– Я сама виновата. Не знаю, какой черт меня дернул дать тебе эту запись. А Чарли у меня слишком послушный, чтобы возразить.
Она тряхнула головой, и волосы рассыпались по плечам.
– Все не так страшно. Док отличный райдер. У вас не будет проблем.
– Надеюсь. А ты до сих пор… диспетчер?
– Да. Так сложилось. Хотя это больше для вида. Связь с машинами поддерживают военные, но меня они не гонят, да и ребятам так легче. Вас с Доком тоже я поведу.
– А если что-то случится? За нами пойдет помощь?
– Пойдет, но надеяться на нее не стоит. Еще ни один райдер в Пустоши не встретил другого, хотя попытки были. Даже ставили эксперимент: Майкл и Краучеры выехали вместе, и, пока держали одинаковую скорость, все было нормально, но как только Майкл прибавил, Краучеры исчезли. Они объявились лишь несколько дней спустя – уже в Кубе… Минимальный квант скорости, вроде так они это называют – чуть больше или чуть меньше, и ты один.
– Значит, Майкл не смог бы найти Бенжамина?
– Скорее всего. Хотя тогда об этом еще не знали. Но ты не бери в голову – у вас все будет хорошо. Поверь мне.
– Верю.
Закончив завтрак, они вышли на улицу. На солнцепеке кабина «гольфа» раскалилась, как духовка. Линда завела двигатель и включила кондиционер.
– Минут пять подождем, и можно ехать.
– Надо, наверное, купить воды в дорогу, – сказала Анна.
– Не волнуйся. Док обо всем позаботится. У него свои методы.
– Он тебе нравится?
Анна не ожидала от себя этого вопроса. После услышанного вчера он казался совершенно неуместным. Просто вырвался, как чертик из табакерки.
Линда улыбнулась.
– Док хороший парень. Но он не из тех, кто заставит сердечко трепыхаться.
– Почему?
– Фанатик и педант: дюйм
[2]
здесь, дюйм там; дополнительный бак; экспоненциальное приближение – бла-бла-бла. И машина, машина, машина. Он любит свой «сабурбан» больше, чем кого-либо другого. Но это не самое главное. Главное, он… внутри какой-то пустой. Иногда мне кажется, что в Пустошь он мотается потому, что сам такой же, как она.
– Да? Странно. Мне не показалось. Он вот искусство любит. У него картина в доме висит, не дыру же в стене она закрывает.
– А откуда ты знаешь, может быть, и дыру! Я тебе точно говорю: что он ценит на самом деле – так эту треклятую дорогу.
– Романтик.
Линда прищурилась. Ее губы растянулись в широкую улыбку.
– Ой! – весело сказала она, глядя на Анну. – Ой!
Анна улыбнулась в ответ.
– Нет.
– Ой!
– Да нет же! Он мне вовсе не понравился!
– Конечно!
– Линда!
– Да?
– Думаю, уже можно садиться в машину.
Анна забралась на заднее сидение. Линда уселась на водительском месте, повернулась и положила подбородок на спинку кресла.
– На самом деле, он неплохой парень.
– Да мне все равно.
– И симпатичный.
– Линда, мне все равно!
– Он…
– Мы можем ехать?
В голосе Анны прозвучало раздражение.
– Да. Конечно.
Майкл возился в гараже, когда его окликнули. У калитки стояло двое солдат. Он отодвинул ящик с инструментами и направился к ним, на ходу вытирая руки куском ветоши.
– Мистер Хоуп, здравствуйте.
– Здорово, ребята. Что у вас?
– Приказано доставить вас к командиру гарнизона.
– А что такое?
– Солдату не объясняют, солдату приказывают.
– Это точно. А что, прямо сейчас?
– Да. У нас и транспорт готов.
– Ладно. Дайте пять минут – переодеться.
– Конечно.
Солдаты закурили, а Майкл пошел к дому, гадая, зачем он мог понадобиться Пламеру. Уж не пронюхал ли полковник о девушке Анне? Вот это было бы хреново. Портить отношения с военным начальством ему совершенно не хотелось.
По дороге к штабу он помалкивал, стараясь не показать, что волнуется. Солдаты тоже молчали. Эти двое служили здесь давно. Они уже прошли ту стадию, когда райдер вызывал нездоровое любопытство. Все, что можно было выспросить у Майкла, они уже знали.
С Пламером Майкл познакомился почти полтора года назад, когда тот сменил прежнего начальника гарнизона. По многим причинам замена оказалась удачной. Его предшественник, полковник Дотт, был типичным недалеким воякой, для которого на первом месте стояла секретность. В те времена райдеры находились на полулегальном положении, и пару раз Майкл сам оказывался в кутузке за несоблюдение многочисленных правил, установленных в «закрытом городе Санта-Розита». Именно Дотт оставил в Пустоши большую часть гарнизона, с упорством маньяка пытаясь прорваться к Кубе и Лос-Аламосу. Когда Дотта убрали, его место занял Пламер. В отличие от предшественника, тот имел хорошее образование и даже ученую степень. Тайна Пустоши увлекала его не меньше, чем Майкла, а потому он не препятствовал райдерам мотаться по ней и собирать сведения, которые потом передавали в научный городок. Можно сказать, что Майкл и Пламер нашли друг друга. Полковник был еще относительно молод – лет сорока, крепкий и шумный, всегда готовый помочь. Майкл уважал его, и они хорошо ладили.
– Здорово беспечным ездунам! – приветствовал он Майкла, едва тот переступил порог кабинета.
– Здравия желаю, – отозвался Майкл.
– Садись.
Майкл опустился на один из стульев, стоявших рядком вдоль стены. Полковник уселся на край стола и закурил.
– У нас вчера заминка случилась на КПП, – сказал он, внимательно разглядывая Майкла. – Тетка одна, из журналистов, подняла бучу. Говорит, дескать, знакомая у нее пропала. В Санта-Розита вместе въехали, а на обратном пути ее не наблюдается. Дежурный все паспорта проверил, фотки посмотрел – все на месте. А эта тетка трындит и трындит, нет, мол, ее попутчицы. Странная история, а?
Майкл пожал плечами и тоже потянулся за сигаретами.
– Странная, – сказал он. – А я тут при чем?
– Действительно, при чем здесь ты? Так, просто по Пустоши ездишь. Катаешься в свое удовольствие.
Пламер помолчал.
– Я еще не знаю, что там на самом деле. Выясняем. Но вот я тут подумал: все психи, которые к нам рвутся, – они же в Пустошь хотят. А кто их туда доставит, как не вы – райдеры?
– Я пассажиров не беру, ты это прекрасно знаешь.
– Знаю. Конечно, знаю. Я твою принципиальную позицию вообще очень уважаю. Но… к тебе никто незнакомый не заявлялся? Не просили подбросить?
