Лайла немного помолчала, рассеянно водя рукой по гладкому покатому бедру, обтянутому тонкой тканью брюк.
— Хотя, я могу и ошибаться. Посмотрим, как все сложится. Продолжай, я тебя перебила.
Ной рассказал ей о машине. Эта новость привела Лайлу в восторг.
— Я сама научу тебя управлять ей! — заявила она. — О, я уже предвкушаю!
Свой отчет Ной завершил описанием группы умных машин и Рувима. Эту часть Лайла слушала рассеянно. Видно было, что мысли ее занимает что-то другое. Когда Ной замолчал, она сказала:
— Ты должен воспользоваться предложением Декера. Он не случайно предложил тебе помощь.
— Догадываюсь. А нам что-то нужно?
— Конечно нужно! Во-первых, мы должны сменить исповедальную группу. Я узнала, что есть группа, в которую входят молодые люди из Квартала. Там много народа, но для нас найдут место, если попросит Адам Декер.
— Зачем? — удивился Ной. — Ты даже не представляешь, какой там бардак!
— В этом, как ты говоришь, бардаке нам предстоит жить! — строго сказала Лайла. — Этот бардак дает много возможностей. И еще — тебе нужно ходить на собрания. Обязательно регулярно ходить! Это создаст хороший образ. Твоя звезда восходит, тебе нужно следовать ей.
Ной нахмурился. Он не хотел следовать никакой звезде. Мир, в который его неумолимо засасывали обстоятельства, не был его миром. Он не хотел становиться его частью, особенно остро он ощущал это сейчас, в преддверии катастрофы. Он уговаривал себя терпеть, терпеть ради Лайлы, но неистребимое чувство гадливости точило его, словно ржавчина.
«Это жертва», — вспомнил он слова Гамова. Любящий, должен жертвовать.
И он пообещал Лайле поговорить с Декером. Пообещал рассказать ему о планах смены исповедальной группы, о неработающем телефоне и обо всем, что нужно.
Лайла улыбалась. Лайла цвела. Она говорила, что Ной меняется прямо на глазах, что в нем появляется чувство ответственности за них, что ей это нравится. Она прижалась своей теплой головой к его холодному боку.
Вернулась Руфь. И снова повторился спектакль с наставлениями молодых, обещаниями, сомнениями и уверениями, взглядами в будущее и финальным царственным одобрением. Руфь пригласила Ноя с матерью в гости на знакомство, а потом повелела остаться на ужин, после которого Лайла с удовольствием подвезет его до дома.
Пару часов спустя, сидя рядом с ней в машине и глядя на черную бархатную мглу за стеклами, он думал о предстоящем разговоре с Декером. Какими бы ни были мотивы его благосклонности, всему существовал предел. Ною казалось, что просьбы, с которыми он должен к нему пойти — перебор. Придется просить, настаивать на том, что Ной, на самом деле, считал мелким и ненужным. Придется изображать искренность, и снова врать, отстаивать чужие интересы, используя слова Лайлы, в которые сам Ной не верил.
Глава 14. Линии на ладонях
Но ничего отстаивать не пришлось. Декер воспринял просьбы Ноя вполне благосклонно и обещал в ближайшее время поговорить с кем нужно насчет телефона и группы.
— Это хорошая мысль. Правильная, — сказал он. — Я устрою вас в одну группу с Симоном. У вас будет шанс восстановить прежнюю дружбу. К сожалению, он появляется там реже, чем следовало бы, но теперь у него появится хороший пример. Может быть, это на него воздействует.
Не встретив сопротивления своим просьбам, Ной осмелел.
— У меня есть еще одна просьба, — сказал он. — Маленькая просьба, но для меня это очень важно.
— Говори смелее, молодой человек. Не стесняйся. Я рад тебе помочь.
— Это касается… — Ной смущенно умолк, сообразив, что не знает, как зовут Мамочку по-настоящему. Называть ее прозвище казалось плохим началом разговора. — Это касается одной девушки. Она работала… работает в оперативной группе Поиска. Нельзя ли устроить ее в Лабораторию. Подойдет любая работа!
Декер нахмурился.
— Мой мальчик, тебе не кажется, что это совсем ни к чему? Зачем тебе это? Что за блажь? У тебя есть невеста. Тебя ожидает карьера в Лабораториях. Я обещал беречь тебя от глупых ошибок, поэтому говорю — ты делаешь ошибку, хлопоча об этой… Как ее зовут?
Ной покраснел и сжал пальцы.
— Я не знаю ее имени. В отделе только прозвища, и…
Он умолк. Декер покачал головой.
— Да… Знаешь почему оперативники используют прозвища?
— Наверное, это какая-то традиция?
— Традиция! Традиция не ставить святые имена в отчеты об их богомерзкой деятельности! Раньше мы их терпели, от них была польза. Но теперь оперативный отдел — бельмо на глазу Города! Все знают об этом, но, тем не менее, туда приходят и устраиваются на работу. Добровольно. Понятно, какие люди идут туда. Ной, тебе не нужно иметь с ними никаких контактов!
— Она не такая, — возразил Ной, напрягшись. — Она ждет ребенка. Она хочет покончить с прошлым. Ей нужно помочь! Это гуманно!
— Тем более, Ной. Не лезь в чужую семью! У ребенка есть отец — он должен заботиться о нем и его матери. Ты же должен думать о своей собственной будущей семье. Ной, ты должен решить для себя раз и навсегда, что тебе нужно, а не метаться от одного дома к другому. Это мерзкое дело.
«Он прав, — мелькнуло у Ноя в голове. — Как это не называй, он прав». Но отступать было нельзя. Предать Мамочку, нарушить обещание, данное ей, это было еще более мерзко.
— Я не лезу в чужую семью, — сказал он, стараясь, чтобы голос звучал спокойно. — У этого ребенка нет отца. Мамочка одна.
Мамочка — это слово, будто маленький бес, само сорвалось с языка и встало между Ноем и Декером глухой стеной.
— Этой непутевой Мамочке следует обратиться в отдел пособий. Город, как это не прискорбно, вынужден поддерживать таких, как она. Слишком мало здоровых детей рожают честные женщины. Пусть она напишет заявку, ей не откажут.
— Я вас очень прошу, — сказал Ной смиренно. — Я больше ничем не буду вас беспокоить. Пожалуйста! Это очень важно для меня!
— Знаешь, как это называется, Ной? Благодеяние за чужой счет. Не привыкай к этому. К сожалению, ты очень неумно начинаешь свою карьеру. Наверное, я ошибался, посчитав тебя взрослым человеком — слишком много ерунды у тебя в голове. Ты еще не умеешь отличать то, что важно, от блажи. Ты не умеешь сосредоточиться на главном. Я хочу, чтобы ты очень хорошо подумал над этим. Я выполню твою просьбу, хотя и понимаю, что это не пойдет тебе на пользу. То, что дается слишком легко, развращает нас. Человек должен бороться, Ной. И я предоставлю тебе такую возможность.
— Спасибо! Я обещаю — больше никаких просьб!
— Да. Пусть эта женщина подойдет к моему секретарю. Я распоряжусь, чтобы ее пропустили. И — узнай ее имя. На проходной ее внесут в список. А теперь, иди и работай.
Вечером, направляясь по адресу, который дал Караско в день памятного разговора в больнице, Ной мысленно снова вернулся к разговору с Декером.
