До Могилок оставалось шестьдесят километров.
— Приехали, — сказал Колотун.
Он открыл дверцу и выбрался наружу. Спустя минуту, к нему присоединился Ной, оставив Принцессу в кабине. Они стояли бок о бок и смотрели на снежную гладь уходящей дальше дороги.
— Теперь пешком? — спросил Ной.
Вопрос звучал глупо, но все лучше, чем эта мертвая тишина вокруг. Ной подумал, что сейчас ему очень не хватает шума вездехода. Молчание машины, окончательное и непоправимое, шокировало его почти так же, как и первая поездка за пределы Города. Вдруг накатила тоска, к глазам подступили слезы.
— Пешком, — сказал Колотун.
Он смотрел в небо. День выдался довольно ясный, за пеленой серых облаков можно было угадать размытый солнечный диск.
— Сейчас три часа, времени не так много. Нужно подготовиться к завтрашнему утру.
Колотун повернулся и пошел к двери пассажирского отсека. Ной последовал за ним.
— Надо изготовить нарты. Поклажу пристроим на них, будем тянуть по очереди. Так мы больше унесем, чем на плечах. Я сам ими займусь, а вы пока сортируйте все, что у нас осталось. Кладите на полу — коробки с концентратами в один угол, одежду в другой. Таким образом. Понял?
— Да, — сказал Ной.
— Хорошо.
Колотун взял с собой нож, топор, моток кожаных ремней и направился к деревьям у обочины.
Возня с припасами заняла неожиданно много времени — Колотун запасся основательно. Ной с Принцессой ползали по отсеку с коробками и узлами и, не смотря на то, что температура в нем постепенно падала, они взмокли и запыхались.
Колотун сидел перед вездеходом и ремнями связывал деревянный каркас самодельных саней. Насколько мог судить Ной, конструкция была довольно простой и на вид хлипкой. Она напоминала шаткий птичий скелет, положенный на два широких полоза из тонкой стали.
— Мы все, — сказал Ной, останавливаясь перед ним.
— Хорошо. Я почти закончил.
— Жидковато выглядит.
— А ты не гляди. На эту штуку можно столько нагрузить, что нам троим не сдвинуть, и она выдержит. При этом — легкая. Если понадобится, без труда понесем на руках.
— Думаешь, понадобится?
— Вполне возможно.
Колотун посмотрел на него.
— Я не о нартах беспокоюсь.
Ной опустил глаза.
— Сейчас закончу и сделаю снегоступы. Снег плотный, но недостаточно. Кстати, — он перевел взгляд на Принцессу. Впервые за несколько дней посмотрел на нее прямо. — Как думаешь, сколько девчонка сможет нести?
— Не знаю. Мне кажется, много.
— Хорошо, коли так. Нарты будем тащить по очереди. Было бы неплохо, если бы и она присоединилась.
— Она поможет, — убежденно сказал Ной.
— Вот интересно, что они жрут, когда на свободе? Нам придется охотится по дороге, если она это умеет — вот это настоящее подспорье.
— Наверное, умеет.
Колотун махнул рукой.
— Наверное. Что ты вообще о ней знаешь?
Ной не ответил. Колотун приладил к саням веревочную упряжь, обмотал ее в несколько слоев тряпкой и поднялся на ноги.
— Ладно, давай в пассажирский. Перекусим.
Устроившись на низкой скамье рядом с печкой, Колотун говорил:
— Так, первым делом насчет одежды. Обувку оставляем, она пойдет. Вот только носок нужно двойной. Возьмешь и себе, и ей. Дальше. Тот, кто тянет нарты — надевает тонкую куртку. Потеть нельзя. Если будет жарко, снимай перчатки или шапку чуть сдвинь. Если вспотеешь, придется сушиться, а это непросто, и еще — с потом теряешь воду. Пить на холоде не получится, так что беречь влагу очень важно. Смотрите друг за другом — щеки, лоб, нос — чтобы не было обморожений.
— А как их определить? — спросил Ной.
Колотун поднял голову от снегоступов, которые плел в этот момент и нахмурился.
— Ну, как? Кожа бледнеет. Белесой такой становится. И чувствительность плохая. Если заметишь — грей руками. Можно потереть немного, но не сильно.
Ной кивнул.
— Так, в мокрых носках не спать. Для этого возьмем запасные. Мокрые вокруг пуза на ночь оборачиваешь, к утру будут сухими. Ну и главное — на морозе не стоять, все время двигаться. Пока все. Вопросы есть?
— Вроде нет.
— Ну и хорошо.
Колотун снова поднял голову.
— Ты девчонке это тоже объясни. Доступно, чтобы поняла.
— Постараюсь.
Ной подвинулся ближе к Принцессе и положил ладонь ей на руку. Она посмотрела на него осоловевшими после ужина глазами и ухмыльнулась.
— Мне кажется, из нас троих она к холоду лучше всего готова. Они голышом ходят, — сказал Ной.
— Не знаю я, как они там ходят, но теперь она — наш компас. Если замерзнет или заболеет, все вообще тогда будет без толку, к чертям собачьим. Так что, ты уж за ней присматривай.
— Ладно.
Колотун отложил снегоступы и развернул на коленях карту. Света от печки было мало, и ему пришлось низко склониться над ней, чтобы разобрать изображение.
— Пойдем к Могилкам, — сказал он. — Думаю, дня за три доберемся. Посмотрим, что там. После них с дороги придется сойти, она уходит на запад, а нам надо держаться севернее. Лесом пойдем. Вот тут как раз река, двинем по руслу. Там с нартами будет удобно. Главное, чтобы лед был хороший. По реке можно идти до самого конца, а дальше, — он постучал пальцем по краю карты, — дальше будет видно.
Утро пришло морозное. Поскрипывал под ногами снег, когда Колотун, Ной и Принцесса перетаскивали припасы на нарты. Время от времени Колотун прерывал погрузку, заставлял Ноя впрягаться и спрашивал насколько ему тяжело.
— Только не геройствуй. Тащить это придется на самом деле, и тащить далеко. Если доведешь себя до изнеможения, ничего хорошего у нас не выйдет.
Ной кивал и старательно таскал нарты вперед-назад, пока, наконец, не объявил, что с него довольно.
Покончив с погрузкой, Колотун тщательно запер вездеход и отпустил металлические жалюзи.
— Ну вот и все. Теперь — пешком.
Он потащил первым. Ной и Принцесса пристроились рядом.
Идти на снегоступах с непривычки оказалось тяжело и неудобно. Ной никак не мог приноровиться к ним так, чтобы не тратить слишком много сил. Он с завистью поглядывал на Колотуна и Принцессу, которым снегоступы, казалось, нисколько не мешали. Особенно удивляла девушка — ей-то никогда прежде не доводилось носить такую обувь. Да и обувь вообще.
Боясь вспотеть, Ной пытался контролировать каждое свое движение и начал отставать. Тогда он стянул перчатки и поднажал, время от времени отогревая замерзшие руки в карманах. Примерно через час, он, все-таки, вошел в ритм и тогда пожалел, что, занятый борьбой со снегоступами, так и не обернулся и не взглянул последний раз на вездеход. Оставил позади огромный пласт жизни и даже не попрощался.
