— Ты разочаруешь их, Молли.
— Но мы не можем выбраться из Чикаго. Не со мной, это точно.
— Это мы еще посмотрим.
— Дэвид, просто застрели меня. Убей и уходи, потому что потом… я хочу, чтобы ты выбрался, неважно как.
Он посмотрел на нее и покачал головой:
— Ну нет, слово… помнишь: «Слово держать и долгие мили бежать…» Мы будем далеко к полуночи, так или иначе.
— Но как?
— Нам поможет Жнец.
Арена Черной Дыры блестела под яркими прожекторами. Валентайн слышал далекие пожарные колокола и чувствовал запах дыма: гроги хорошо повеселились с его спичками. Он накинул на плечи Молли свою кожаную куртку, взял девушку за руку и вывел на свежий воздух и яркие огни арены. Он помог Молли перебраться через забор, а затем перелез сам.
Морозный ночной воздух холодил кожу, Молли зябко куталась в пальто. От холода или от пережитых потрясений у нее стучали зубы.
В воздухе вместе с запахом дыма висело смятение.
Между деревьями Валентайн видел огонь и шумную толпу, глазеющую на неожиданное, волнующее зрелище.
Валентайн собрался с духом и поспешил по одной из пустынных тропинок, увлекая за собой Молли. Он не обращал внимания на кучки людей, снующих в разные стороны, но чувствовал, что Жнецы рыщут в районе пожара.
В маленькой куполообразной клетке Ткач принял теперь форму большого ленивца. Публика, стоявшая у клетки раньше, разошлась, за исключением двух смертельно пьяных, передающих друг другу засаленную бутылку. Не обращая на них внимания, служитель захлопнул последний наручник на лапе ленивца и ударил его по носу дубинкой, похожей на ту, что Валентайн забрал у задушенного начальника шоу.
— Похоже, ты на сегодня закончил, — сказал служитель, — все смотрят, как горят бараки грогов.
Валентайн подвел Молли к низкой дверце клетки.
— Эй, привет! — выкрикнул он человеку у клетки, махая кипой денег. — Когда закончишь, окажи мне услугу.
Служитель посмотрел на него с усталым отвращением.
— Вали отсюда, полукровка! Иди получи свою порцию огненной воды в другом месте. Он выглядит как животное, но это еще не значит, что он и есть зверь. Это просто трюк. Если хочешь трахнуть страуса или еще кого, убирайся.
Служитель пристегнул цепь к стволу высохшего дерева и подошел к двери. Валентайн левой рукой передал ему деньги, осторожно держа правую за спиной.
— Ну ладно, ладно, что тебе нужно? — начал было служитель, согнувшись почти пополам, чтобы открыть низенькую дверцу.
Ему так и не пришлось узнать ответ, так как тяжелая деревянная дубинка ударила его по затылку. Служитель упал без сознания или мертвый.
Валентайн добавил его ключи к своей растущей коллекции и поспешил к дереву. Ключи от цепей Ткача жизни по имени Ро свисали со второго, маленького, кольца.
«Если мы это сделаем, выживем. Если не получится, по крайней мере никто не будет сидеть в клетке», — тихо пообещал он себе, Молли и Ро. Снимая кандалы с Ткача, он ласково потрепал его по голове.
Охотник? — спросил голос внутри его разума — мимолетное мысленное прикосновение. — Валентайн, это ты?
Его форма расплылась, когда он упал на землю, освобожденный от цепей. Валентайн сел на колени, обнял существо за плечи и вдруг понял, что смотрит в старое, изможденное лицо своего отца.
— Отец? — сказал он, даже не подумав.
Форма древнего существа снова изменилась — перед Валентайном теперь был старик с глубокими глазами, ястребиным носом и пучками белых волос на висках.
— Прости, Валентайн-младший. Я думал о твоем отце. Я уже не так хорошо контролирую себя, как раньше, — сказал старик хриплым голосом.
Молли вцепилась руками в прутья решетки.
— Дэвид, у нас нет времени. Эти двое пьяниц только что ушли!
Валентайн помог Ткачу встать на ноги.
— Сэр, нам нужно двигаться. Вы можете идти?
— Я хотел бы идти. Даже бежать, Валентайн. Но я боюсь, что далеко не уйду.
— Посмотрим, что я смогу сделать. А теперь давайте подумаем, что сможете сделать вы.
Валентайн рассказал ему свой план.
— Но нам надо торопиться.
Каким-то образом Жнецы знали. Волк чувствовал, что они идут.
Продвигаться в густой толпе вслед за Жнецом было нетрудно. Люди расступались перед одетой в черный плащ фигурой, как Красное море перед евреями. Валентайну и Молли нужно было только держаться на почтительном расстоянии за развевающимся на ветру черным плащом.
— Шире держи шаг, — тихо сказал Валентайн, — ноги шире расставляй.
Жнец повиновался.
— Вот сюда, такси.
Кусок крашенного желтой краской грязного металла заменял пассажирскую дверцу. Жнец подошел со стороны водительского места, протянул руку, чтобы постучать по стеклу, и замер, заметив, что стекла нет.
— Мне нужно ехать, — выдохнул он в лицо таксисту. Толстяк за рулем поднял голову и потерял, наверное, фунта два, увидев маску смерти, смотрящую прямо на него.
Валентайн и Молли забрались на заднее сиденье, и девушка в изнеможении положила голову на плечо Валентайна. Жнец сел рядом с водителем.
— Куда едем, сэр? — спросил таксист, изо всех сил стараясь, чтобы голос не выдал его ужас.
— На главную пристань, — прошипел Жнец, когда Валентайн показал ему пальцем точку на карте.
— За пять минут домчимся, — сказал таксист, заводя машину. Валентайн задумался: а до их встречи водитель уже был седым? Машина поехала, наполнив салон выхлопами дизельного мотора.
Ткач жизни переключился на телепатию.
Валентайн, ты спас меня. Ты даже не понимаешь, как помог мне.
Не обманывай себя, — подумал в ответ Валентайн, — мы еще не в безопасности.
Безумие этого плана… достойно твоего отца. Однажды в Зоопарке была Кошка, но ей было так плохо от всего происходящего, что я едва заметил ее сознание.
Ты хорошо знал моего отца?
Я учил его, Валентайн-младший. Я призвал его в Волки и видел в нем потенциал очень сильного Медведя. Он один из тех, кто сделал из нескольких фортов Южный округ. Это были худшие дни. Но куриане узнали и возненавидели твоего отца. Он убил пятерых. Не грогов, не Жнецов — курианских лордов. У них была крепость в Сент-Луисе, висящая в арке, как паутина паука. Он угнал маленький самолет и спустился туда на парашюте. Когда он закончил, ни один курианин в округе больше не выпил ни одной чужой ауры.
Я не знал об этом, — сказал Валентайн после минутной паузы.
Он был лучшим из людей, лучше, чем мы задумывали.
Задумывали?
У него когда-то была семья на Свободной Территории, но они погибли в сражении, задолго до твоего рождения. Он искал одиночества в удаленных районах севера, и я больше никогда не видел его. Я надеюсь, он еще был счастлив, до того как погиб.
