Елена отстранила его руку, с трудом проговорив:
— Я в порядке… Все в порядке. Туда иди, в кабинет. Там… Ворожея.
Влад сглотнул и облегченно выдохнул, но все же остался сидеть, сказав:
— Посмотри на меня. В глаза посмотри.
Зеркальце с усилием подняла голову. Взгляд был усталым, в глубине еще пряталась страшная боль, свалившая всех, кто находился в особняке, но он был живым и осмысленным.
Посмотрев на нее несколько секунд, Воронцов кивнул и поднялся:
— Хорошо. Я сейчас организую помощь.
Ворожея оказался жив, а вот дежурный шифровальщик стал второй жертвой ночной атаки.
Вызвав «скорую» и опергруппу милиции, Воронцов дождался их прибытия, дал короткие показания. «А с воротами-то что?» — «Извините, не открывалось». И ушел. Чтобы успокоить тревогу, не отпускавшую его с самого выхода из квартиры.
Он шагал по пустому ночному городу к дому Дениса, и в голове у него крутилось: «Не впутывай парня, не впутывай парня…»
«Я не впутываю, — огрызнулся он сам на себя, — я его вообще-то хочу доставить в безопасное место».
Он не успел коснуться кнопки звонка, а дверь уже распахнулась. Тамара, в пальто, накинутом поверх домашнего костюма, держала в руке один ботик. Второй валялся на полу — видно, собиралась переобуться.
— Слава богу! — выдохнула она.
На такую встречу Воронцов не рассчитывал ближайшие сто лет уж точно.
— С Денисом все в порядке? — с порога спросил он.
— Я не зна-а… — растерянно захлопала она глазами. — Ему, кажется, кошмары снятся… Разбудить не могу. Я тебе как раз звонить хотела.
Владислав кивнул и прошел в комнату юноши.
Дениса трясло, но глаз он не открывал. Растолкать его удалось не сразу. Наконец он открыл глаза и, тяжело дыша, оторвал голову от подушки.
— Владислав Германович, — не удивившись тому, что наставник оказался у него дома, спросил он, с трудом выговаривая слова, — что это? Что это было?
— Это то, чего я ждал, Денис, — мрачно ответил Воронцов. — Собирайся.
Денис послушно кивнул и постарался приподняться. Удалось ему это не сразу.
— Контрастный душ, — скомандовал наставник, — иди, взбодрись. Может, больше оно не повторится, но лучше перестраховаться.
У него отлегло от сердца. Эти кварталы атака почти не задела. Денис отделался кошмарами, а Тамара, похоже, вообще никак не пострадала.
— Чай готов, — позвала Тамара, — давай, Воронцов, пей, пока он горячий. Я туда полсахарницы положила.
— Ты просто богиня, — отозвался Воронцов. Неожиданная забота его приятно удивила. Хотя он прекрасно понимал, что чай она приготовила для сына. Молодец, похвалил он, выучила урок. Ерничать не хотелось, и он с благодарностью принял чашку обжигающего напитка.
— И куда ты его? — спросила Тамара. — К себе?
— К Зарецким, — ответил Влад, — там на музее защита посильнее.
Он пил чай, а она деловито открывала шкафчики, упаковывала какие-то свертки. Собирала сына в дорогу.
— Зачем? — спросил Владислав. — У Мариши в хозяйстве найдется чем перекусить.
— Мариша Зарецкая ему не мать, — сухо отозвалась Тамара, — можешь не беспокоиться, мы учились готовить по одному пособию.
Влад вдруг ее пожалел. Она ведь совсем одна, подумал он, ну кто-то есть у нее, наверное. Подруги, мужчины — красивая ведь. Но семьи нет, родных, можно считать, нет. Сабуровы так и остались чужими. Только сын — и тот ее покидает.
— Том, — вздохнул Владислав, — понимаешь… — Он хотел было утешить ее, найти нужные слова, но сказать было нечего, и он закончил фразу неожиданно беспомощно: — Я дурак. Прости.
Тамара покачала головой.
— Ты не дурак, Воронцов, — усмехнулась она, — твоя беда не в этом. А знаешь в чем?
«Если и она скажет, что я считаю себя центром вселенной, — уныло подумал Влад, — мне остается только повеситься».
— Ты ни черта не понимаешь в женщинах, — закончила Тамара, и он перевел дух.
— Угу, — пробормотал он, думая о разговоре с Зеркальцем, — похоже, ты права.
…Ее волосы разметались по подушке, а рука легла на его плечо.
С первого дня, как они остались в доме одни, он чувствовал себя как грешник у чертей на сковородке. При том что всю зиму, пока Сабуровы жили у Зарецких, не испытывал к Тамаре никакого влечения. Жена друга, соседка, старая знакомая — и все, не более.
Для Юрки война продолжалась. Бедствовать им с Тамарой не приходилось, он получал неплохое жалованье, она тогда уже подрабатывала за швейной машинкой и заговаривала время от времени о том, что можно бы снять уже не комнату, а небольшую квартирку — Денис растет, места маловато. Юрка с ней соглашался, но снимать не хотел. Он загорелся идеей обзавестись своим жильем. Надежды на это было мало, но он не сдавался.
Владислав его понимал. Сам он всю зиму доказывал бюрократической машине, что имеет полное право на квартиру пропавшей без вести тетки. Дом, в котором когда-то жили его родители, сгорел до головешек, полученной страховки ни на что не хватало — цены на жилье после войны подскочили вдвое. Строительный бум в Синегорске еще не начался. Окаянная тетка исчезла бесследно еще до войны. В живых она не числилась, в списках погибших — тоже, даже в тонком мире ее следов обнаружить не удалось. Ее квартира стояла пустая. Владислав — единственный наследник — уже устал повторять, что по всем законам она считается без вести пропавшей.
— Ну а вдруг объявится? — равнодушно повторяла чиновница. — И предъявит претензии. Случаи уже были.
— Пущу на коврике в прихожей переночевать! — огрызался Влад. — Случаи были с теми, кто в войну сгинул. А она в Америку куда раньше рванула.
В тот день чиновница огорошила его неожиданным черным юмором, которого он никак не ожидал от этой воблы. Раскрыв серую папку, вытащила из нее узкий конверт и произнесла обычным своим картонным голосом:
— У меня для вас хорошие новости — я должна выразить вам соболезнование.
Он так и не понял, шутила она или просто канцелярия мозги выела. Но главное было ясно: тетка давно покоилась на одном из американских кладбищ, а ее небольшое состояние, а также недвижимость переходили в руки наследника. От денег, после уплаты налогов и пошлин, оставалось совсем чуть-чуть, зато у него появился свой дом.
Он завернул на рынок, нашел знакомого мужичка с бегающими глазами и купил у него за бешеные деньги бутылку неплохого вина и плитку шоколада. С этими гостинцами он вернулся к Зарецким и попал в самый разгар семейного скандала.
— Мало мне было всех этих лет! — кричала Тамара. — Опять муж неизвестно где под пулями! Какие, к черту, командировки!
— Том, ну что ты в самом деле, — защищался Юрка, — квартиру получим в кредит, Дениску в хорошую школу определим. Ателье откроешь, а может, и модный дом. Я ж не на всю жизнь контракт подписал!
