5. Треугольник
Аркаша и Глаша.
Аркаша (играет на гитаре и поёт):
Когда бы был я мотылёчек,
По небу бабочкой порхал,
Я полетел бы к вам, дружочек,
И с вами счастия искал.
Я полетел бы, полетел бы,
Ах, моя девица-краса,
И прямо в фортку к вам влетел бы,
Присел на ваши волоса.
А вы, жестокая, зевая,
Чуть покривив свой чудный лик,
Меня прихлопнули б, не зная,
Кого сгубили в этот миг.
Глаша: И никогда бы я так с вами не поступила,
Аркадий Фомич, а совсем напротив.
Аркаша (перебирая струны): Это же стихи-с,
понимать нужно. Химера-с. В настоящей жизни, Глафира Родионовна, как бы я вам
на волоса сел? У вас, пожалуй, и шея бы треснула.
Глаша (прыснув): Это правда, мужчина вы
статный. Но ещё лучше внешности я ваши песни обожаю. Как это вы ловко стихи
складаете! Мне про мотылёчка ужас как нравится!
Аркаша: Про мотылёчка это пустяки-с. Я вот вам
про азиатскую любовь спою.
Играет на гитаре, готовясь петь. В это время
справа из-за кулисы появляется Маса. Церемонно кланяется. Аркаша перестаёт
играть.
Глаша (шёпотом): Глядите, японский китаец!
Отчего у них глаза такие злые и узкие?
Аркаша (громко): Насчёт ихних глаз наука
объясняет, что это они, азиаты-с, всю жизнь от своего коварства щурятся, так
что со временем делаются вовсе не способны на людей честным манером-с глазеть.
Ишь, как он на вас, Глафира Родионовна, уставился.
Глаша: Боюсь я его!
Прячется за Аркашу.
Аркаша: Со мною чего же вам страшиться-с? (Масе.)
Ну, ходя, чего тебе? Не видишь, мы с девицей беседу ведём?
Маса достаёт из кармана тетрадь с выписанными
словами. Тетрадь представляет собой свиток рисовой бумаги (которую Маса в
разных ситуациях использует по-разному: то напишет что-то, то оторвёт кусок и
высморкается, и прочее). Маса быстро отматывает изрядное количество бумаги.
Маса: Девицей, беседу, ведём. (Кивает.
Сматывает свиток обратно.) Добрая девица, давай дружить. (Показывает на
гитару.) Гитара. Дай. Будешь… будет… буду… буду громко горосить.
Аркаша: Чево?
Глаша: Голосить, говорит, буду. Это по-ихнему,
должно быть, значит «петь желаю». Дайте ему гитару, Аркадий Фомич.
Маса с поклоном берёт гитару, садится на
корточки, гитару кладёт на колени наподобие японского кото.
Маса: Нани га ии ка на… (Щиплет струны и
громко поёт, зажмурив глаза.)
Сакэ ва номэ, номэ, ному нараба!
Хи-но мото ити-но коно яри-о!
Номитору ходо-ни ному нараба,
Корэ дзо мо кото-но Курода-буси!
Номитору ходо-ни ному нараба,
Корэ дзо мо кото-но Курода-буси.
Корэ дзо мо кото-но Курода-буси!
Под пение Масы правая часть занавеса
закрывается, левая открывается.
6. Милая девушка
Фандорин и Инга.
Инга: …Он не странный. Он гений. Для Яна
существует только наука. Я счастлива, что теперь смогу ему помочь! Я обеспечу
его всем необходимым для спокойной работы. Он совершит великие открытия, а я
всё время буду рядом с ним. Это, наверное, и есть счастье!
Фандорин: Вы п-полагаете?
Инга: Конечно. Знать, что ты кому-то
очень-очень нужен, что этот человек без тебя не может жить. Да ещё какой человек!
Он поступил в университет пятнадцати лет. Отучился три курса и бросил —
говорит, жалко зря время тратить. Многим он кажется несносным. У него и правда
ужасный характер. Сейчас иду к вам — слышу крик, стук. Это Ян ломится в комнату
к маме. Вбил себе в голову, что веер у неё. Еле успокоила. Господин Фандорин,
Эраст Петрович, помогите найти пропажу! Для Яна это так важно! Он гордый, он не
хочет, чтобы наш брак был мезальянсом. Если веер и в самом деле стоит так
дорого, никто не скажет, что Ян женился на мне из-за денег.
Фандорин: Если веер найдётся, Ян Казимирович…
Инга: Что? Почему вы замолчали?
Фандорин: Нет, ничего. Вы, должно быть, очень
любите своего жениха.
Инга: Не знаю. Я чувствую, что это мой долг…
Как вам объяснить? В раннем детстве мы с Яном были неразлучны. Мне семь, ему
шесть. Толстый, неуклюжий мальчик, которого всё время нужно было выручать из
беды. То упадёт в колодец, то разворошит пчелиный улей… Потом наши родители
поссорились, мы расстались на много лет. Но когда я увидела Яна вновь, я сразу
почувствовала: это моя судьба. Я должна его оберегать, заботиться о нём. Он
остался таким же недотёпой, даже хуже!
Фандорин: Ваши родители много лет были в
ссоре? Из-за чего?
Инга: Я точно не знаю. Когда я была маленькой,
дядя Казик часто у нас бывал. Ужасно, что из-за этого веера все как-то о нём
забыли. Конечно, в последние годы он сильно опустился, стал нехорош. Но если б
вы знали его прежде! Как заливисто он смеялся! Какие чудесные приносил подарки!
Один раз принёс сиамского котёнка… (Всхлипывает.) Как здесь душно…
Фандорин: Это из-за грозы. Хотите, я открою
окно?
Делает попытку двинуться с места.
Инга: Нет, что вы. Я сама. (Распахивает окно.
Шум дождя слышнее. Отдалённый раскат грома.) Как хорошо! Как свежо! …О чём я
говорила? Ах да, дядя Казик. Я не знаю, из-за чего они с папой поссорились.
Снова стали видеться совсем недавно. Я дядю еле узнала. Облезлый, вечно
пьяненький… Одной мне, наверное, только его и жалко… (Спохватывается.) Это не
оттого, что Ян жесток. Просто он гений, у гения не хватает времени на обычные
человеческие чувства. Великая цель слепит ему глаза.
Фандорин: И какая же эта цель?
Инга: Победить столбнячную бациллу. Бациллу
Николайера. Я теперь всё-всё про неё знаю. Хотите, расскажу?
Фандорин: Расскажите.
Звучит музыка, левая часть занавеса
закрывается, правая открывается. Доносится смех Глаши.
7. Русско-японская война
Маса, Аркаша и Глаша.
Глаша (звонко смеясь и хлопая в ладоши): Ой! А
ещё! Ещё! Масаил Иванович, ну пожалуйста!
