Как и многие другие, дурацкие и импульсивные, на первый взгляд, решения, это оказалось правильным.
От Кинби ожидали активности – он затаился. Его хотели использовать в качестве болванчика в детском тире – он ушел с линии огня.
А раз за эти дни сюда не нагрянула полиция, значит… Значит свою лапу на тела мистера Джонсона и его охранников наложил Реннингтон.
– Большое тебе спасибо, Артур, чтоб ты сдох, – с чувством сказал в пустоту Кинби.
Спустя еще две сигареты и час времени детектив имел вполне работоспособный, на его взгляд, план действий. Заключался он в том, чтобы ничего не делать, минимум, неделю. За это время и Марта немного успокоится, и Юрине, стараниями Милосердных Сестер, оправится достаточно для того, чтобы выпроводить ее в отпуск и отправить подальше из города. Конечно, она будет упираться, но тут надавит авторитетом Марта.
Правда, для отпуска нужны деньги. Подойдя к столу, Кинби принялся перебирать папки. Ага, вот. Банкир Ворвица! Да, вот и его номер.
Сорочку долой, снять с плечиков свежую, подойдет светло-серый галстук, смахнуть пылинку с лацкана, поправить шляпу.
Заперев дверь, Кинби отправился к астралоту, услугами которого пользовался постоянно. Пора было напомнить мистеру Ворвице об оплате.
Вопрос с деньгами решился до смешного просто, банкир даже не стал требовать копии чеков, лишь попросил прислать краткое резюме дела.
Затем Кинби несколько часов томился в вестибюле Управления, мычал что-то в ответ на реплики дежурного, здоровался с бывшими коллегами и думал, что и как сказать Марте.
В конце концов, со стороны лестницы раздался ее голос, спустившись, она остановилась, заметив тонкую, укрытую в тенях, фигуру, вздохнула, дождалась, когда он подойдет, и ткнула в грудь жестким кулачком:
– Порой ты бываешь редкостной сволочью. Веди меня к Папе Бургеру и, мот быть, на какое-то время я об этом забуду.
Сейчас Кинби смотрел, как она покачивает головой в такт музыке, полуприкрыв глаза, и ловил себя на том, что улыбается. Пусть ненадолго, но ему было хорошо и спокойно. Ему нужно было вот так посидеть, глядя на любимую женщину, и не думая ни о чем.
На долю секунды появилось ощущение холодка. Дыбом встали волоски на шее. Давно уже Кинби не приходилось испытывать подобного.
На него смотрел охотник. Не просто посетитель, не случайный знакомый или прохожий. Нет – это был равнодушный оценивающий взгляд. Его рассматривали как цель.
Пусть добыча еще гуляет, не подозревая о появлении охотника, тот уже просчитал все. Он решил судьбу цели и теперь наблюдал в прицел, дожидаясь удобного момента.
Ощущение это длилось лишь мгновение, но Кинби привык себе доверять. Последний раз ему в затылок так глядел сумасшедший доббер, собиравшийся принести его в жертву Многоликой Пустоте.
В тот раз Кинби не стал задумываться и, кувырком ушел с линии взгляда, слыша, как звонко щелкали, кроша мрамор гостиничного холла, посеребренные дротики, выпущенные из мощной пневматической винтовки. Спрятавшись за колонной, Кинби достал один из кольтов и проделал в неудачливом охотнике дыру, размером с футбольный мяч.
Прикурив, Кинби повернул голову, выпуская длинную тонкую струйку дыма. В углу, за маленьким столиком сидел невысокий стройный человек. Светильник не столе не горел, лицо терялось в тенях. Человек медленно положил на стол руки. Кинби смотрел, как узкая изящная ладонь с длинными чуткими пальцами рассеянно вертит солонку, отставляет в сторону, разглаживает салфетку.
Наконец человек положил руки на стол, ладонями вниз, откинулся на стуле и застыл. Человек смог бы различить лишь силуэт, но Кинби прекрасно видел скрытое в тенях. За столиком сидел южанин средних лет: бледно-оливковая кожа, темные, чуть раскосые глаза, обязательный черный костюм, белая сорочка, однотонный галстук. Глядя на Кинби, южанин мечтательно улыбался.
Кинби улыбнулся в ответ и отвернулся.
Все же мысль устроить себе передышку и изобразить растерянное ничегонеделание была совершенно правильной.
Все эти дни Кинби чувствовал за собой ненавязчивое наблюдение. В наглую, из машин, стоящих напротив дома, или из окон соседних домов, никто не следил. Но ощущение поглаживающего взгляда в затылок не оставляло. Но и не беспокоило особо.
Он ничего не делал, как и решил. В его бесцельных шатаниях по городу невозможно было увидеть систему, он не встречался ни с кем, за исключением старых знакомых, не пытался явно отрываться от возможных преследователей. И на четвертый день ощущение взгляда почти исчезло.
Поняв это, Кинби криво ухмыльнулся.
Тем, кто не узнал на собственной шкуре, что такое многовековое существование в ночном мире, сложно понять, сколько воспоминаний о городе, расположении домов и переулков, их истории, темных и светлых сторонах, кровавых легендах, привычках обитателей, звуках в сырых проходных дворах и шорохах заброшенных парадных, скопилось у него в голове.
Много лет они оседали, откладывались на всякий случай или пробирались в голову непрошенными.
Теперь же пришло время их упорядочить, разложить по полочкам и разработать маршрут, по которому он будет водить охотников.
Да, это будет прекрасное сафари.
* * *
Выдав последний, выворачивающий душу, пассаж, саксофон умолк. Серебристыми каплями упали в мертвую тишину зала звуки рояля. Ларс откинулся на стуле, взмахом руки указал на Юрия.
Еще пару секунд стояла тишина, а потом зал взорвался. Кинби смотрел на восторженно хлопающую в ладоши Марту и улыбался. Хотя бы на несколько секунд, но она забыла о захлебывающемся кровью Шесински, запахе смерти и горя, нераскрытых делах и всей той проклятой суете, что называется жизнью полицейского.
Спиной Кинби почувствовал егчайшее дуновение ледяного ветра. Продолжая аплодировать, бросил взгляд туда, где сидел южанин. Так и есть – пустой столик, чашка на блюдце, аккуратно положенная рядом ложечка. А человек исчез – будто и не было.
Очень хотелось посидеть еще, глядя на Марту, нежась в неярком, полном белых пластов табачного дыма, свете, но появление южанина означало начало движения.
Стоя около дверей «Фиолетового осьминога» девушка, вздохнув, погладила Кинби по щеке и грустно улыбнулась:
– Спасибо тебе за вечер. Но мне пора. Долг зовет.
Кинби смотрел вслед Марте и чувствовал, как окутывает его Ночь. Звуки и запахи Города становились ярче, звонче, в ушах стучал пульс грязной горячей крови, несущийся по артериям каменного монстра, потеющего страхом, ненавистью, похотью, душными кошмарами и жаждой новых извращенных наслаждений.
Идеальные джунгли для сумасшедшего охотника.
Марта скрылась за углом дома и Кинби, губами вытянув из пачки очередную сигарету, двинулся вниз по улице.
Прежде чем переходить к очередным визитам, следовало повидаться с Рональдом Конвертом. Нужно было сказать ему пару слов, причем так, чтобы это видело как можно больше заинтересованных глаз. Кинби искренне надеялся, что Рональд не сменил свой «вечерний офис» и все также торчит в «Башне Итилора».
