* * *
Наконец, на третий день, ближе к вечеру, колонна повозок внезапно остановилась. Я подошел к Ефимычу.
– Вот это место – пояснил тесть.
В вечерних сумерках впереди смутно чернела лысая горка, на которой почти не было ни деревьев, ни кустарника.
– Ну и как, сразу пойдем?
– Нет, впереди имеется небольшая площадка, там и переночуем, а как солнце привстанет, так сразу и доберемся до хранилища. Сейчас идти – на мины нарваться можем, так что спешить не будем.
Глава 6
Ночью мне приснилось, что я умею летать, сразу и не понял сон это или явь? Лежу себе у потухающего костра, и тело такое легкое… Я и подумал, а не попробовать ли мне оторвать тело от земли, попробовал – получилось, завис в метре от земли. Так, теперь перевернемся лицом вниз и быстро вверх, под звезды, но сразу же освоиться не получилось. То набирая высоту, а то с замиранием сердца проваливаясь вниз, я долго болтался между небом и землей. Наконец, приспособившись, стал подниматься все выше, и почему-то ночная тьма обернулась серым неярким светом. Со способностью летать я как будто обрел необычайную зоркость глаз. С этой огромной высоты обозревалась вся наша земля: на востоке седые горы Урала омывались волнами океана, на севере я видел небольшие города, поселки и рыбачьи лодки в океане, на западе виднелся затопленный большой город, из воды торчали только полуразвалившийся купол гигантского собора и острый шпиль какой-то башни. Прямо подо мной чернела проплешина Проклятого Полиса, а дальше к югу расстилались степи, покрытые густой травой, по которым мчались гигантские табуны диких лошадей и антилоп. Я даже увидел в траве крупную кошку, подбирающуюся к своей добыче, кабану-мутанту. Поселений на юге было немного, и они почти все размещались на берегу океана. Внезапно я стал терять высоту и отчаянно пытался удержаться в воздухе, но все усилия были напрасны. Я громко закричал и проснулся…
Лежу, думаю, а теперь это явь или сон? Все такие же покрытые пеплом догорающие угли, серый предрассветный неяркий свет и даже легкий ветерок такой же теплый, ну-ка, попробуем приподняться в воздух…
К моему разочарованию, летать наяву я не научился. Блин, какие желания приходят в полусонную голову.
* * *
– Осторожней, мужики! Идите за мной след в след, за вешки не заходить, – наставлял нас Ефимыч.
Мы подошли к горке с западной стороны, я не обнаружил никаких следов человеческой деятельности – так, горка, покрытая травой, и все. Ефимыч аккуратно снял квадраты зеленого дерна, под ним пряталась покореженная металлическая дверь, мы зажгли закрытые стеклом светильники (большая редкость, между прочим) и вошли в помещение. Широкий проход прямо от дверей имел наклон, плавно уводивший вниз под гору. Так мы спускались несколько минут, пока не уперлись в громадные ворота, в которых имелась такая же по размерам дверь, как и при входе. Замок на двери отсутствовал, и я первым шагнул в помещение.
– Ефимыч, а при входе что, дверь тоже в воротах вырезана? – спросил любопытный Юра, следуя за мной.
– Да, мы открыли только дверку, а ворота откапывать, во-первых, замучаешься, да и потом заметно издалека будет.
За воротами оказалось гигантское помещение, где свет ламп не достигал стен. Запах здесь был спертый и пах тленом.
– Подождите, мужики, здесь справа у стены стол стоял, на нем еще три лампы вроде оставались, сейчас маслом заправим, и будет светлее, – почему-то шепотом сказал Ефимыч.
Стол стоял, а за ним на стуле сидел скелет, обтянутый в траченный крысами камуфляж. Беспокоить покойника не потребовалось, мы просто заправили лампы и пошли дальше.
– Степан, Юра, вы идите вдоль левой стены, а мы по противоположной стороне, найдете, что нас в первую очередь интересует, позовете, – распорядился Ефимыч.
Стена, вдоль которой мы шли, зияла проемами тоннелей, уходившими, судя по эху, очень далеко. Вдоль серых стен тоннелей располагались массивные металлические двери.
– Заглядываем только в крайние, – почему-то шепотом произнес я. Наверное, меня, как и Ефимыча, подавляла грандиозная величина помещения.
Мы обследовали несколько камер, некоторые были совершенно пусты, в других хранились пищевые продукты, издававшие гнусный запах разложения. Наконец, в пятом по счету и более широком тоннеле мы увидели расположенные вдоль стен поддоны и стеллажи с деревянными ящиками. Несомненно, это было оружие, и я крикнул во тьму, подзывая Ефимыча.
– А мы уже почти дошли до места, где прошлый раз потрошили склад, – сообщил подошедший тесть.
Сапер, подошедший вместе с ним, прочитав маркировку, удивленно присвистнул:
– АГС-17,
[16]
вот это да! Если еще гранаты к ним окажутся неиспорченными, считай, от любого противника отбиться сможем, только инструкцию по применению найти бы. А здесь что? – Старик, войдя в раж, начал вскрывать ящики со всех подряд стеллажей… – Огнепроводный шнур, сигнальные мины, РПГ-7,
[17]
МОН-ки – бормотал он как в бреду.
– Ефимыч, я понял, забирай Сапера, перетаскивайте отсюда мины, ну и что еще наберете. Ребят на помощь позовите, хватит им телеги охранять. А мы с Юрой еще вперед пройдемся…
Работали мы как проклятые и под руководством Сапера к вечеру успели вынести оружия и мин на три полные телеги, оставалось найти боеприпасы, но это мы отложили на следующий день.
Инструкции по применению нашел Юра, почему-то решивший заглянуть в огромный, открытый сейф, стоящий у стены рядом с мертвецом. Перетаскав эту кипу брошюр к нашей стоянке, он обещал ночью разобраться и отобрать необходимые документы. Меня же привлек стол, за которым расположился покойник, вернее не сам стол, а тетрадь, лежавшая на нем. Это оказались записи, оставленные последним дежурным по хранилищу. Интересно, на досуге обязательно почитаю.
Сидели вечером у костра, Юра выбирал нужные документы, Сапер в стороне проверял качество капсюлей для мин и огнепроводных шнуров, мы с Ефимычем вели учет оружия. Староста, мусоля обломком графита по куску картона, бормотал себе под нос: «Так, значит, пишем: станковых гранатометов – три штуки, РПГ-7 – пять штук, пулемет «Корд» – два штуки».
– Ефимыч? не два, а две…
– Ась? А, ну да, ну да… пишем два штуки…
– Ефимыч, а вот? когда от Паука отобьемся, пойдем Полис завоевывать? С такой силищей, как это оружие, враз к ногтю весь Полис прижмем, – это я его так, ну, скажем, провоцирую.
Ефимыч, оторвавшись от бумажки, внимательно посмотрел на меня.
– Мы крестьяне, а не вояки, нам Полис без надобности.
– Все так, с вами государство не построишь, – это уже Юра встрял в разговор.
– Без нас государства не построишь, – веско ответил мой тесть.
