подходящий повод, чтобы устроить праздник для народа, например на Большом Пэне.
Большой Пэн был одним из самых крупных стадионов мира и находился в Восточном полушарии, что имело немаловажное значение, поскольку там, несмотря на запрет и карающие санкции, тайно продолжали изучать боевые искусства. Восток лишь чисто внешне покорился закону.
– Да! – согласился Тайгер. – Пожалуй, лучше места не отыскать.
– Мои люди на днях попытались отыскать след профессора Вольфа. Хорошо спрятался, шельма! – произнес Ицу. – Конечно, если он нам вдруг очень понадобится, мы его найдем. Видимо, залег в какой-нибудь медвежий угол, полагая, что сегодня его одарили миллионом, а завтра прихлопнут.
* * *
Прошло всего лишь две недели после празднования Дня объединения наций, а накал страстей вокруг запрета на боевые искусства достиг своего пика. Веласкес действительно предложил умный ход – найти жертву-героя.
Ицу привез из Китая своих учеников. В день празднования они как бы случайно оказались на круглой арене, в центре стадиона, и устроили поединок. Зрелище, как и обещал Ицу, оказалось потрясающим. Бойцов попыталась арестовать Служба Безопасности, но ей долго не удавалось это сделать. Мешала разъяренная, хорошо подогретая провокаторами, толпа. Служба Безопасности вызвала помощь, и на стадионе возникла потасовка – вещь, по нынешним временам, необычная. Инцидент произошел. Он был снежным комом, который покатился с горы, обрастая событиями и людьми. У Тайгера и Ицу неожиданно появился союзник в лице известного правозащитника Вильгельма Фобса, который провозгласил, что любое искусство есть свободное выражение человеком своей истинной сущности, на которое он имеет полное право.
Давно находившийся без дела Фобс понял, что появилась хорошая возможность напомнить о себе. Он развил такую деятельность, что Ицу даже стал опасаться, как бы Фобс не помешал им взять инициативу в свои руки. Тем не менее, благодаря ему, дело продвигалось гораздо быстрей, чем они ожидали.
Тайгер встретился с правозащитником, пригласив его к себе на виллу. Фобс был польщен, а через несколько дней они вместе сделали заявление Конгрессу, сообщив, что считают возможным существование боевых искусств. При этом Тайгер намекнул о своей готовности выделить для развития боевых искусств и контроля над ними сто миллионов долларов, и более того, взять всю ответственность за это на себя.
Конгресс молчал целую неделю, а потом Тайгер неожиданно получил послание, в котором говорилось, что на внеочередном заседании нижней палаты Конгресс постановил легализовать боевые искусства, если корпорация «БТ» берется гарантировать их безопасность для человечества. В послании также предлагалось создать совместно с Вильгельмом Фобсом Всемирный Союз боевых искусств и осуществлять над ним контроль и, кроме того, внести в фонд Конгресса сто миллионов долларов для осуществления дополнительного контроля со стороны последнего. В послании также оговаривалась сумма штрафа, который должна будет выплачивать корпорация в случае каких-либо нарушений со стороны Союза.
Спустя неделю они присутствовали на открытии первой академии боевых искусств. Народа было много. Театрализованные представления чередовались с показательными выступлениями мастеров. Тут же происходила запись желающих заниматься.
Глядя на длинный хвост очереди, Ицу произнес:
– Дело в шляпе, – затем он обернулся к Тайгеру и внимательно посмотрел на него: – Ну, беремся за основное.
Тайгер молча кивнул.
Через два дня Ицу отбыл на Тибет, чтобы согласовать дальнейшие действия с далай-ламой и заручиться его поддержкой. Оттуда он должен был отправиться на Ближний Восток и Азию, чтобы установить контакты с суфийскими мастерами, и, наконец, в Индию, где, благодаря существующим там многочисленным сектам мистиков, еще жила Традиция.
Через полтора месяца Ицу сидел в Сан-Франциско, в кабинете Баха и молча рассматривал свои руки. Лицо его ничего не выражало. Тайгер ждал, когда он заговорит.
По заливу, распуская белые усы бурунов, катил морской трамвай. Его палуба была заполнена туристами. Чуть дальше от него кренились под ветром две яхты.
– Что-то происходит! – подал наконец голос Ицу. – Что-то такое, что мы не можем уловить. Какой-то процесс. Я чувствую. Людей духа почти не осталось. Монастыри в Тибете и Китае полупусты или поставили дело на коммерческий лад. Традицией там и не пахнет. Такое ощущение, что это результат чьих-то усилий. – Ицу покачал головой. – Мир стал цивилизацией свиней, которые сумели договориться не кусать друг друга за бока, чтобы без помех жрать из корыта. И они очень горды этим! Кончится тем, что стадо загонят на убой. Эволюции свиньи не нужны. Ладно! Ты подыскал место, где мы примем парней?
